- Амбиции?

- Ну… Я итак много сказала…

- А, точно… он сказал: я еще не князь. Не хилые амбиции.

- Ээээ… он так сказал? Всего то? А я думала у него несколько более интересные амбиции. Так, стоп, я тут много говорю! Ну… наверняка князя он себе завоюет мимоходом, на сдачу.

- Князей не может быть много. – пожал плечами Коноплёв.

- Но и мало тоже. – улыбнулась Олеся.

- И кто цель?

- Отец, не вытягивай.

- Ладно, я понял. Я подумаю над вариантами… Только скажи это четко, что понимаешь, на что ты идешь.

Олеся подняла ладонь в жесте клятвы:

- Я осознаю, что подписываюсь на неортодоксальный способ создания брачных отношений, подразумевающие формирование полигамной семьи в обход существующих законов нашего Отечества, и я четко осознаю, что мне придется делить мужчину с несколькими женщинами, а также то, что у детей будет, согласно этим же законам, внебрачный статус, а также то, что могу столкнуться с порицанием благородной общественности и святошь. Также я понимаю, что ставлю всё на то, что предполагаю следующее: на все будет плевать в силу того, что у рода будет могущество игнорировать... вернее, класть с прибором на мнение окружающих.

- Даже императоры не могут игнорировать мнение общественности.

- Ты думаешь понятиями аристократии, отец. Андрей всегда говорит не о роде, а о корпорации, и только потом о роде. Он строит нечто вечное. Я… - Олеся вдруг замолчала в задумчивости. – Похоже мне всё же коньяк ударил по мозгам. Мне нужно подумать над этим. Я пойду.

- Мне самому надо подумать. – боярин стал размышлять над выигрышными ставками.

После разговора с боярином Коноплёвом я приехал в клуб Лунная Пристань. Евгений Павлович Струмилин, полковник ИСБ приехал туда ко мне на разговор. Мы обсудили операцию, которую мы провели. Они не могли сделать это сами в виду разных обстоятельств бюрократического и политического толка. Но приехать на анонимный вызов были обязаны. Но никто не ожидал, что там будут Манлихеры. Так что мне пришлось от имени рода подписать разные документы, запрещающие мне говорить о таком. Потом мы обсудили намеченную на завтра операцию в Тихорецке, в ходе которой они совершат облаву на рынке. Оная начнётся с рядового случая, переросшего в запрос подкрепления, оцепление, массовые задержания, необычно стремительно перетекающее одно в другое. А мои люди и Армавирские будут ловить рыбку в мутной воде, отслеживая бегущих с рынка, находя их на малинах. Согласно информации Деда С Горы, завтра на рынок должен прибыть контрабасик большой ценности. Это может быть либо оружие, либо наркотики. Я и Струмилин сделали ставку на оружие. Как никак, Динские и Армавирские ведут войну, и Динским не хватает чего-то посерьезнее пистолетов, а также взрывчатки. Впрочем, Струмилин очень надеется, что оба варианта. Полковник очень хочет нацепить погоны генерал-майора ИСБ, правда тут надо ждать либо ошибки непосредственного начальства, либо его повышения с переводом в столицу.

Сразу, как мы попрощались, мне позвонил боярин Коноплёв. Михаил Вениаминович вдруг предложил построить совместный склад в Корсуньках. Знаю, кто это ему подсказал. Ну, и оказать ему поддержку в переезде в столицу Губернии. И вообще, хотел бы получить долю в корпорации вместе с строительством склада. Я почесал репу. Вообще-то прямо сейчас он повысил потолок своих требований, несмотря на то, что они стали просто реальнее. Я дал слово, что проведем слияние после постройки склада. И да, я не думал над складом в Корсуньках. Теперь считаю, что нужен. А еще нужно срочно увеличивать свою частную армию. Корпорации вообще-то её тоже могут иметь. И считается она отдельно от родовой гвардии. Хотя и там все сложнее по допускам. Но, учитывая почти миллиардный пакет, несколько десятков легких броневиков я могу приписать к себе для обеспечения бизнеса, когда смогу получить лицензию на оружейное производство. И да, он согласен подписать договор. От его имени приехала сама Олеся, и мы вместе в офисе барона Керна составили договор, включающий меморандумы о намерениях на совместное строительство складов, хотя и без конкретики о месте, всё же, это только меморандумы, важен факт того, что мы начали разговор, и я не могу на ровном месте дать заднюю.

