— Акиро! — раздался за спиной протяжный дребезжащий голос.

Вечер вступил в свои права, и я возвращался в свое убежище.

Сначала даже впал в ступор, куда возвращаться-то? Но постепенно моя память и память Акиро объединялась. Я с удивлением обнаружил, что знаю куда идти, и где находится мой дом.

Шагал по ярко светящимся улицам Токио и глазел по сторонам. Как будто на другой планете оказался. Энтузиазма было полно, а вот ноги едва шевелились. Всё же устал я чертовски. Хотелось только одно — упасть в кровать и уснуть.

По мере того как память возвращалась, я стал понимать что пешком домой не вернусь, и надо спускаться в метро.

Внутренне порадовался, что работаю не по стандартному графику, и в метро сейчас нет толчеи. Не знаю отчего, но в голове Акиро был подсознательный ужас перед метро в час пик. И с чего бы это? Но проверять не хотелось.

В итоге еще сорок минут потратил на дорогу.

Добрался до дома плохо соображая откуда и куда иду. Не думаю, что у Акиро такой слабый организм. Видимо Перенос и применение способностей дают о себе знать.

Кровать стала для меня чем-то настолько желанным, что я как зомби шагал вперёд, думая только о ней.

Но тут вдруг случилось это.

— Акиро!

Я вздрогнул и оглянулся, хотя чувствовал, что делать этого совершенно не нужно. Передо мной стояла девушка. Или женщина. Или старушка? Я совершенно не мог понять, сколько ей лет, хотя и пытался уловить хоть какой-то намек на ее возраст. Лицо широкое, без морщин, припудренное в три слоя пудрой, глаза густо накрашены черной тушью, а волосы уложены в высокую прическу, похожую на замершее торнадо. Одежда у незнакомки была под стать ее образу. Короткая обтягивающая юбка, огромные пушистые тапки в форме зайцев (это куда она им ноги получается засунула?), и старушечий шелковый платок, в который она была завернута плотно на манер шаурмы. Толстые короткие пальцы незнакомки были украшены массивными кольцами с разноцветными камнями, а на шее висело несколько амулетов.

— Акиро! — повторила незнакомка, выпячивая толстую нижнюю губу и потрясая рукой.

— Я вас слушаю? — осторожно произнес я. Благо одёрнул себя вовремя и не спросил знакомы ли мы.

Незнакомка выпучила глаза. Эта фраза ее явно удивила.

— И зачем это ты меня слушаешь? Я от тебя не это хочу услышать! — с каждым произнесенным словом голос ее креп и звенел, намекая на то, что вскоре разразиться буря.

Я принялся лихорадочно перебирать в голове варианты кто это может быть. Японская версия Фрекен Бок?

«Гушикен!» — выплыло из закромов памяти нужное имя.

— Госпожа Гушикен! — произнес я, внимательно следя за реакцией.

Та молчала, ожидая, что я скажу дальше. Ага, значит, имя вспомнил правильно. Так, а кто она такая?

И вновь смутные картинки начали роиться в голове. Не подруга и не родственница. Какая-то малоприятная особа, связанная со мной ежемесячной повинностью. Арендодатель!

— Когда будет оплата за квартиру? — подтверждая моё предположение прорычала Гушикен, злобно сверкнув взглядом. — Ты не платишь уже третий месяц!

Третий месяц? Похоже, что у Акиро здесь дела не лучше, чем были у меня в Саранске.

— Госпожа Гушикен, ну что вы так нервничаете? — попытался я снизить накал. — Оплата обязательно будет.

— Когда?

— Скоро. Очень скоро.

Я некоторое время размышлял о том, чтобы применить дар и убедить Гушикен в том, что оплата произведена, но быстро отверг эту мысль. Это не поможет. Гушикен отвлечется, даже уйдет. Но утром, когда туман рассеется, она поймет, что денег у нее нет. И тогда вновь придет ко мне. Договориться в таком случае едва ли вообще получится. Да и не хочется обманывать. А так есть хотя бы маломальский шанс договориться.

— Скоро? — прогрохотала Гушикен. — Мне нужно сейчас!

— Так сейчас же вечер, — произнес я, стараясь придать тону голоса статную убедительность. Я глянул на амулеты, висящие на ее шее и решил опробовать одну идею. Я выпрямил спину, сделал невозмутимым строгий вид, словно граф Калиостро и начал вещать: — Всем известно, что деньги ночью притягиваю к себе негативную энергию. Все, что накопилось у людей плохого за день, купюры впитывают в себя. И тот, кто берет эти деньги, забирает весь этот негатив на себя. Отсюда все болезни — различные недомогания, преждевременное старение, простуда, головная боль и другие жуткие заболевания.

