— Ты служила в армии? — спросил я.

— Как ты догадался? — хмыкнула она.

— О, это было очень трудно, — усмехнулся я. — Случайно не на этой самой базе?

— Нет. Но кое-что про нее знаю. У меня давно есть твердое подозрение, что тут творятся скверные дела.

— Какие именно?

— Ты представляешь себе кубинский расклад?

— После смерти последнего из клана Кастро красных свергла Банановая революция. Те, кого ликующий народ не успел повесить, попрятались по лесам, а через несколько лет подняли новый мятеж. С тех пор здесь идет война. Это все, что я знаю.

— Угу. А ты не задумывался, почему война идет так долго?

— Caedere humanum est, — пожал плечами я. — Людям свойственно убивать друг друга.

— Да, но, как ты сам справедливо заметил, ракеты стоят денег. И все прочее тоже. А Куба — очень бедная страна. Причем это страна, до которой никому нет дела. И мы, и янки, накушавшись войнами на Ближнем Востоке, сохраняем нейтралитет; любого политика, который заявит, что ради демократии на Кубе, где нет ничего, кроме сахарного тростника, должна проливаться кровь американских солдат, линчуют что у нас, что в Союзе. Китайцев Куба мало занимала даже в кастровские времена, а уж теперь, когда они занялись защитой своих граждан от русского геноцида и дозащищали уже до Урала, им тем более не до местных разборок. Русским, соответственно, тоже. У южноамериканцев своих проблем хватает. Даже каких-нибудь потешных миротворцев после распада ООН прислать сюда некому. Впрочем, речь не о миротворчестве, а о прямо наоборот…

Тем временем справа от нас мыс Барловенто круто загнулся к северу, и за этой огромной каменной загогулиной открылся проход в «пятипалый» залив.

Миранда заложила вираж, направляя экраноплан туда.

В этот момент комп наконец-то известил о новом личном сообщении. Я придвинулся ближе к экрану, чтобы прочесть его вместе с Мирандой.

Точки не было — вместо нее кокетливо помигивал длинными ресницами смайлик с губами сердечком, а за ним жмурился и потягивался пушистый котенок — очевидно, вместо подписи.

«Пасиб!!!» — отправила в ответ Миранда, другой рукой направляя экраноплан еще правее, на посадку в один из разделенных мысами заливчиков — «пальцев лапы», где вода и впрямь была гладкой, как зеркало. В ту же секунду комп предостерегающе пикнул, и я увидел прямо по курсу, в глубине «пальца», притулившийся к берегу в тени мыса ржавый баркас, помнящий, должно быть, еще времена Карибского кризиса. Его грязно-коричневый корпус сливался с мысом позади него, делая его почти неразличимым; уверен, что и со спутника он выглядел просто одним из торчащих возле берега камней. В первый момент я даже не был уверен, на плаву ли это корыто, или мы наблюдаем бренные останки, брошенные на мелководье в незапамятные времена. Но в тот момент, когда комп, заботясь о нашем безопасном приводнении, начал отворачивать вправо, на палубу морского ископаемого вылез смуглый полуголый тип, быстрым движением вскинувший на плечо какую-то зеленую трубу.

— Дерьмо! — воскликнули мы с Мирандой одновременно, осознав, что это такое. Моя спутница резко вдавила РУД от себя на максимум и потянула ручку, отрывая нас от воды за долю секунды до касания. Ракета наверняка была примитивная, с тепловым наведением, но при стрельбе нам в хвост с такого расстояния едва ли могла промазать, несмотря на всю навороченную защиту нашего аппарата. Заложив вираж с немыслимым для экраноплана креном и едва не вспоров воду крылом, машина, стремительно набирая скорость и не столь резко — высоту, рванулась через мыс. Идея была очевидной и единственно здравой — как только мы нырнем за мыс, ракета потеряет нас из вида. Мы пронеслись над землей так низко, что я услышал, как чиркнули по брюху кусты, и вот уже внизу снова блеснула вода — успели…

Почти.

Взрыв подбросил нас в воздухе, словно хороший пинок под зад. Миранду удержали ремни, а меня ударило о пульт, предварительно ободрав ногу о торчавший из пола кронштейн. Двигатель умер с агонизирующим стоном останавливающейся турбины, но, что хуже всего, крыло, похоже, тоже раскурочило.

