– Так что делать будем, Павло? – спросил Стас. – В деревню ехать нельзя, а атаман совсем плох.

Павел поднялся с земли, подложив под голову парнишки свою шапку.

–А делать будем так. Двое свезут казну в схорон. А ты, Стас, скачи в деревню, да осторожно, смотри. Там на краю живет женщина молодая. Бабы сказывают, любую болезнь лечить может. Возьми второго коня для неё. Если согласится – вези.

– А не согласится?

– Тоже вези,– твёрдо сказал Павел. – А мы отвезём Власку на дальнюю заимку. Там его никто не найдёт. А ты дорогу помнишь?

– А то! Я её как свои пять пальцев знаю, почитай полгода там с Ильёй жили.

– Ну, тогда поспеши! Илья, глянь, как там атаман?

– Тяжело дышит, плохо ему.

– Да уж! Эй, гляньте, малец глаза открыл. Ты чего, браток, как барышня кисейная, сознанию теряешь?

Ваня сел, огляделся:

– А где папка? Что с ним?

– Да жив твой папка, жив. Пока жив…– грустно сказал Павел.

Марфа открыла глаза. Предчувствие чего-то нового наполняло её. Вспомнила сон, будто они с мамой, как две подружки, сидели на берегу небольшой таёжной речки. И слова матери:

– Главное, доченька, в жизни – это любовь! Ты скоро познаешь любовь женщины и, я верю, любовь матери. Не проста будет твоя дорога к счастью. Много тебе придётся испытать. Но любовь стоит этих испытаний, – и печально добавила: – Знаю я твой путь, доченька, да свои руки не подставишь. Это твой путь, твоя судьба. Только, главное, не бойся ничего. Страх всегда крылья вяжет да ноги спутывает. А мы тебя хранить будем да помогать, как сможем.

С чувством торжественной радости и какого-то непонятного томления Марфа привела себя в порядок. Умылась, тщательно уложила две тугие косы короной на голове, надела любимую белую вышитую кофту и длинную чёрную юбку. Вскипятила самовар. Но есть совсем не хотелось. Подошла к зеркалу.

– Ишь, вырядилась! – сказала сама себе и засмеялась. – Ну, прямо как невеста!

Но улыбка сошла с её губ. Опять перед глазами встал тот мужчина на лихом коне, и сердце сладостно сжалось. «Кто он? Увижу ли я его?». И сама себе ответила: «Да! Скоро!».

Вдруг в окно постучали. Марфа накинула платок на плечи:

– Кто там?

–Помощь твоя нужна, – у окна стоял бородатый мужик. – За тобой послали. Человек один умереть может. Срочно велели привезти.

– Да, да! Я сейчас! – и Марфа стала собираться.

– А верхом сможешь? – оглядев её, неуверенно спросил он.

– Да! – твердо сказала Марфа.

На небольшой полянке, окруженной со всех сторон непроходимой тайгой, стояла изба, и вела к ней одна узкая тропинка. И хоть называлось это место дальней заимкой, но пользовались ею редко. Так вот в этой избе, на полатях из досок, на куче грязного тряпья лежал Власка. Он был без сознания и бредил. Илья несколько раз менял повязку, смоченную в самогоне, и беспомощно разводил руками. Несколько мужиков толпилось в избе, не зная, что делать.

– Уж хошь бы ведьму эту успел Стас привести.

– А что за ведьма? – спросил Илья

– Да живёт в нашей деревне колдовка одна. То ли девка, то ли баба, кто её знает. Красивая очень. Так бабы говорят, что всё она знает и умеет, хошь и молодая. А ещё боятся её бабы. Говорят – колдовка. Да хто его знает.

– Да пусть хоть ведьма, хоть колдовка, лишь бы атаману помогла. Что-то совсем плох он,– сказал Илья, ещё раз оглядев Власку.

– Да, – вздохнули мужики. – Лишь бы помогла.

Марфа скакала на резвом гнедом коне так легко и уверенно, будто всю жизнь провела в седле. Когда свернули на узкую тропинку, Стас оглянулся:

– Поберегись, ветки тут.

