- Ох, как тебе ж повезло с женой. Такой не стыдно дать прикрывать тыл. – усмехнулся Штормовой.

- У самого та еще мегера.

- Ничего у меня не сварливая и не злая. У меня, в отличии от тебя, жена разрешает спустить пар в служанок. А твоя тебя в бараний рог скрутит, причем, это не фигура речи.

- Зато у неё не болит голова. Никогда. – парировал Фомский.

- Уел. – поднял руки в знак капитуляции Штормовой.

- Итак, что будем делать? – спросил Нагорный, возвращая всех к делам текущим. – Пытать его бесполезно, мы итак знаем больше. Разве что, ради наказания, и чтобы душу отвести. А как быть с таким уколом по нам, благородному сословию, да еще от каких-то чертей бандитских, так называемых, уважаемых людей?

- Есть объект, который не мешало бы сжечь. – сказал неожиданно барон Керн. – только на это надо разрешение боярина, на земле которого эти ублюдки его построили. Но тут никаких проблем. Дочь этого боярина одна из девочек Андреева.

- Девочек? – удивился Нагорный.

- Да. У него гарем. Причем, против его воли. Договорились за его спиной и заставили. Бабы с их логикой, нам их не понять. – хмыкнул барон Керн. – В общем, моя дочь одна из них, так что я хорошо знаю некоторые вещи. Боярин хочет продавать земли. Вот только тут есть проблема, нужно вынудить Агрохолдинг не обратить внимание на смену владельца.

- Сжечь гидропоники. – понимающе кивнул Нагорный. – А заинтересованный покупатель земли?

- Андреев, конечно.

- Много земли? – уточнил Штормовой.

- Нет, в общем-то. Род бедный. Но сам факт, скажем так, знаковый.

- Многофакторный политический шаг. – кивнул прошаренный в таких делах Нагорный. – Готов выделить двадцать одаренных огневиков и сотню штурмовиков.

- Если сегодня, то извините, мои не успеют. Далеко. У меня ж не гвардия, как у Андреевых, через всю губернию за несколько часов. Да и войну банд на моей территории не отменяли. Да, затишье, но, мы с вами знаем, какие у них «рыцарские» обычаи. – сделал жест пальцами Хачатурянский, означающий «если вы понимаете, о чем я».

- Конечно, такое надо делать на заре. Пусть снимаются вечером. – сказал Штормовой. – Дитрих, договаривайся с боярином и получи примерный план территории, если возможно. Я позвоню гвардейцам Андрюши, спрошу, хотят ли они поучаствовать. Дима, с тебя двести человек в броневиках. С меня дроны и десант на вертолетах.

- Пожалуй, я тоже джигитов отправлю. Но на другие объекты. – сказал Идарович. – Это идея, Раз Карэну далеко, он может со мной скооперироваться.

- Хорошая идея. – кивнул Штормовой. – Удар по нескольким объектам отвлечет внимание.

Двумя днями спустя, Москва, Кремль. Сенатский Дворец.

Император, сидел во главе стола, за которым несколько минут назад сидели высокопоставленные силовики разных «нужных» ведомств. В конце комнаты стоял при полном параде князь Штормовой. Адмирал, чей мундир был украшен множеством медалей и наград, стоял, как провинившийся детсадовец. Император смотрел с долей гнева и интереса одновременно на своего адмирала.

- Ну давай, рассказывай, почему еще не на Окинаве, как я приказал? – осклабился Император.

- Ваше Императорское Величество, а помните, как сто лет тому назад нашему сословию вольности выписали? – зашел он из далека.

- Ты давай про день сегодняшний, а не про то, что быльем поросло. – поторопил Царь.

- Ну, я так и собирался. Не дали, ублюдки такие и эдакие. Пришлось разбираться.

- Ты по что напал на купцов?

- Мы тут замыслили протолкнуть законопроект, нужный, хороший. Но который очень не устраивает этих самых «купцов». Они узнали, вот и подготовили на одного из нас покушение. Граф Фомский быстро понял, что его ждут и сбрыкнул. Но так это оставлять нельзя. Вот все причастные и решили, что надо дать им понять, что нечего бить из-за угла, мы тоже так умеем. Вот бы сохраняли политес и неписанные правила хорошего тона…

- Двенадцать хозяйственных объектов в разных точках региона. Никифор, вот скажи мне, как вы с Нагорным спелись? Он же либераст, прости господи.

