А внутри меня бушевало все то же чужеродное торжество напополам с голодом.

– Именно, Матвей. Поэтому прислушивайся к себе почаще. И если ощутишь что-то плохое – борись изо всех сил. Особенно если находишься в «режиме зверя». Честно говоря, – Лестер покачал головой, задумчиво глядя мимо меня, – я бы посоветовал тебе вообще обходиться без этого.

– Без «режима зверя»? – от таких новостей я похолодел: все же мое боевое состояние было частью меня вот уже больше полутора десятков лет.

– Да. Но в то же время я понимаю, что это невозможно. Ты – маг, Матвей. Такова твоя природа, и идти против нее попросту невозможно.

– Значит, ты думаешь, что этот… бунт зверя… обязательно случится?

– Не знаю, Матвей. Прости. Мне слишком мало известно о добытой Адрианой силе. Я ведь не изучал ее, а всего лишь подготовил подходящее вместилище. Превратил малахитовую глыбу в артефакт, снабженный всеми защитными и блокирующими чарами, какие только существуют. А Адриане пришлось прибегнуть к некромантии.

Вспомнив «оранжерею» с колышущейся жижей и цветами-черепами, я помрачнел. Мерзейшее место…

– Но даже этого оказалось недостаточно. Поэтому, когда Адриана поняла, что не удержит свой «трофей» внутри куска малахита некроэссенцией, ей и пришлось искать для него новый сосуд. Уникальный, вобравший в себя энергию самого космоса.

Лестер ненадолго прервался, а перед моим мысленным взором возникла скалящаяся фигурка уродца-демона из музея.

Теперь она утрачена навсегда – вместе с самим убежищем черноволосой суки. А значит, мне абсолютно нечем порадовать хитрожопого ублюдка Альберта.

Впрочем, пускай. Внутри меня теперь сидит хищный зверь – опасный и коварный. И, какие бы опасения ни высказывал Лестер, я заставлю этого хищника беспрекословно мне подчиняться. И вытянуть нас с сестрой и племянником из нищеты.

– Метеоритное железо должно было стать надежнейшим вместилищем. Но даже с ним у Адрианы не было стопроцентной гарантии, что пойманная ею сила станет… – Лестер прервался, подбирая нужное определение, – готовым к работе ресурсом. И то, что сейчас она послушно сидит в теле человека, – он кинул на меня многозначительный взгляд, – да еще и слушается его… Иначе как чудом я это назвать не могу.

Неожиданно дилижанс вильнул в сторону и накренился так, что мог в любой момент перевернуться. Чудом кучеру удалось выровнять повозку, однако ее тут же тряхануло – скорее всего на кочке.

От всего этого госпожа Лана взвизгнула, Бернус, успевший снова отрубиться, грохнулся на пол и проснулся, а Лестер вдруг побледнел и тяжело сглотнул. Выглядел он так, будто вот-вот потеряет сознание.

– Ты в порядке? – спросил я чародея, слушая ругань громилы-пироманта, вновь залезающего на лавку.

– Д-да, – выдавил Лестер, болезненно морщась, и приложил руку ко лбу. Секунд пять она едва заметно светилась зеленым, и чародею за это время явно стало полегче. Он облегченно выдохнул и пояснил: – Подобные поездки всегда давались мне тяжеловато. Болезнь путника.

На этом разговор стих сам собой, и около часа я просто обдумывал услышанное от мага. В мозгу возникала одна тревожная мысль за другой, отчего в кровь стал выделяться адреналин.

Усилием воли я подавил подступающий «режим зверя». Все же сказанное Лестером никак не шло из головы, да и сопровождающему госпожу Лану исполину вряд ли понравится, если одного из попутчиков ни с того ни с сего окутает черно-зеленый дым. А ввязываться в бессмысленный конфликт не хотелось абсолютно.

– Как ты думаешь… – вновь обратился я к Лестеру. – Если все, о чем ты говорил, действительно случится… Ну, что сидящая во мне сила выйдет из-под контроля… Когда это произойдет?

– Очень сложно предсказать, – чародей качнул головой и задумчиво потер подбородок. – Это может случиться завтра, через месяц, через несколько десятилетий. Или вообще после твоей смерти. Твой уникальный дар покинет тело вместе с душой, и тогда ничто больше не будет ограничивать сидящую в тебе силу.

