Уезжая от дома детектива, я разрыдалась, как ребенок. Словно только за пределами его территории меня накрыла вся ужасная реальность. Его особняк, окутанный густым мраком даже при свете электрических ламп, дышал чем-то зловещим. Высокие потолки, массивная мебель, тени, цепляющиеся за углы комнат. В гостиной царила гробовая тишина, и его бархатный, спокойный голос звучал пугающе громко, словно исходил откуда-то из самой тьмы.

Его холодный взгляд пробивал насквозь, заставляя мой разум блуждать и путаться. Я пыталась сосредоточиться, уговаривая его помочь. Убедить, что это важно не только для меня, но и для моей семьи. Но в глубине души уже тогда я знала – надежды почти не осталось. Вместо облегчения на меня накатила новая волна страха.

Я выключила душ и вышла, укутавшись в мягкий махровый халат. Холодный пол под босыми ногами напоминал, что я снова здесь, в своей привычной реальности, но дрожь внутри не уходила. Теперь мне как никогда раньше хотелось что-то вкусное, чтобы хоть немного отвлечься.

На кухне стоял еще горячий шоколадный кекс, от которого шел тонкий пар. Его запах – смесь шоколада, ванили и корицы – заполнил помещение, принося мимолетное чувство уюта. Я мысленно поблагодарила тетушку Леваль, которая всегда знала, как поддержать. Отрезав кусок и налив себе молока, я поднялась в свою комнату.

Там меня встретил великолепный вид из большого арочного окна. Снег крупными хлопьями медленно опускался на землю, белая пелена укрывала весь мир, придавая ему какое-то тихое величие. Казалось, даже время замерло.

Я уселась на широкий подоконник, обложившись мягкими подушками, поставила перед собой тарелку с кексом и стакан молока. Открыла ноутбук и первым делом проверила почту. Там было письмо, которое я давно ждала. Заголовок бросился в глаза, и я тут же его открыла.

Х: "Вчера ты так и не пришла… Что-то случилось, милая?"

От последнего слова внутри что-то екнуло. Нужно было ответить сразу.

Л: "Извини. Я все еще надеюсь найти сестру. Вчера была у друга отца, он дал контакты хорошего детектива. Сегодня была у него… Прости, что снова не получилось встретиться."

Ответ пришел почти моментально.

Х: "Жаль твою сестру. Не понимаю, почему расследованием не занимается твой отец…"

Л: "Его сильно подкосило. Сейчас он в больнице, его лучше не трогать."

Х: "Надеюсь, все наладится. Когда теперь сможем встретиться? Я хотел показать тебе кое-что :)"

Л: "Давай не будем загадывать. Не хочу, чтобы все сорвалось в последний момент."

Мой собеседник перестал отвечать. Я еще минуту смотрела в экран, размышляя, как сильно мне хочется встретиться с ним. Но сейчас не время. Я надеялась, что он это понимает.

Чтобы отвлечься, я включила первый попавшийся фильм. Смакуя мягкий, влажный кекс, старалась погрузиться в сюжет, но мысли ускользали. Через полчаса я все же спустилась за добавкой.

На обратном пути, проходя мимо гостиной, я остановилась. Тетушка Леваль сидела на диване и смотрела новости. На экране женщина с серьезным лицом рассказывала о последних происшествиях в нашем городе. В углу экрана мелькали заблюренные фотографии тел. "Мы убедительно просим родителей следить за своими детьми. Пока что мы не знаем, появятся ли новые жертвы и как скоро преступника найдут. До тех пор, отцы, не выпускайте из виду своих дочерей. И помните – ни один взрослый не попросит помощи у ребенка."

Мой желудок сжался. Аппетит мгновенно пропал.

Я вернулась в свою комнату. Репортаж снова напомнил о реальности, о том, что где-то в этом городе может быть и моя сестра. Что, если она сейчас страдает так же, как эти девушки? Что, если я все это время искала ее не там?

– Сара… – прошептала я, чувствуя, как снова на глаза наворачиваются слезы. – Как же я скучаю…

Как я уснула, не помню. Сон подкрался незаметно, оставив лишь воспоминания о странных образах, которые сковали мой разум.

