Тава смело посмотрела в холодные злые глаза Капитана пиратов и сказала:

– Я не боюсь тебя, крыса сухопутная, карамба! Осьминога тебе в сапог! Я видала пиратов и пострашнее чем ты!

– Ого, – присвистнул Срезанная Шкура и начал ходить вокруг детей, звеня шпорами на сапогах.

– Такую строптивую служаночку, пожалуй, надо кинуть за борт, – произнес пират, – от тебя я чувствую, будут одни проблемы. А вот Принц – это настоящая золотая рыбка. Да, Принц? Ты ведь, очень ДОРОГ, для своих мамы и папы?

– Не смейте касаться даже пальцем моей Тавы, – Димон выскочил из кресла и встал перед страшным пиратом, он даже задрожал от гнева, – если только один волос упадет с ее головы, то я… Я, тогда…

– Что? Опять пожалуешься папе? – хищно улыбнулся Капитан Срезанная Шкура.

– Я тогда брошусь за борт, – сказал Димон, – и вы ничего не получите.

– Вот как? – неподдельно удивился пират, – ты так дорожишь своей служанкой? А если я прямо сейчас перережу ей горло?

Капитан Срезанная Шкура внимательно посмотрел на маленького мальчика. На губах пирата стала блуждать улыбка. Недобрая, жестокая улыбка. Он остановился около скелета и стал постукивать пальцами по его костяной черепушке. В голове Капитана корсаров возникла какая-то мысль.

– Итак, гости мои – д-о-р-о-г-и-е! – Сказал, наконец, он, – Очень дорогие гости мои. Я вынужден пригласить вас к себе, на мой остров – он вам, конечно же, понравится, потому что вы будете жить на нем очень долго. Так долго, пока твой папочка, уважаемый Принц, не захочет кое-что мне подарить. Ха-ха-ха!

Пират стукнул ладонью по столу и заорал:

– Крабс! Быстро сюда, хромое чудище!

В каюту Капитана Срезанная Шкура вбежал, стуча деревянной ногой, пират в странной шляпе, в его руке сверкал длинный изогнутый кинжал.

– Крабс! Пленников в трюм, за решетку! И поставь их сторожить кого посмышленее. Курс держать прямиком на остров Португа в Динтаун, мне нужно зайти на почту. Ха-ха-ха! А я пока сяду писать письмо нашему разлюбезному Королю! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Переписка с самим Королем!

В каюту Капитана ворвались два оборванных матроса. Димона и Таву подхватили грубые руки и потащили по деревянным грязным трапам вниз, в самый трюм корабля. Тава вырывалась и ругалась карамбами. Она даже начала истошно визжать и укусила одного из матросов за руку. Димону сразу зажали рот, и он мог, только молча дергаться в крепких мозолистых руках, задыхаясь от вони давно немытых завров. Их бросили в железную клетку, даже не обыскав. Со смехом, матросы закрыли железную решетку на огромный висячий замок и, обнявшись, ушли, распевая песню. Под ногами перекатывались вонючие волны. Где-то в трюме была течь, но пираты – бесшабашные искатели приключений, не обращали внимания на такие мелочи. В углу что-то пищало и скреблось. Димон достал свой ножик, включил фонарик и, высоко поднимая ноги, обошел свою темницу. Он поковырял замок, но не знал, как его открывать. Да и куда бежать, если вокруг них океан? Они были пленниками страшного пирата, и теперь их участь зависела только от него. Тава сидела прямо на мокром полу, гневно сверкая глазами в темноте.

– Проклятые пираты, – сказала она, – я им еще покажу, как меня хватать.

Димоша сел рядом с подругой на мокрую палубу и виновато посмотрел на свой ножик.

– Я даже не мог защитить тебя, – пробормотал он, – я должен был драться.

– Они сильнее, – постаралась утешить его Тава, – но вот про то, что ты Принц – конечно зря сказал. Так нас могли бы отпустить, или мы могли бы прикинуться, что хотим в пираты и нас бы приняли в команду. А мы бы сбежали на берегу.

– Да, погорячился, – сказал Димон, – я думал – они испугаются и отпустят нас.