- Ну, во-первых, они использовали для угрозы его человека, а после его утилизировали. А во-вторых, когда какие-то, прости господи, купцы, устраивают на благородное сословие бандитский наезд, благородное сословие объединятся вне зависимости от фракционной принадлежности. Классовый мир против классового врага, сами же знаете, не вам, социалисту, говорить. – высказался в пику императору князь.

- Вот не упрекай меня в юношеских метаниях моей молодости. Кто-то болеет либеральными взглядами, а я вот так выражал протест.

- Я ничего такого не говорил. – пожал плечами князь. – А в-третьих, он за закон. Сами такого не ожидали.

- Что за закон хоть?

- Хотим цены на зерно регулировать. И запретить продавать его до того, пока не удовлетворим внутренний спрос.

- Понятно. Добро. – кивнул Император. – И как убежденный либерал Нагорный захотел к вам в одну лодку?

- Перефразируя, первый будет кричать об его отмене, когда необходимость в нем отпадет. Он свою позицию обозначил, как безопасность нации.

Император усмехнулся:

- Если уж такие люди волнуются, то похоже пора уже заняться этим вопросом вплотную. Вероятность принять закон?

- С поддержкой Нагорного? Сто процентов. Нужен будет только Ваш Императорский «адобрямс» вне очереди на всех стадиях, чтобы успели до конца лета проголосовать за закон. Иначе затянется до ноября-декабря, а тогда уже будет очень поздно.

- Будет. Согласую, всё согласую. Надавлю где надо, где надо поглажу. И больше не устраивайте такие акции. А теперь, марш на Окинаву! – приказал Император на последок.

После завершения дневных дел наши новые знакомые повели нас по злачным местам. Нет, я знал, что русские любят «бухать». Вне зависимости от сословия. Но то, как много могут выпить японцы и часонцы, применительно к нам лучше говорить, что мы выпиваем. И даже то, что мы одаренные маги, у которых тело лучше справляется с опьянением, не помогло нам быть с ними наравне. Нас уделали. Совсем. Как лежачих.

Забурились мы в отдельную комнату. В Азии так принято, длинный стол в отдельной комнате, за которым все сидят и общаются. Собственная туалетная комната, что дорого, но, как я понял, люди сюда ходят обеспеченные, и это требование безопасности. Кстати, место держат чосонцы, фактически, мы в гостях у диаспоры Ёнхи. По началу на стол поставили пиво местного разлива. Что-то там про льва название. Или тигра. Однако быстро пошли на повышение градуса. Максимально быстро. Причем инициировала Лэйла, но наши знакомые одобрили. Она из бара (да, нас никто не обслуживал, сами брали что надо, и сколько надо) достала бутылку вермута и бутылку джина, взяла со стола блюдо с оливками и всем намешала коктейль Мартини по формуле фифти-фифти. Благо, коктейльные бокалы были. Следующей выдумщицей была Ёнхи. Она взяла местный ром (тот же ром, только южно-азиатский, на вкус и цвет не отличается почти никак), и намешала грог. Правда корицы в баре не оказалась, как и кардамона, но не беда, они не главные. Тут главное сок лайма и горячий чай. Сказала, что подсмотрела на Ямайке во время месячной командировки в прошлом году в те места. А дальше мы попросту начали глушить ром за милую душу. Пока японцы не нашли в баре ханьскую водку байцзю марки Маотай. Шестьдесят, ханьскую мать, градусов. Наши японцы глушили её прямо из горла, а мы маленькими шотами по 40 грамм. Не верьте, что русские – прирожденные алкоголики. Азиаты пьют больше. И как сказали наши японцы, чосонцы пьют больше их. А Ёнхи тут же оправдывалась, что ханьцы вообще звери.

Болтали мы в основном о всяком разном интересном. Например, о том, какая у нас политическая ситуация на месте, и как тоже самое у них. Как оказывается, у одной единственной корпорации аж двадцать мест в парламенте, и они сейчас контролируют вопрос того, кто будет следующим председателем правительства Японских Островов, самой населенной губернии Империи. У корпорации. Не группки аристо, а одной семьи купцов, которые может и очень радовиты, древние, родственники разным местным аристократам, в том числе, Фудзиварам, Камакура и Тайра, очень могущественным аристократам, но они купцы, независимые, сами по себе, и вообще-то, монополисты, хотя я считал, что такого нет. Это Маэда. Просто под своим именем они держат только главные фонды. А вот всё остальное, это прозрачная луковичная обертка. Прямо сейчас политические силы островной части страны договариваются именно с ними, а не они с кем-то. Не они покупают. Они назначают цену и условия обслуживания. Олигархическая республика.