«Вот ведь старик! А казался ворчуном!»

Было видно, что Йоши в этот самый момент счастлив как никогда. Он словно бы помолодел, морщины на лбу разгладились, а сутулая осанка выпрямилась.

Песня умолкла, и старик, любовно погладив гитару и радостно хохоча, поклонился сначала мне, а потом отвесил поклон и на камеру.

— Спасибо вы сделали меня счастливым и заставили вспомнить молодость! — произнес он, возвращая инструмент статисту.

Кто-то из студии совсем тихо произнес:

— Может, что-то еще сыграете?

Но над камерой загорелась красная лампа, означающая, что интервью пора заканчивать.

— На этой веселой ноте мы должны завершить нашу передачу «Страницы истории» и поблагодарить нашего гостя, за то, что он не только интересно рассказал про свою жизнь, но еще и так здорово спел.

— И вам спасибо, что пригласили! — ответил Йоши, сияя от счастья.

Мы пожали друг другу руки.

— Стоп! — сказала Хайнако, и камеры перестали снимать.

Вид у неё был такой, будто это интервью забрало у неё семь лет жизни.

Я ощутил внутри легкую грусть — уже успел вжиться в роль журналиста и прощаться с ней не хотелось.

* * *

— Ну, как все прошло? — спросил Вакедо, лукаво улыбаясь.

Он явно ожидал от Хайнако потока ругательств, направленных в мою сторону. Уверен, что и бланк заявления об увольнении он тоже прихватил с собой, чтобы сразу же вышвырнуть меня за дверь. Но девушка удивила Вакедо, ответив:

— Нормально.

— Нормально? — переспросил он, с подозрением глядя на меня.

— Да. Акиро достаточно хорошо справился, хоть и отклонился немного от сценария, — она глянула на меня с таким видом, что я сразу понял, каких неимоверных усилий ей стоит эта фраза.

— Ты ничего не путаешь?

— Нет, — покачал головой Хайнако. — Все вышло необычно. Думаю, выпуск получится очень хорошим. Сейчас отправлю материал на монтажный стол, а вечером уже пойдет в эфир.

— Х-м-м… — недовольно протянул Вакедо, злобно зыркая на меня.

В его голове шли напряженные мыслительные процессы, явно касающиеся меня и того, как мне отомстить за то, что я заставил его работать. Но ничего толкового не рождалось.

— Хорошо, — наконец произнес он. — Пускайте в эфир. А ты… — он перевел строгий взгляд на меня, но договорить не успел, его перебили.

— Господин Вакедо!

Мы все одновременно обернулись. К нам подошла женщина. Я ее уже раньше видел, в столовой. Именно ей ее приятель вешал лапшу о гипнозе и прочих паранормальных явлениях.

— Вакедо-сама! Как хорошо, что я вас тут застала.

— Госпожа Асуна! — обернулся начальник, расплываясь в улыбке. И вдруг забеспокоился. — Что-то с программой «Краски»? Ее передвинули по сетке?

— Нет, я не по работе к вам подошла.

— Ох, можно вздохнуть облегченно! — выдохнул Вакедо. — А то уж я думал, что программу нужно согласовать подвинуть. А вы знаете, как я этого не хочу. Я понимаю, что новости важная программа, но мне бы хотелось «Краски» оставить в дневном прайм-тайме. У нее есть все шансы взять хорошие рейтинги, — начальник вдруг встрепенулся. — Постойте, тогда что же случилось? Зачем вы меня искали?

— Я вам тут принесла, — сказала женщина, и немного смущаясь, протянула небольшую коробочку.

— Спасибо! А что это? — Вакедо принялся рассматривать подарок и даже понюхал его. — Пахнет ванилью!

— Это ванильные печеньки, — ответила Асуна, незаметно бросив на меня взгляд и подмигнув. — Я принесла их вам.

— Огромное спасибо! Вы очень хорошо знаете меня. И знаете, что я питаю слабость к сладкому!

— Все мы питаем слабость к сладкому, господин Вакедо!

— А по какому поводу подарок? Ведь день рождения у меня еще не скоро. Или я пропустил какой-то корпоративный праздник? — начальник всполошился.

— Нет, вы ничего не пропустили, господин Вакедо, успокойтесь! — Асуна погладила его по плечу. — Успокойтесь. Вам лучше не нервничать.

