Кажется, зря я успокаивалась. Руслан стойко и терпеливо успокаивает меня без психов. Гладит по волосам, целует, зная, как много для меня значат родители.

- Всё, поехали, котик, - тянет в машину. - Тебе надо успокоиться.

Я держусь все дорогу. Руслан обеспокоенно поглядывает, но сам уже думает кому начать звонить. В моей квартире он капает успокоительные капли.

- Давай, Ев. Ещё нам нервного срыва не хватало.

- Не хочу, Руслан.

- Давай, это же не снотворное. Я с тобой останусь сегодня.

Скривившись от неприятного запаха, всё же выпиваю капли. Руслан делает чай. Зелёный с мелиссой. Как я люблю. Садится на корточки передо мной и кладёт руки мне на ноги.

- Ева, сейчас нельзя расклеиваться. Папа должен видеть твою улыбку, а не слёзы. Только так он будет бороться. Договорились?

- Да. Договорились.

- Я всегда с тобой, моя малышка, - целует руки.

- Спасибо, Руслан.

Я пью чай, смиряясь с этой информацией, насколько это возможно вообще. Руслан делает какие-то звонки, курит и что-то решает, предварительно забрав у меня медицинские документы.

Я беру себя в руки и даже готовлю простой ужин. Рус мне не мешает, понимая, что я просто так отвлекаюсь. Лишь через пару часов, когда я заканчиваю, он подходит со спины, обнимая меня. Без пошлости и каких-то намёков. Просто обнимает.

- Я нашёл врача. Будет ещё одно обследование. Операция очень серьёзная, но это должно помочь.

- Спасибо, Руслан. Большое спасибо.

- Ев, не благодари. Мы обещали и в горе, и в радости.

- Всё равно спасибо.

- Сегодня пари оставим. Но оно не забыто, - смеётся.

- Хорошо, - тоже смеюсь. Разворачиваюсь в его руках, сцепив руки за шеей. Он чуть приближается, касаясь носом моего носа, позволяя мне передумать, но я не хочу, и он нежно целует меня. Он меня лечит и успокаивает. С ним я уверена, что всё хорошо будет.

- Ммм, - тянет Рус. - Как я люблю тебя, Ева.

Ложусь на его грудь. Я тебя тоже люблю, Руслан. Он знает это.

Мы ужинаем, а параллельно Рус решает рабочие моменты. Он больше не сбегает на балкон, не блокирует телефон, не шифруется. Он рядом со мной. Я понимала, что он хочет меня. Я и сама была не против. Но мне хотелось понимать, что это не основа наших отношений. Стоит мне забеременеть или заболеть, и что? В остальное время я готова на всё с ним. Мне кажется, он видит слишком активную мыслительную деятельность у меня на лице и хмурится.

- О чём задумалась?

- О нас.

- И что надумала?

- Ничего.

- Иди ко мне, - просит, убирая ноутбук. И я иду. Всю жизнь иду за ним. Сажусь к нему на колени. Руслан невесомо касается меня губами, а после укладывает мою голову к себе на плечо. - Я люблю тебя, котик. Папе пообещал тебя беречь. И тебе пообещал ждать тебя, сколько нужно. Идиот, сам виноват, что заслужил такое недоверие. Слишком много боли причинил, не понимая этого.

Меня аж в жар бросает с ним. Косячник, конечно, но любимый. Может быть, я и дура, но эти шлюхи ничего не значили для него на самом деле.

- А чего тебе не хватало? Ну, во мне.

- Я тебе уже говорил, что ты ни при чём. В тебе всё идеально.

- Но не для тебя.

- Для меня. Просто я поверил, что имею власть над всем, что я могу делать, что захочу, ведь у меня теперь билет в эту жизнь. Всё. Я тебе клянусь, что ни одна не была лучше. Они просто были. Я даже лиц их не помню.

Я не думала, что когда-то мы вот так будем обсуждать измены. Но мы уже в этой точке. Лучше сейчас проговорить, чтобы не осталось недомолвок. Сейчас уже не так болит. Словно это было в другой жизни.

Не помню, как засыпаю на руках у Руслана. Помню лишь, как он спит рядом, крепко сжимая меня.

На следующий день мы едем к родителям. Отец, когда понимает что к чему, бурчит на маму.

- Папуль, я вообще возмущена, что ты скрыть хотел.

- Я не хочу, чтобы вы переживали.

- В другом случае мы бы не переживали? Руслан нашёл клинику, есть все шансы.