— Держись! — крикнула Миранда, отчаянно, но безуспешно пытаясь выровнять кренившуюся вправо машину. В следующее мгновение мы врезались в воду.

На сей раз я был готов к удару и приложился не так сильно, хотя держаться было особенно не за что. Вода окатила лобовое стекло и плеснула мне на спину через дыру в крыше, но затем нос гибнущей машины все же приподнялся над поверхностью — зато стала быстро уходить под воду изувеченная корма. Я нажал кнопку открытия дверей, но поврежденная система не сработала. Я принялся дергать ручку, пытаясь открыть дверь со своей стороны вручную. Вода, хлынувшая сзади, уже бурлила вокруг моих лодыжек и подбиралась к коленям.

— Бесполезно! — крикнула Миранда, отстегивая ремни. — Их уже прижало давлением снаружи. Вылезай через верх! — она указала на дыру, оставшуюся после катапультирования.

Я ухватился за край дыры и поставил ногу на пульт. В этот момент кабина целиком погрузилась под воду, и сверху на меня хлынул поток. Я невольно отпрянул, поскользнулся и упал в воду.

— Подожди, пока кабина заполнится, и выплывешь! — Миранда вытащила комп из гнезда на пульте и засунула в карман, затем полезла под пульт, практически уйдя при этом под воду.

— А ты? — крикнул я, перекрывая шум льющего сверху соленого водопада и барахтаясь в бурлящей жидкости.

— Я потом, мне еще надо кое-что забрать! — выкрикнув это, она вновь окунулась, теперь уже с головой — кабину заливало очень быстро.

Мягкий толчок возвестил, что мы легли на дно, и я смог, наконец, обрести равновесие и подняться. Еще несколько секунд — и вода подступила к моему подбородку. Я в последний раз глубоко вдохнул и задержал дыхание; последний воздух вырвался пузырями вверх, и вода сверху и снизу сомкнулась окончательно. Теперь, вероятно, и дверь бы легко открылась, но в этом уже не было нужды — я оттолкнулся ногами и легко выплыл через крышу. Над нами было лишь несколько футов воды, так что еще мгновение — и я был на поверхности.

Стараясь производить поменьше шума, я поплыл к ближайшему берегу — это был тот самый мыс, через который мы перелетели и за которым остался враг. Я не был уверен, что эти парни — вряд ли стрелок был там один — не захотят высадиться и проверить, насколько хорошо они сделали свое дело, но в любом случае оказаться на твердой почве следовало как можно скорее. Там, по крайней мере, можно бегать и прятаться за камнями, а в воде я буду сидящей уткой[10]. Точнее, плывущей, но разница тут невелика.

Сделав несколько гребков, я оглянулся — Миранда все еще не вынырнула. Я уже знал, что она может торчать под водой подолгу, да и покинуть затопленную кабину вроде бы было нетрудно, и все же я почувствовал тревогу, заставившую меня сбавить темп. Я уже думал, не повернуть ли обратно, когда голова моей спутницы все-таки выскочила из-под воды. Я вновь поплыл к берегу и вскоре уже выбирался на обросшие водорослями камни; Миранда тоже не заставила себя долго ждать.

Когда она вылезла из воды, я увидел, ради чего она задержалась в затопленной машине — слева у нее на поясе висел оранжевый шар «черного ящика», справа — прямоугольный чемоданчик с аварийным набором. В подобный набор, помимо медикаментов, пищевых концентратов, аккумуляторов, примитивного (зато чертовски надежного) компа с GPS и доступом в инет и всего такого прочего обычно входит и ракетница. Но то, что, приоткрыв чемоданчик, на ходу бросила мне Миранда, отнюдь не было ракетницей. Это был «магнум» 38 калибра. Да, Миранда подготовилась к делу основательно, и мысль привлечь к своим поискам и меня наверняка пришла ей в голову не экспромтом — судя по второму «магнуму», который она достала вслед за первым. «Черный ящик» она отстегнула и бросила на землю (где он, немедленно выпустив ноги, вцепился в грунт), а сама, сделав мне знак пока оставаться на месте, с пистолетом в руке побежала вверх по склону. Мыс был невысок, так что уже через несколько шагов она пригнулась, а затем и вовсе упала на землю и преодолела еще несколько футов ползком, чтобы осторожно выглянуть из-за гребня. Несколько секунд она неподвижно изучала происходящее с той стороны, затем обернулась и призывно махнула мне рукой. Вид у нее был разочарованный.