Но Марфа скакала, не замечая ничего вокруг. Сердце билось в груди радостно и тревожно. Она знала, что будет встреча с НИМ, и была готова к этой встрече. Подъехав к избе, спрыгнула с коня, взяла свой узелок и твёрдо вошла в избу. Мужики расступились. Девушка прошла к лежанке. И сердце вздрогнуло – ОН! Но состояние его было совсем плохо. Сильный организм боролся, но силы уходили с такой быстротой, что она поняла, надо спешить. Она видела, что смерть, оскалив свой беззубый рот, приближается к этому человеку. И, собрав все силы, она громко крикнула:

– Прочь!

Мужиков как ветром сдуло. Они решили, что это им было сказано. Старуха злобно поворчала и, погрозив костлявым пальцем, ушла. Марфа быстро осмотрела рану.

– Да, плохая рана. И лёгкое задето. Крови много потеряно.

Она вышла из избы. Мужики со страхом смотрели на неё.

– Принесите воды, растопите печь, а потом езжайте восвояси.

Мужики бросились исполнять. Быстро растопили печь, поставили на неё котёл с водой.

Марфа тем временем сидела около раненного, положив ему руки на раны. И что-то шептала. Она сама не знала, откуда взялись эти слова, но очень верила, что помогут. Под руками что-то жгло, щипало, но она продолжала неистово творить то ли молитву, то ли заговор, не обращая никакого внимания на стоящих рядом мужиков. Она знала, что нельзя терять драгоценное время, а то старуха продолжала показывать свой костлявый палец. И только когда ладони стало лишь слегка покалывать, она устало обернулась к мужикам:

– Ступайте, оставьте нас одних. Завтра привезите еды и самогона. Да белья чистого побольше, перевязки делать,– властным тоном сказала девушка.

– Вот дрова, вода. Соль, спички да сухари, а завтра привезём остальное, – сказал Стас и обернулся к мужикам. – Езжайте по домам, только осторожно. А про атамана никому не слова!

– Ясно дело!

– Да что мы не понимаем?

–А поправится атаман, как думаешь, девка? – и осекся мужик.

Совсем не шло это слово к стоящей перед ними молодой женщине, которая излучала такую силу, что мужикам было жутко.

Марфа пропустила эти слова мимо ушей и машинально ответила:

– Конечно, поправится. Надеюсь.

Когда мужики уехали, Марфа обошла поляну. Она сама не знала, что ищет. Но вот заметила травку небольшую, и рука сама потянулась к ней. Затем ещё и ещё. И вот уже с целым пучком трав она вернулась в избу. На лежанке, по-прежнему, без сознания лежал раненый. Но дыхание стало заметно ровнее.

– Не отдам! – громко сказала девушка и поставила котел на печь.

– Мамочка, помоги! – шептала она. – Вот была бы с собой книга, так знала бы, что делать,– подумала она.

– А ты сердце своё слушай, – прозвучал в голове голос матери. – А книга тебе больше не нужна. Все знания у тебя уже есть. И наша помощь с тобой.

– Спасибо, мамочка! – девушка взяла отвар и подошла к больному.

Только сейчас она смогла спокойно рассмотреть его. Сердце предательски забилось сильнее: «Да, это он!» – она узнала в нём того лихого всадника. Конечно, она сразу поняла это сердцем, но теперь убедилась в этом ещё раз. Осторожно присела на край лежанки. Марфа скорее поняла, чем увидела, что дело пошло на поправку. Но лицо было очень бледным, черты заострились. Сил было ещё очень мало. Сказывалась большая кровопотеря. И тогда, повинуясь какому-то необъяснимому чувству, она взяла его руки в свои и стала мысленно переливать ему свою кровь. Она представила, как из её сосудов кровь медленно вливается в его, как спокойнее и увереннее начинает биться его сердце. О, чудо! Лицо Власки стало постепенно розоветь. Губы перестали пугать своей синевой. Марфа устало разжала руки. Ей казалось, что силы сейчас покинут её. Но она взяла чашку с отваром и, осторожно приподняв голову, влила в рот больного несколько глотков. «Пока всё…» – устало подумала девушка и прилегла рядом на широкий топчан.

Сознание возвращалось медленно. Сначала сквозь туман выплыли закопчённые доски потолка, потом Власка уловил отблеск лучины на них.

«Где я?» – мысль была тяжелой и тягучей.