– Эй, меня же сестренки потом побьют за то, что так подставился!

– Ты кое-что умеешь. – оскалился он, держась за ребра. – Было близко. Жаль я не попал по шее.

– Реакция у тебя что надо. В последний момент, но сердце спас.

Далее я стал идти на ближний бой, контролируя клинок противника, не давая ему проводить комбинации и прямые выпады. У нас примерно одинаковый вес, так что достаточно было слегка передавать усилие, давя противника. Жаль, но эта тактика не обеспечивает победы. Но заставляет противника нервничать, тратить силы и пытаться вернуть инициативу. Клинок слегка погнулся, но достаточно прямой для выпада. Пора заканчивать. Я разорвал дистанцию и провел быструю встречную атаку, скользя кромками лезвия друг об друга. Его клинок отвело гардой в сторону, а я же сумел избежать того же, ибо клинок был слегка погнут. Я вошел ему в горло. Следом схватил его руку, держащую клинок, выдернул свой клинок, и засолил под ребра, в сердце.

– Ты прав, один в шею, один в сердце. – сказал я холодно.

Я осмотрел реакцию собравшихся. Азиаты, включая ханьцев, улыбаются. Эти были за меня. А европейцы в основном огорчены. Не все. Но большинство. За азиатов не скажу, но почему европейцы грустные понятно.

Я сорвал ножны с пояса поверженного противника и забрал его рапиру в качестве трофея. Так положено. А следом подошел к Маэда Юки.

– Леди, в следующий раз берите подписку даже в такие места. Вы не аристократка, а значит, вы свободны от нашей аристократической блаши. А мы люди зажатые рамками. От того и такие ущербные. Пользуйтесь этим. – я передал ей клинок. – А это способ надавить на их род. Они обязаны его выкупить, ведь это родовой клинок.

– Спасибо, граф. - она приняла клинок и в ответ дала свою визитку. – Будите в Японии по разным делам, позвоните, отблагодарю как следует.

– Непременно. – принял я ценный кусок картона с ценным личным номером.

Мы довольно быстро после дуэли вернулись на военную базу. Нечего там находиться после такого. Тем более, что “виновница“ сама поспешила свалить подальше, приказав при этом всем своим также уйти. Как я понял из её намеков, я сорвал провокацию против неё. Вот только цель провокации была не понятна. Выставить её дурой? Как-то несерьезно. Впрочем, я не работаю в разведке, поэтому не знаю от слова нихрена. Одни теории. Нужна сумма фактов чтобы сложить два и два, иначе у меня будет так выходить то три, то шесть.

По приезду на базу меня перехватили дипломаты. Олеся и Лэйла пошли выбивать на завтра некоторые расходники и снаряжение, необходимые именно в этом разломе. Катя же пошла со мною за компанию.

Мне же дипломаты вынесли мозг по поводу дуэли. Так нельзя, видите ли. Есть способы мирно договориться. Есть международное права, есть межправительственные соглашения, общечеловеческие ценности и прочее, и прочее. И не колышет, что меня вызвали, а я от вызовов не бегаю. Я понял, что это их реальные убеждения. Они фанатики… их такими воспитали. Слюнтяями. Не волков, способные выкрутить руки на переговоры похлеще армейских. А размазню, которые только и могут извергать словесный понос про ценность человеческой жизни, мораль и давайте жить в мире, забывая про честь и достоинство, личную, профессиональную, страны, народа и человечества. Каждый дипломат обязан знать, если оппоненту в жопу затолкать пятитонную фугасную авиационную бомбу, он будет не только охотнее подписывать бумажки, но, и сука, выполнять, что написано в бумажке. Так что я после очередного плача по нарушенным ценностям спросил: «а готовы ли они за свои убеждения нести СВОЙ крест на Голгофу, или прикроются нашей армией?» А после хлопнул дверью.

Девчата видимо все еще барахлишко подбирали, ведь в нашей каюте не было никого. Вдруг сестра со всей дури заехала мне в живот, от неожиданности меня скрючило. А следом Катя локтем придавила мое горло к стене. Быстро и оперативно приперла к стенке.

– Сестренка, полегче, я знал, что я делаю. Да и ты слышала, никто не мог вмешаться, или не имел нужные яйца. Каюсь, опасно было. И даже слегка задело. Но кто, если не я?