Гушикен такая информация была явно не знакома, и она на некоторое время даже стояла опешив. Потом, немного опомнившись, зарычала:

— Да что ты такое несешь⁈

— Вот видите! — тут же подхватил я. Интонации я уже начал отыгрывать Кашпировского. — Неконтролируемая злость — это первый признак. Прислушайтесь к себе. Прислушайтесь! Как часто деньги на ночь глядя берёте?

Гушикен вновь растерялась. Открыв рот, она закатила глаза, словно желая не только прислушаться к себе, но еще и увидеть себя изнутри.

— Чувствуете? — продолжил я нагнетать атмосферу. — Это происходит прямо сейчас! Вы чувствуете.

— Нет, — растерянно ответила она. Однако моя цель была достигнута. Агрессор был смущён и деморализован.

— Злость. Ярость. Жадность. — продолжил я закреплять успех. — Есть такое?

— Не знаю… — еще больше смутилась она.

— Есть! Я аж отсюда чувствую! А это всё из-за денег. Негативная энергия летает вокруг вас. Очень густая, как сироп. Вам, наверное, и ходить тяжело.

Гушикен принялась осматриваться и даже принялась совершать жесты, будто отмахиваться от невидимых мух.

— Мне неприятно, что ты говоришь! — простонала женщина.

— Правда горька, — драматичным голосом продекламировал я. — Ни в коем случае нельзя трогать деньги вечером. Это зло.

Гушикен вцепилась пальцами в один из амулетов и быстро начала тараторить:

— Значит так, Акиро. Слушай меня внимательно. Это последнее мое тебе предупреждение. Если до завтра ты не погасишь полностью свой долг в размере двухсот тысяч иен, то я выгоняю тебя из квартиры. И можешь выматываться на улицу!

С этими словами она резко развернулась, от чего ее тапки-зайцы жалобно пискнули. Сверкнув глазами, женщина пошла прочь, громко топая и позвякивая амулетами. Ситуация, прямо сказать, начинала быть паршивой. Весь негатив от несуществующих денег обрушился на меня.

А потом я зашел к себе в квартиру…

Квартира! Даже язык не повернется назвать эти семь с половиной квадратных метров таким громким словом! На входе — узенький тамбур с дешёвым пластиковым ковриком и полкой для обуви, где стоит пара стоптанных ботинок и изношенные кроссовки. За ним — комната, совмещающая в себе спальню, гостиную и столовую. В углу, возле стены, скромно устроился небольшой раскладной футон, покрытый тёмным одеялом, которое явно видало лучшие дни. Рядом — низкий деревянный столик, служивший и обеденным, и рабочим местом. На нём покоится пачка лапши быстрого приготовления, зажигалка и несколько старых газет, свернутых в рулон.

М-да, даже у дворника Петровича, что работал в ТЮЗе, каморка была и то больше. Но зато здесь чисто. Гораздо чище чем у дворника.

Оценив чистоту пола, разулся, прошел внутрь. Единственное окно выходило на кирпичную стену соседнего дома, пропуская скудный свет. Шторы висели криво, словно кто-то вешал их наспех, одна их сторона была слегка порвана.

Почему у этого парня так все плохо с деньгами? Почему он не может заплатить за аренду квартиры? Почему снимает такую халупу? Я искренне не знал ответа на этот вопрос. Ведь у него есть работа, причем не самая плохая. Он не дворник и не грузчик в каком-нибудь порту. Монтажер по свету на телевидении. Это по меркам Японии вполне неплохо.

Я плюхнулся на скрипучую кровать, желая только одного — поскорее уснуть.

Но не тут-то было.

Стены квартирки были сделаны словно из картона, и вскоре я услышал протяжный вой — сосед вернулся с прогулки вместе с псом. И кто так жалобно выл ещё оставалось под вопросом.

Я лежал на кровати и слышал каждый звук — вот сосед хлопнул дверью, вот тяжело вздохнул, вот прошаркал до холодильника. Взял банку газировки, шумно выпил. Потом отрыгнул так, что задрожали занавески. От этого шума всполошилась собака, начала лаять. Сосед выругался, потом уселся на кресло и включил телевизор. Я был бы очень рад, если бы он начал сейчас смотреть «Страницы истории», причем старые выпуски — размеренная беседа убаюкивала. Но сосед включил рестлинг и пространство наполнилось диким ором. Еще и собака подключилась, видимо тоже получая удовольствие от того, как двуногие мутузят друг друга.