– Понял.

– Не буди меня до вечера.

– Конечно.

Рори повернул на лестницу, которая вела вверх, чтобы направиться в сторону своего кабинета. На лестничном пролете он остановился и позвал Иорика.

– И бурбон. – Рори снова закурил. – Принеси мне бурбон.

Рухорг – не самый большой из городов Песлера. Пока Этан Эдун ехал на внедорожнике марки «Фенкаорд», он посматривал на типичные для Песлера домики и районы. У зданий преобладала простота форм. Крыши были, как правило, синего цвета, а стены белого или бежевого. Максимальная высота не превышала четыре этажа. На улицах было чисто. Внешний вид строений портили только современные рекламные вывески и постеры призывающие купить ненужный тебе хлам. Хотя любой стране Торгензарда было еще далеко до того уровня агрессивной рекламы, которую практиковали в Скервеонеле. альтеохийская и эссеорийская реклама буквально впаривала тебе товар громко и назойливо. Торговцы там не гнушались использовать рупоры с заранее записанным голосом, включая свои гребаные шарманки прямо в жилых районах. Группа мигрантов-торговцев из Эссеории попробовали провернуть подобный финт и на улицах Рухорга Песлера пару лет назад. В очень короткий срок из домов вышли местные жители, которые набили торговцам морду, сломали рупор, проигрыватель и реквизировали товары. Этан проезжал небольшой артхаусный театр, в котором все актеры всегда выступали голыми. Этан не понимал современного искусства, да и особо им не интересовался. Когда шизик ставит ведро на стул и называет это высшим искусством, тянет больше на смех, нежели на какую-то злость. Когда Этан остановился на светофоре, он увидел справа пекарню, которая стоит здесь уже несколько столетий. Этан бы с удовольствием съел сейчас горячий пирожок с вишней прямо из печи, но его ждал заказчик. Городок был холмистым, и оттого внедорожник то полкилометра ехал вниз, то полкилометра снова поднимался вверх, и так раз за разом. Машина подъехала к небольшому зданию, в котором был устроен офис местного предпринимателя. Этан вышел из внедорожника и вошел внутрь, едва ли не выбив дверь ногой по привычке.

Этан выглядел лет на тридцать пять, хотя на самом деле ему было тридцать. Работа оставляла свой отпечаток, придавая ему лишних пять лет. Он был по национальности брегерсидом. Как и у всех брегерсидов, у него была светлая кожа. Короткие светло-русые волосы были зализаны назад, отросшая неопрятная щетина густо покрывала лицо от шеи до щек. На брови был виден небольшой шрам, оставшийся после колото-резаной раны. Взгляд голубых глаз был тяжелый, но не злой. Этан расстегнул в помещении пальто и заговорил с охранником у входа. Охранник немного встрепенулся от глухого, можно сказать, бандитского голоса Этана, который сильно не сочетался с его одеждой и внешностью.

– Барни Тизон. – Сказал Этан. – У меня с ним встреча.

– Пройдите вперед по коридору к лифтам. Четвертый этаж.

– Спасибо.

В офисе на полу лежала плитка, сделанная под мрамор. Пока лифт неспешно спускался, Этан рассматривал картины, висящие на стене. Он ничего не смыслил в трактовке образов, символов, сокрытых за известными картинами сюжетов. Однако это было лучше, чем смотреть в стену или на то, как охранник на одном из мониторов вместо трансляции с камеры включил порно. Двери лифта открылись. Этан вошел и нажал кнопку четвертого этажа. В последний момент к нему забежала какая-то офисная работница-эрилифка. Как и другие эрилифки, она была очень красива. У эрилифов цвет кожи варьируется от очень светлого, даже бледного, до очень светлого с золотистым оттенком. Причем во втором случае кожа выглядит так, будто ее действительно покрыли легким, очень прозрачным слоем золота. У этой же эрилифки кожа была настолько белоснежной, что казалось, что Огненная Звезда будет слепить тебя, когда ее кожа будет отражать свет, будто снег во Время Гибели. Ее волосы были светлые, с легким пшеничным оттенком. Она немного испуганно посматривала на Этана, который был выше ее на голову, и которого она никогда не видела в офисе ранее. Она мило поджимала красивые губы, и в этот момент она будто слегка улыбалась. Двери лифта открылись на третьем этаже, и она вышла. Пока лифт стоял, а затем медленно двигался на этаж выше, Этан думал о том, что воистину белый цвет – это цвет чистоты. Что в светлых оттенках таится та высшая красота, которую никто и никогда не превзойдет и не победит. И что ради этой светлой красоты не жаль и дальше сражаться до самого конца. Двери лифта снова открылись и Этан прошел в небольшой коридор, в конце которого была дверь. За столом у двери сидела секретарша, которая тут же перестала писать что-то в документах, подняла голову и вопросительно посмотрела на Этана.