То есть я стану кем-то вроде зомби? Блядь, охрененная перспектива…

– Я уже говорил, но повторю еще раз, Матвей: будь очень внимателен к самому себе. Не пропусти момент, после которого возникнет точка невозврата. Даже если сейчас тебя ничего не беспокоит, то в дальнейшем…

– Вообще-то беспокоит, – прервал я Лестера, решив, что пришла пора рассказать о своих снах с кровавыми сражениями и ощущениях, которые они вызывают.

Как и следовало ожидать, магу услышанное совершенно не понравилось.

– Это действительно проявление сидящей в тебе силы, – сказал он и после небольшой паузы, прищурившись, посмотрел на меня. – Ты говоришь, что видишь эти сны каждую ночь?

– Да.

– И сегодня тоже?

Я кивнул, вспоминая увиденную во сне бойню, главным действующим лицом которой опять стал гигантский летающий монстр. На сей раз он никого не сжигал, ограничившись ролью наблюдателя.

– Что ж… Тогда давай попробуем кое-что сделать. Позволь-ка.

Лестер вытянул руки и приложил пальцы к моим вискам.

– Будет не очень приятно, но потерпи, – предупредил он и, поймав мой недоуменный взгляд, пояснил: – Воспоминания о сновидениях прошедшей ночи должны быть все еще на поверхности твоего разума. Я попробую найти их и посмотреть.

– Эй, – насторожилась наша рыжая попутчица. – Что происходит? Брайм?

– Все под контролем, госпожа Лана, – тон исполина был спокоен, но сам он внимательно наблюдал за происходящим.

– Я начинаю, Матвей, – сказал Лестер. – Приготовься.

Едва он договорил, как я почувствовал, что мой мозг… как будто начали ощупывать. Десятки шершавых и невероятно шустрых пальцев сновали вдоль извилин, и это действительно было весьма мерзкое ощущение. Вдобавок перед глазами все стало расплываться.

Адреналин снова начал поступать в кровь, но я заставил себя успокоиться. Брайм наверняка все еще смотрел на нас, да и Лестер… Вдруг черно-зеленый дым ему навредит?

От этой мысли я снова ощутил себя едва ли не прокаженным. Сука…

Лестер «шарил» в моих мозгах не меньше минуты. Потом отпустил меня, и, когда зрение вернулось, я обнаружил, что чародей очень удивлен.

– Ну? – только и произнес я, чувствуя, что вот-вот услышу очередное, мягко говоря, интригующее известие.

– Твои сны, Матвей… Это не просто сны. Скорее – воспоминания. Все, что ты видел, по крайней мере прошлой ночью, происходило на самом деле. Если мне не изменяет память… – Лестер уставился в никуда, явно что-то вспоминая, – это была битва в даргазских степях. Решающее сражение, победа в котором позволила Георгу Волчеглазу завоевать небольшое государство под названием Йолар. И если предыдущие твои сны похожи на этот, то, вероятнее всего, ты из ночи в ночь наблюдаешь за становлением империи Инарс.

– Но каким образом? И почему?

Лестер покачал головой и развел руками.

– Этого я объяснить не могу. По крайней мере, пока. Очевидно, что все происходит из-за сидящей в тебе силы, но… Повторюсь: Адриана мало что говорила о ней. Лишь требовала, чтобы я использовал все свои знания и навыки, когда создавал артефакт-сосуд. Но теперь, после того, что рассказал ты, я начинаю думать, что «трофей» Адрианы обладает своего рода разумом. По крайней мере, у него есть память и эмоции. Отсюда кошмары и тот чужеродный восторг, который ты ощущаешь во сне.

– То есть во мне засел какой-то разумный паразит… – я уперся взглядом в истоптанный пол дилижанса и сжал кулаки, – который очень любит, когда все вокруг кромсают друг друга, жгут, расстреливают, проклинают и так далее?

– Примерно так все и обстоит, Матвей, – Лестер кивнул. – И учитывая, что Йолар вошел в состав империи Инарс почти полвека назад, этот, как ты говоришь, паразит существует уже очень давно.

Чародей хотел сказать что-то еще, но снаружи внезапно послышалось испуганное лошадиное ржание, а затем полный боли крик. Что-то грохнуло и зарокотало. Дилижанс тут же развернуло, какая-то неведомая сила подняла его в воздух и раз за разом начала переворачивать.