Дитрих Карлович несколько охренел от того, как я популярен. И это мне еще придется сегодня обсуждать с сестрой будущее. А еще мы должны будем договориться в «конституции клана», а я планирую реформацию в клан, какой будет статус у девушек, и какой статус у наших совместных детей. Я, конечно, могу назначить сестру старшей. Но дети могут по-разному подходить на роль следующего главы. Да и вообще, я собираюсь жить долго, лучше внукам передать наследство, а не детям.

Олеся уехала раньше из офиса барона, мы говорили о некоторых других делах, включая то, что у него вдруг появились два крупных клиента, в чём он меня благодарил. Это Великий Князь Адыгейский, и граф Хачатурянский. Они обратились к нему как к специалисту со стороны. Македонского поделить не могут. Вернее, Идарович-Черкесский хочет выступать на нём на скачках на стороне графа, и граф вроде не против, но тут факт в том, что разница между великим князем и графом, и это надо правильно в официальных документах зафиксировать, чтобы их достижения были хотя бы равноценные. Ну, и еще великий князь хочет свести Македонского со своей арабской кобылой. У меня появилась дурная идея выступить на скачках, узнав о призе. Двадцать миллионов за первое место на дистанцию 2000 метров. Не хило. В конце августа будут соревнования, в которых они хотят участвовать. Надо будет обсудить с ними ставки, и всё такое прочее. Хотя, нет, это слишком палевно, реципиент не умел на лошади. Будет странно, если вдруг научусь. Уж лучше выступлю на железных конях по ночным дорогам.

Приехал я домой в шесть вечера. Сестра была с полотенцем на голове и в халате, сидела в гостиной и с кем-то трещала по телефону в стиле: «А ты что? А он что? Да иди ты!» Лэйла с Олесей обсуждали какую-то экономическую концепцию, соревнуясь в том, кто сильнее её поносит. Я, недолго думая, решил принять банные процедуры. Всё-таки, сестренка вымылась, а я после боевого задания, грязненький и потненький.

- Сестра, я пойду мыться, так что, если буду нужен, буду недоступен некоторое время.

Она, не поворачиваясь ко мне, подняла большой палец, а потом помахала в жесте «вали уже», продолжила трепаться по мобильнику с какой-то приятельницей, распространяя сплетни.

Хозяйская ванная комната была не просто большая, она была ОГРОМНАЯ. Тут даже небольшой бассейн есть посередине. Конечно же, с очень теплой водой. А ванна – да в ней впятером можно сидеть. А в душевой кабине можно устроить парные танцы. А еще есть отделение с сауной. И, ё мое, тут тоже бассейн, но меньше, скорее для того, чтобы был, чем реально использовать. Отец любил водить в сауну товарищей, и, возможно, мне стоит пригласить одногруппников, когда начнутся занятия в высшей академии.

Если подумать, как давно я принимал ванну или душ, или даже умывался, будучи богом? Ведь это иногда так приятно… вспоминая это, я понимаю, что боги – всего лишь функция. Я был настолько лишен потребностей, что забыл насколько интересно жить. «ОХ, как же офигенно стоять под горячим душем…» - думал я в этот момент, расслабившись во всю. Чувство, что весь мир должен подождать. Как же хорошо в смертной плоти. Тысячи лет я истязал свою божественную душу. Ох, я бы сказал этим ублюдкам спасибо, если бы не был так зол на них. Хорошо, что в этом мире нет богов, иначе бы они почувствовали мое вторжение, ибо я лишь чувствую, что все еще бог, но вот заперт в смертной оболочке без сил. Так что, я всего лишь должен наслаждаться жизнью. Интересно, как будет работать эта тюрьма? Я буду перерождаться в смертных телах и всё помнить? Или после смерти оболочки моя божественная душа высвободится, и я восстану из забвения? Ну, проверить я не смогу, я взял на себя обязательства, и обязан жить как Андрей, «скромный» граф Российской Империи. Да и, что уж говорить, я привязался к ним. Пожалуй, да.