Гадость! Никаких радостей. Сплошная гадость!

– Противоядие! Мне нужно противоядие… – я хотела сказать что-то ещё. Например, срочно, немедленно, сейчас же. Но брызги серебристых искр с моих пальцев не дали не только договорить, но и устоять на ногах.

Боже, это такая чушь. Магия эта. Истории о попаданцах. Мне не хотелось любоваться, радоваться или устраивать истерику. Мне реально захотелось отнять у себя руку, чтобы это просто прекратилось! Это ненормально! Не должны пальцы искрить и брызгаться чем-то непонятным!

– Великий Аарон, Айсикин… – северянин упал рядом со мной на колени, быстро перехватив мою руку своими большими ладонями. – Драгхар прав… Но как?

Дрожь сотрясала тело. Было холодно настолько, что даже шевелиться было невмоготу. Страх и вовсе выбивал из равновесия.

Хотя какое может быть равновесие сейчас?

Тем не менее, страх и холод прекрасно действовали сообща. Боюсь представить, если бы не было одного, что я могла устроить. А так, из-за холода ни истерики, ни визгов, ни членовредительства. А из-за страха даже холод как-то в радость. Притупляет сознание. Или… это я уже окоченела?

– Я помогу. – серые глаза взглянули на меня, приковав к себе мой взгляд и не отпускали, пока всё не утихло. – Родовая магия активировалась… Это не причинит тебе вреда. Уже нет. Нельзя нападать на главу своего рода. Никогда, Айсикин. – спустя какое-то время поведал всё тот же голос.

Нападать? Нападать?!

О, истерика на подходе.

– Разморозьте Руслана! Почему они молчат? Они живы? Вы вернёте нас домой? Через год, да? Нет? Не трогайте хоть вы Руса… – истерика вышла сумбурной и очень короткой.

Не понимаю, почему под взглядом этого мужчины наружу лезла какая-то… другая я. Слабая – слишком слабая. Маленькая – совсем не молодая девушка, а девочка. Глупая – слишком глупая, раз уж вываливаю на незнакомца, что, должно быть, оставил синяки на моём запястье, свои эмоции, щедро сдобренные беззвучными слезами.

– Что здесь происходит?! – властный женский голос сотряс стены. Если честно, я ему обрадовалась.

Женщина! Не мужчина! Женщина! Спасибо, боже.

Стоп! Корона у неё на голове почему? Это что же получается, Драг женат? А мне он что там такое предлагал-то? Второй королевой быть? Господи, угораздило же так встрять!

– С Даинаей лучше не спорить. И вообще, не пересекаться. – шепнул северянин, выпустив мою руку из своих ладоней. Удивительно горячих, между прочим. – О её любви к сыночку ходят целые легенды. Уходим, пока она на нас не переключилась.

Мужчина, как назло, закрыл собой весь обзор, придвинувшись ко мне и положив руки на мои обнажённые плечи.

– Я верну тебя домой, Айсикин.

…боже, меня опять смыли в унитаз.

На этот раз мне не посчастливилось отлежаться и избежать позора. Едва северянин отпустил мои плечи, как земля ушла из-под ног. Ладно бы, если бы только она… Содержимое желудка тоже ушло от меня.

…как же плохо.

– Айсикин?

Господи, да что же за слово такое противное, а? Почему я его так часто слышу?

– Сейчас, сейчас…

– Ммыммы… – сжав зубы, замычала я. Новая порция головокружения лишила чувств окончательно. Сил бороться с угасающим сознанием не было.

– Держись, девочка, держись. – всё, что я услышала перед тем, как наконец-то забыться и отключиться.

Просыпаться в чужой постели и незнакомой комнате – плохая примета. Всегда. Уверена, не может быть исключений.

Прежде чем бросаться в крайности и паниковать, оторвала голову от подушки, осматривая полутёмную и незнакомую спальню. Рассмотреть бы ещё хоть какие-то детали, кроме громоздкой мебели и узкой каёмки света, что проникал в комнату из не до конца задёрнутых штор. Окна слишком высокие. Не было таких…

Где-то поблизости раздался тихий скрип. Вопреки инстинкту самосохранения, что толкал меня вооружиться чем-нибудь тяжёлым, я, прислушавшись к доводам разума, уронила голову на подушку и закрыла глаза. Вся обратилась вслух.