– Плевать, что подставился. Сама бываю дура, лезу в пекло. Но, скажи, Андрей, а когда ты научился махать большими ножичками так уверенно?

Её взгляд был полный гнева и… отчаяния. Она догадалась… я подставился. Андрей, тот, прошлый, не я, он не умел владеть чем-то длиннее одного локтя. Ножевой бой, это да. Но не на мечах. Он считал это потерей времени. Не современный это бой. Не нужный. У него даже собственного меча не было. А честь можно и магией защитить, или дав в рожу.

– Помнишь, как заехала мне в глаз в тот же день, когда приехала в наш дом? И я тоже. И мы оба отказались сказать родителям, почему ты мне в глаз заехала. Я, дурак такой, заявил, что, если ты будешь меня слушаться, я, так и быть, возьму тебя в жёны. Кстати, ты ведь никому не рассказывала? Стыдно очень до сих пор. Я всё еще Андрей, твой любимый брат.

– А еще… - продолжила она сыпать уликами. - Ты так много знаешь о магии… Я думала, мне просто не доверяли, я же девочка, всё равно уйду из дома. Но…

– Когда меня отравили… я почти умер. Но… не смейся, в попытке остаться тут, среди живых, я из мира мертвых утянул воспоминания из прошлой жизни. Я, блять, твой брат. – защипел я. – Но еще я помню, что я был в прошлой жизни одним из величайших героев. Искусным в магии, мече и слове.

– Что еще знаешь о моем брате такого, что знать могли только мы вдвоем?

– Что твоя любимая хентайная манга, это про слайма-извращенца, который жил внутри матки девушки, не меньшей извращенки.

Она ошарашенная меня отпустила и покраснела:

– Откуда ты знаешь? Это же была тайна…

– Подсматривал. Мне было шестнадцать. Установил в твоей комнате… - в этот момент мне опять прилетело поддых.

– Как ты посмел подглядывать? – шипела она.

– Кстати, сохранил запись. И не одну. Хотел шантажировать. Правда так и не придумал на что. – улыбнулся я ехидно.

А теперь прилёт по почкам.

– Записи уничтожить. Нечего такому компромату существовать. – приказала она.

– Каюсь, тут я не подумал. – поднял я лапки к верху, терпя боль

Она села на одну из коек и выдохнула. Кажется, я её убедил. Нет, сказанное мной… я и сам готов в это поверить. Я не знаю, что случилось с душой Андрея. А что, если я он и есть? Так что, возможно я ей и не вру вовсе.

– И, как раньше тебя звали? – спросила она, не сильно удивляясь моим словам.

– Рианон Ланкрис Ри’ордан. Говорю это имя один раз, ибо я не он. Он погиб и стал воспоминанием из прошлого.

– Это кто? Я такого не припомню. Это в какой стране был? Древние кельты что ли? – удивилась она.

– Это другой мир. Не обязательно душа должна перерождаться в том же мире.

– Ух ты! Расскажи.

– Нет! Тот мир предал меня, и я не хочу о нем говорить. И лучше бы я не вспоминал этого. Но если бы мне не пришли эти воспоминания на помощь, тот яд бы меня убил.

– Значит, ты не стал себя считать кем-то иным?

– Ну, я принял за факт, что у меня вот такое прошлое. Но я Андрей. А не Ланкрис. Он погиб. – покачал я головой. – Но, признаться, мне помогло, что убеждения и мировоззрение Ланкриса во многом такие же, и у меня не произошел когнитивный диссонанс на этой почве.

– Ладно, поверю тебе. Уж больно складно, но, верю. И уж больно интересно, что за другой мир это был, но раз не хочешь, я подожду, когда захочешь. – вздохнула она. – Так, вернёмся обратно, а нахрена ты полез помогать той девушке? Нас мало?

– Катя, не глупи. Это Маэда Юки. Ты знаешь насколько она важна стране? Знаешь. И тут её прилюдно опускают. Да еще какой-то хрен из Европы. Потеря лица. И при этом они не знают, как отвечать. Так уж вышло, что я был единственный, кому было по статусу.

– Хочешь сказать, они хотели подорвать её репутацию? Или заставить её ответить настолько жестко, что это бы вызвало дипломатический скандал Империи с Европой? Цугцванг, мать его. Любой последующий ход ухудшает положение. И ты оказался неопределённым фактором. – выдала она экспресс-заключение.