– Этан Эдун. У меня встреча. Сейчас.

Секретарша порылась в документах, перебирая ручками, как крот роется в земле, потом коротко кивнула и, не сказав более ни слова, показала на дверь в конце коридора. Этан двинулся вперед и прошел в дверь, оказавшись, наконец, в кабинете. Кабинет местного предпринимателя Барни Тизона был выполнен преимущественно в темных оттенках. Стояло множество старых металлических офисных шкафчиков для папок и документов. Мебель была достаточно дешевой и мало чем отличалась от кабинета обычного офисного планктона в городах покрупнее. Либо директор не особо парится по поводу того, сколько стоит его стол, либо он бывает здесь не так уж и часто. Этан молча вошел в кабинет и сел на стул перед столом директора.

– Этан Эдун, приветствую Вас. – Барни живо протянул руку, а Этан пожал ее, не поднимаясь со стула.

Барни был крупным мужичком, брегерсидом, лет сорока пяти с козлиной бородкой, пивным пузом, вторым подбородком, живым взглядом карих глаз. На голове у него была здоровенная плешь. Одет он был в костюм цвета «Арлекин» и держал в руке кружку кофе. После каждого глотка он неприятно причмокивал и на секунду замирал, будто о чем-то задумавшись.

– Буду с вами честен, Этан, без Вас не справлюсь. Можете воспользоваться моим положением и содрать с меня столько денег, сколько сможет увезти ваша машина.

– Не беспокойтесь, Барни, цена, которую я запросил не изменится. Переходите к сути дела.

– Добро. Итак… – Барни прочистил горло, достал карту и ткнул пальцем на точку в лесу. – Это восточная часть Холодного Леса. Я вам дам точные координаты. Там располагается просто чудеснейший клочок земли. Таки рай на земле. Луга со свежей зеленой травой, горячие источники, речушки с ледяной водой, да такие чистые, что прям в них ладони суй да пей! Прогалин там много и холмов, а уж с них такой вид! Ну такой вид! На Хребет Грачей и на Море Наемников. Я когда там был…

– Уважаемый, Вы отвлеклись.

– Простите, но это действительно имело место упомянуть, чтобы вы мне потом не сказали, что я Вас где-то обманул или что-то Вам недосказал. В общем, на этом месте располагается отдаленная деревня Храпка. Несколько дней назад я отправил туда пару своих человек, чтобы они договорились со старостой, чтобы они… куда-нибудь съебались, а мы бы им заплатили, помогли бы даже с постройкой новой деревни. Ну или запугать деревенских, если откажутся напрочь.

– Начинаю понимать…

– Мои люди так и не вернулись. Места там глухие, связи нет. Полиция, которым я заплатил денег за то, чтобы они поехали в такую глухомань, сказали, что ничего не обнаружили. Предполагаю, что они просто нагрели меня и даже не доехали до этой блядской деревни, черт бы ее побрал. Я хочу, чтобы Вы нашли моих людей, ликвидировали старосту и запугали местных, чтобы они свалили с моей земли!

– Ваших людей найду, а вот ввязываться в дело с захватом земли я не буду.

– Я Вам хорошо заплачу за это.

– У меня достаточно денег, чтобы ставить условия. Я не хочу терроризировать каких-то деревенщин.

– Я возможно выразился слишком резко. – Предприниматель натянуто улыбнулся. – Не обязательно причинять вред этим людям, если есть возможность найти какие-то материалы, на основании которых можно легитимизировать строительство базы отдыха и избавить отдыхающих от соседства с деревенщинами. Скажи Вам честно, если Вы не найдете подобных материалов, я просто найму после Вас других людей, которые сделают так, что этой деревни не останется на карте.