Мне снился невероятно красивый мужчина с точеными чертами лица и холодными серыми глазами. В его облике сочетались утонченность и ледяная отстраненность, от которой пробирал озноб. Этот мужчина был мне знаком – я видела его совсем недавно, чтобы забыть.

Меня зовут Август фон Клейв.

Его голос эхом отозвался в голове, как будто отвечая на мой немой вопрос. Во сне я видела вспышки воспоминаний. Август стоял рядом, звал меня за собой. Я не сопротивлялась, не могла. Его взгляд, словно цепи, связывал меня, парализуя каждое движение. Мое дыхание перехватило, и я старалась не дышать, чтобы не нарушить эту жуткую тишину.

Внезапно он исчез. Меня окружила плотная тьма, настолько густая, что казалось, я потерялась навсегда. И тут я услышала звук. Звук, как будто кто-то разрезал плоть, и что-то вязкое капало на пол. Тело отказало, ноги подогнулись, и я начала оседать на пол.

Но он снова был там, подхватив меня прежде, чем я упала. Его руки были холодными, как лед, а глаза – пугающе безжизненными. Я хотела позвать его, но горло сдавило, и вместо слов вырвался лишь слабый хрип. Он взглянул на меня с мрачной решимостью, а затем я ощутила резкую боль в спине.

Нож… Он вытащил нож, холодный и острый, из моей плоти. Его лицо, непроницаемое как мрамор, внезапно оживилось. Август провел пальцем по окровавленному лезвию, поднес его к губам и медленно слизнул кровь. Затем впервые улыбнулся.

Эта улыбка была пугающей, словно раскат грома перед бурей. Она переросла в смех – глухой, зловещий, который эхом разносился в моем сознании. Его фигура становилась все дальше, а смех звучал все громче, заполняя собой весь мир.

Я очнулась, захваченная дрожью, в холодном поту. Темнота за окном казалась особенно угнетающей, будто сон продолжал преследовать меня даже в реальности. Взгляд упал на электронные часы – 8 вечера.

Черт. Я снова забыла про экзамены.

Собравшись с мыслями, я села на кровати, пытаясь унять дрожь. Наконец, включила настольную лампу и раскрыла учебник. Мягкий свет заполнил комнату, придавая ей иллюзию уюта, но это чувство было мимолетным.

Словно чувствуя, что я проснулась, в дверь постучали.

– Войдите, – голос звучал слегка хрипло, будто сон все еще не отпускал.

Дверь отворилась тихо, как в замедленной съемке. В комнату вошла тетушка Леваль, как всегда аккуратная, с идеально уложенными седыми волосами и теплотой в глазах. В руках у нее был поднос.

– Я подумала, что ты могла проголодаться, дорогая, – сказала она своим нежным, обволакивающим голосом, в котором всегда была искорка бодрости, несмотря на ее возраст.

– Спасибо, тетушка.

Она поставила поднос на стол. На нем стоял стакан горячего шоколада, от которого поднимался легкий пар, и вазочка с безе, такими хрупкими, что, казалось, они могли растаять при малейшем прикосновении.

– Не сиди допоздна, – продолжила она, внимательно глядя на меня. – Не забывай, что завтра у тебя итоговый экзамен, дорогая.

Я кивнула, стараясь улыбнуться в ответ.

– Спасибо за заботу.

Ее присутствие напомнило мне о детстве: о том, как она играла с нами, когда мама была занята, как решала наши детские споры, как утешала меня после первой неразделенной любви. Тетушка Леваль стала для нас с сестрой настоящей матерью, и даже сейчас, в эти темные времена, она оставалась воплощением тепла и поддержки.

Но я знала: ей нелегко. Я видела, как она старается быть сильной, но каждую ночь, проходя мимо ее спальни, слышала приглушенные рыдания. Это знание посеяло во мне новую силу, непреклонную уверенность.

Я найду Сару.

***

Август.

Выйдя из кухни с бокалом в руке, я замер у входа в гостиную. На журнальном столике, аккуратно выложенная, словно случайно оставленная, лежала фотография Сары Морэй. Ее взгляд с черно-белого снимка, полный жизни и надежд, казался почти живым, и в нем таилась болезненная ирония: сейчас она была в неизвестности, возможно, в опасности.