- Да, папа, всё хорошо будет, - включается Рус. - Я, конечно, пообещал вашу дочь беречь, но и вы не плошайте.

Отец борется сам с собой.

- Папуль, пожалуйста. Ты ещё внуков не дождался, ты ещё слишком молодой.

- Да, кто будет сидеть с нашими детьми?

- Ладно, хорошо, я понял, что вы липучки. Помереть спокойно не дадут.

- Саша! - кричит на него мама.

- Ну вот, другое дело, любимый тесть. Значит, завтра едем, я договорился. Придётся полежать, палата готова.

- Подготовился, вот молодец, - щурится папа. - Пойду покурю.

Ему нужно переварить. Руслану звонят, а я иду следом за отцом.

- Пап, - касаюсь его плеча.

- Ева, прости. Я просто не хотел, чтобы ты знала. Не хотел, чтобы ты волновалась, дочка.

- Папочка, я всегда за вас волнуюсь. Всё ещё можно исправить, понимаешь?

- Да. Просто я боюсь, что всё будет безрезультатно. Так у нас еще полгода есть. А сейчас я могу время с вами провести.

- Ничего не зря. Есть все шансы. Кто мне обещал баловать внучку?

- Буду, - обнимает меня отец.

- Мне очень повезло с Русланом.

- Это Руслану с тобой повезло, - папа так говорит, словно что-то знает.

- Пообещай бороться. Я не готова тебя потерять.

- Обещаю, дочка.

Крепко обнимаю его в ответ. Как в детстве. Мы возвращаемся внутрь, и мама угощает всех пирогом. После долгого чаепития с семьёй, Руслан везёт меня домой.

- Чай?

- Прости, котик, но мне нужно по делам отъехать. Звонил Марс, что-то у него случилось.

Я немного напрягаюсь. Неужели снова врёт?

- Но я могу приехать после, если ты не будешь спать.

- Если хочешь.

- Хочу.

- Ключи у тебя есть, если я буду спать, - Рус тянется и целует меня.

- Люблю тебя.

Я иду домой в расстроенных чувствах. Звонить Марсу и проверять точно ли что-то случилось не было ни малейшего желания. Выглядеть идиоткой. Хотя, если он снова врёт, я не лучше буду выглядеть.

Принимаю душ и сажусь за работу. Проблемы проблемами, а её никто не отменял. Не замечаю, как проваливаюсь в сон. Прямо с ноутбуком. Просыпаюсь от того, что меня несут в кровать.

- Который час?

- Начало первого.

- Ты рано.

- Мне покататься?

- Ты, правда, был с Марсом? - сонно уточняю.

- Были сомнения?

Открываю глаза и смотрю на него. Ни помады, ни духов, одежда та же. Даже алкоголем не несёт.

- Были, - честно отвечаю я.

- Заслужил. Был с Марсом. Никто не нужен, кроме тебя. Всё, давай спать.

Пари. Тянусь к его губам и сама целую. Руслан тут же перехватывает мою инициативу и поцелуй становится ещё глубже и жёстче. У меня уже воздуха не хватает, а его руки начинают гладить тело. Нежно глажу его, пока Давыдов полулежит на мне, и я невообразимо кайфую, но в последний момент отстраняюсь и говорю:

- Спокойной ночи.

Отвернувшись, слышу хриплый смех Руслана и его тяжёлое дыхание. Я не знаю, сколько я ещё выдержу эту пытку, особенно, когда сама так распаляю его. Но это было последняя беззаботная ночь.

Вся следующая неделя была для меня каким-то адом. Папу обследовали, брали анализы, собирали консилиум. Организм у папы ослаблен и не факт, что он выдержит наркоз, да и сама операция была серьёзная. И последствия могли быть абсолютно любыми. В общем, у нас были сплошные риски, но это лучше, чем бездействовать.

У меня и на работе шли напряжённые месяцы. Я готовила новую коллекцию, с которой мы должны были ехать в Париж. Правда, в таких условиях творить у меня ничего не получалось. Я сидела днями и ночами, когда не была с мамой или папой. Руслан очень помогал мне. Он ни разу не упрекнул меня ни за мои слёзы, ни за возникающие порой срывы, на него в том числе, ни за слабость и усталость круглосуточную. Он каждый день улыбался мне, целовал и говорил, что я - боец. Не позволял спорить с этим фактом, по первому звонку летел, чтобы забрать или отвезти меня, привозил еду, наводил порядок, заказывал мне на работу обед, ночевал со мной и заставлял отдыхать и не сдаваться.