— Это уж точно! — кивнул Вакедо, тщетно пытаясь раскрыть коробку. — Нервы в последнее время стали ни к черту!

— Я вас прекрасно понимаю, — покачала головой Асуна. — Порой самые близкие уходят так рано.

— Я не совсем понимаю о чем вы, — Вакедо недоуменно глянул на женщину.

— Вы главное не переживайте.

— Так я и не переживаю, — смутившись, произнес начальник.

— Вот и хорошо. Вы очень хороший человек. Да, требовательный, да порой и вовсе невыносимый. Но хороший.

Вакедо даже перестал мучить коробку, круглыми глазами глядя на женщину.

— Вы как-то странно себя ведете. Асуна, что вы имеете ввиду?

— И не нужно, — отмахнулась женщина, рассмеявшись. — Главное, что вы не унываете. Впрочем, хранить в себе это все тоже не нужно.

— Что хранить? Асуна…

— Кому-то может показаться, что это ерунда. Ну подумаешь, просто кошка или собака, или крыса. А ведь они как дети.

— Кто дети? Крысы — дети? Что за ересь вы несете⁈ С вами все в порядке⁈

— Вакедо-сама, просто знайте — я всегда рядом, — Асуна положила руку ему на плечо. — Если хотите и если понадобится — только дайте мне знать и я немедленно примчусь к вам.

И наклонившись, поцеловала в щеку, оставляя ярко-алый отпечаток губной помады.

— Спасибо, — окончательно растерявшись, промямлил Вакедо, наливаясь краской.

Женщина вновь едва заметно кивнула мне и ушла.

— Что это было? — спросил начальник, с таким видом, будто его ударили из-за угла мешком.

— А вы разве не поняли? — сказал я, примерно понимая что произошло и судорожно соображая как выправить ситуацию. Решение пришло неожиданно, и я тут же выпалил: — Вы небезразличны госпоже Асуне.

— Что⁈

Вакедо начал нервно теребить в руках коробку с печеньем.

— Что это значит — не безразличны?

— Ну посудите сами. Она вам печенье принесла? Принесла. У русских есть выражение — путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Вот она и начала его прокладывать. Да и последняя фраза вполне красноречивая.

— Какая еще последняя фраза?

— Вакедо-сама, она ведь вам практически открыто сказала: соскучитесь — звоните, она тут же приедет к вам и скрасит ваше одиночество.

Признаться последнее было лишним, но я не мог отказать себе в искушении придумать маленькую месть за козни Вакедо. Всё же этот командир с бородавкой на носу, не самый приятный тип.

— Так и сказала? — ошарашено прошептал Вакедо. — Мне показалось, что она другое имела ввиду. Но сам не понял, что именно. Асуну будто подменили.

— Ну так любовь меняет людей.

— Какая еще любовь⁈ — Полный негодования, прошипел Вакедо. — Хайнако, что он несет такое⁈

Но девушка лишь пожала плечами. Она тоже не понимала поведение Асуны.

— Акиро! Иди работай! — пробурчал Вакедо. — И это забери!

Он сунул мне в руки коробку с печеньем и направился на выход. Но сделав два шага, вдруг остановился.

— Нет, это я все же заберу с собой! — он выхватил у меня коробку и широкими шагами ушел из студии.

«Опять пронесло!» — облегченно вздохнул я.

Вернувшись в студию, я вновь почувствовал эту странную грусть и только одно желание — чтобы шоу продолжалось.

— Так мы все сняли? — спросил Йоши, явно не желая заканчивать.

— Сняли, — кивнул я.

— Жаль конечно, что так быстро закончилось, — сказал старик, протягивая мне руку. — Спасибо вам.

— За что? — удивился я.

— За этот праздник. Было очень здоров. Кстати, я приглашаю вас к себе в гости. И обязательно возьмите свою бабушку!

«Вряд ли бабушку выпишут из Сызрани, — подумал я, тяжело вздохнув. — Да и как ей объяснить, что её внук теперь японец?».

В груди резанула тоскливая мысль, — а ведь где-то там я же умер. Вот наверное бабуля расстроилась. А мама как это пережила?

Стараясь гнать грустные мысли прочь, я пожал руку Йоши, мы попрощались и я направился к выходу из студии, где меня с грозным видом уже ждала Хайнако, явно желая поговорить по душам.

Глава 5