Я в кошмарном cне каком-то. Скрип всё громче, отчётливее. Воображение живо нарисовало мне необнадёживающую картину, как убийца крадётся ко мне, спящей, чтоб придушить или пустить пулю в лоб.

Или вор? Полежу, возьмёт, что ему нужно и уйдёт.

Опять ахинейские мысли! Какой еще вор, спрашивается?!

Скрип. Последний. Совсем близко.

Как заставила себя оставаться на месте, непонятно. Чужое дыхание едва угадывалось в бешеном стуке моего сердца. На какое-то мгновение мне показалось, что моя затея такая же глупая, как и предположение с вором. Казалось, сердце грохочет так, что это слышно на многие километры.

– Слабачка… – прошипел женский голос в моё лицо.

Ну, тут уже меня моя выдержка подвела. По всем фронтам просто. Глаза резко открыла. Руки вперёд выкинула, метя в названную гостью, ещё и поддала ногами. Последние, правда, запутались в одеяле, но оказалось, что и рук было достаточно.

Чужие и незнакомые стены сотряс девчачий визг, да ещё на такой противной ноте, что я, морщась, страдала от судорог мышц лица. Настолько она долго и протяжно визжала.

– Виерра!

Господи, наконец-то включили свет!

– Папа! Она… напала на меня! Мерзавка! Ты посмотри, посмотри, что она с моим лицом сделала?

Ох ты ж, радость какая. Северянин.

Негоже своих похитителей встречать в горизонтальном положении. Да и девка так визжит, что меня звуковой волной с постели подбросило.

– Как это понимать? Айсикин? – если бы не направленный на меня взгляд, я бы не поняла, что вопросы адресуются мне.

– Вышвырни её отсюда! – прикрывая стремительно синеющее лицо, светловолосая девушка всхлипнула, спрятав в руках половину головы. Да как всхлипнула, так наигранно, что я поневоле улыбнулась.

– Где я?

– Я вопрос задал. – шагнув в мою сторону, мужчина протянул ко мне руки, заставив отпрянуть в сторону. Не очень удачно.

Позади, как назло, оказался небольшой столик, вот на него я попой и присела.

– Меня похитили! – выкрикнула я, пригвоздив северянина к месту. – Снова! Какие могут быть вопросы?! На мои кто ответит?

– Ты не имела права применять силу к Виерре. – поучительно и разочарованно проговорил мужчина. – Ты Айсикин. Тебе придётся соответствовать. Ещё одна подобная выходка – понесёшь наказание.

Так, уже даже не знаю, с каким из похитителей мне было менее тревожно.

– Кто такая Айсикин? – спросила, тщательно выговорив незнакомое слово.

Да, хотелось вцепиться этому мужику ногтями в лицо. Снова! Рассказать, куда он может деть свои наказания и те требования, которым я должна соответствовать. Но как-то смелости не хватало.

– Ледяная принцесса. Невеста льда. Дочь стужи… – растерянно выдал северянин, поглядывая на продолжающую всхлипывать, как я поняла, дочь. – Айсикин – это ты.

– Я Марина!

– Мирина? – резко вскинулась белобрысая, сверкнув ни разу незаплаканными глазами. – Ах ты ж дрянь! Как ты смеешь?!

Должно быть, обнаглев в край или наконец-то поверив в себя, я как рявкнула:

– А ну, стоять! Всем оставаться на местах! – спрыгнула со столика и отбежала подальше от этих двоих. – Будешь так со мной разговаривать, ещё врежу! Что вылупилась? Думаешь, я драться не умею? Ничего, умею. Говорят, это как езда на велосипеде. Прерывание практики умениям не помеха.

– Мне это надоело! – конечно, куда мне до северянина – он прокричал это так, как будто у него усилители какие-то подключены по всей комнате, а под водопадом белых волос микрофон. – Ты никогда больше не посмеешь угрожать…

– Не посмею! – смело перебила я, гордо расправив плечи. – Верните меня к Руслану. И не посмею. Крест на пузе!

…боже, что я несу?

– Выставь её! Ты слышал, что она говорила?! Отец?!

Вот так номер. Я, конечно, не против убраться отсюда, но девка эта так раздражает, что промолчать было невозможно:

– А ты мне что говорила, когда ко мне прокралась, а? Кто здесь мерзавка? С лучшими побуждениями в темноте у моей кровати стояла? Мне чего нужно было ждать? Что ты пришла мне одеяло поправить?