Дети продолжали сидеть на мокром полу. В тусклом свете фонарика они видели огромных крыс, копошащихся за решеткой. Димон представлял себе, как он набросится на злобного Капитана Срезанная Шкура и будет драться с ним. И как Шкура проиграет бой и будет просить пощады, а он, Принц Димон Отважный, пырнет его своей длинной шпагой в живот. Как он гоняет остальных пиратов по палубе, тыча их ножом пониже спины, и они в страхе выпрыгивают за борт, прямо на корм динакулам. Неожиданно он вскрикнул от боли и открыл глаза. Фонарик еще тускло светил и Димон увидел, как по его ноге карабкается огромная длиннохвостая крыса. Он закричал спросонок, не понимая, где находится, и вскочил на ноги. Тава спала на его плече и свалилась мешком на пол, прямо в грязную воду. Димон попытался ударить крысу ножом, но она, мерзко пискнув, отскочила в сторону. Тава поднялась на ноги, хлопая длинными ресницами. В ее глазах читался ужас. Это придало Димону сил, и он бросился на крысу. Крыса подпрыгнула высоко в воздух и снова заверещала. Димон не успел ткнуть ее ножиком, но вместо этого так наподдал ногой, что крыса улетела через металлическую решетку и шлепнулась далеко в темноте.

– Вот так будет со всяким, кто попробует напасть на нас! – Гневно вскричал Димон, воодушевленный первой в жизни настоящей победой.

Он повернулся к девочке и сказал:

– Не бойся Тава, я не дам тебя в обиду никому. Ни крысам, ни пиратам. Я смогу тебя защитить!

Тава бросилась к Принцу и обняла его. Димон держа в одной руке фонарик, а в другой нож, не знал, как поступить. В его голове теснилось множество слов и геройских фраз, но ничего сказать он не мог, чувствуя биение сердца маленькой девочки.

– Давай съедим котлеты, – неожиданно бодро сказала Тава, – крысы, наверное, чувствуют их запах, вот и лезут к тебе.

– Давай, – сказал Димон.

Все романтическое геройское настроение из него как ветром выдуло. Он снова ощутил себя маленьким мальчиком, далеко от дома, далеко от мамы и папы, даже далеко от учителя Ползо и няни Брони. К горлу подкатил противный ком, который никак не удавалось сглотнуть. В глазах защипало. Он достал котлеты, завернутые в листки из его ученической тетради. Запах и, правда, ударил детям в нос с такой силой, что они забыли все на свете. Голод забил собой все чувства и ребята, держась друг за друга, съели все котлеты, не оставив крысам ни крошечки.

Вдруг загремели чьи-то быстрые громкие шаги. По трапу спускался один из пиратов. Димон в последний момент успел выключить фонарик и сунуть его и ножик в карман куртки камзольчика. Им в лица ударил яркий луч масляного фонаря. Шлепая одной ногой по мокрому полу, стуча деревяшкой по доскам палубы, к темнице подошел первый помощник Крабс. Он поднял свой морской фонарь повыше, задевая им за балки над головой, и осветил двух прижавшихся друг к другу детей. Его странная шляпа, в виде куска трубы, казалась чудовищно уродливой головой инопланетного монстра. Димоша выкрикнул:

– Не смей трогать Таву! Я тебя заколю, противный пират!

Но Крабс, произнес неожиданно ласковым голосом:

– Бедненькие ребятишки. Карамба! Как же вас занесло-то на корыто этого чудовища? Кишки моллюска ему в ухо! Карамба! Бедные мои ребятишки.

Дети замерли в недоумении.

Капитан Срезанная Шкура был одним из тех корсаров, которых мало уважали в пиратском братстве. Он был подлый, мелочный, жадный и не совсем удачливый грабитель маленьких купеческих судов. Однажды, как поговаривают в тавернах, матросы его собственного экипажа, разозлившись на то, как он поделил добычу, содрали с его спины всю кожу и кинули в шлюпку, умирать в открытом океане без пищи и воды. Но он каким-то чудом выжил и снова стал капитанить в морях и океане. С тех самых пор к нему и прилепилась это прозвище – Срезанная Шкура.

Капитан Срезанная Шкура на своем фрегате «Прыгучий» направлялся к острову Португа. В его планы теперь входило не просто грабить корабли купцов, пути которых он тайком разведал во время своего нахождения в столице. Теперь он хотел содрать с Короля Храброе Сердце огромный выкуп за его сына. А то, что у него на корабле сын самого Короля, Шкура не сомневался нисколько. Он понимал, что такая удача бывает только раз в жизни и несчастный папочка выложит не только крупную сумму в золоте, брильянтах и изумрудах. В голове пирата созрел план, как получить государственное прощение от самого Короля. Он знал, что за ним гоняется весь Королевский флот и рано или поздно, солдаты схватят его и повесят на реях его же собственного корабля. Теперь же, он мог прикинуться хорошим завром, написать Королю смелое письмо, в котором пообещает больше не пиратствовать и жить честно и мирно, взамен на жизнь сына Короля. Король непременно помилует его, а Срезанная Шкура потихоньку все равно будет заниматься пиратством, прикрываясь чужим именем. И Срезанная Шкура, улыбаясь, строчил один вариант письма за другим, комкая исписанную бумагу и кидая ее в скелет, сидящий на бочке.