Когда чудесным безоблачным утром, искупавшись в теплой прозрачной воде бирюзовой лагуны, вы полулежите в шезлонге на безукоризненно-белом пляже, подставляя каждую клеточку тела по-утреннему ласковому солнцу, любуясь лазурной панорамой, потягивая из высокого бокала ваш любимый вишневый коктейль и слушая, как спокойное Карибское море нежно вылизывает береговую кромку вашего личного острова, у вас есть все основания считать, что жизнь удалась. Есть, конечно, люди, полагающие, что все это ничего не стоит без власти, или мировой известности, или еще какой-нибудь глупости вроде страстной любви — но это, в конце концов, их проблемы. Суета сует и томленье духа, как сказал один древний мудрец, никогда не бывавший на Карибах, но верно ухвативший суть. Я поднял бокал, полный еще на две трети, и посмотрел на солнце сквозь прозрачную темно-красную жидкость, любуясь ее благородным оттенком. И вдруг мне показалось, что в бокале что-то плавает, как раз на фоне жидко колышущегося солнечного овала. Неужели какой-то наглый жук умудрился покончить с собой в моем коктейле?

В следующий миг бокал лопнул в моей руке, выплеснув содержимое мне на грудь.

На свою реакцию я никогда не жаловался. Вместо того, чтобы тупо пялиться на собственные пальцы, с которых капало что-то красное, я моментально кувырнулся влево, опрокидывая шезлонг на себя. Впрочем, его ткань и тонкие трубки — очень плохая защита и от пули, и от лазерного луча. Еще прежде, чем я успел растянуться на песке, мозг уже отбросил мысль замереть в такой позе, притворяясь, будто выстрел достиг цели. Профессионал, если у него есть время и возможность, никогда не ограничится одним выстрелом, если только тот не снес цели голову — он обязательно сделает контрольный выстрел, и, конечно, по неподвижной мишени стрелять гораздо удобнее. А в том, что я имею дело с профессионалом, сомневаться, увы, не приходилось. Исходя уже хотя бы из расстояния, с которого велась стрельба. Система безопасности предупредила бы меня, если бы кто-то приблизился к острову ближе чем на полмили.

Так что, перекатившись по песку еще пару раз, я вскочил и зигзагами помчался вглубь острова. Теперь я уже ясно слышал приближающийся гудяще-стрекочущий звук, шедший с неба. Звук, на который я мог бы обратить внимание и раньше, но тогда он был еще слишком тихим, а я — слишком благодушным. Вертолет. Заходил, стало быть, со стороны солнца. Ну правильно, профессионал. Откуда он только взялся на мою голову…

Возле моей левой ноги взметнулся фонтанчик песка. Нет, парень, по бегущей цели с воздуха попасть не так-то просто, несмотря на все твои приспособления. Почему он шарашит пулями? Лазером было бы вернее, прямая линия, как-никак… Считает, что много чести — тратить столько энергии? Только бы мне добраться до рощи! И почему этот пляж такой широкий…

Еще один промах — и, наконец, я влетаю под кроны пальм. Сердце колотится так, что, кажется, сейчас разнесет ребра. Промчавшись еще несколько ярдов, я снижаю темп, судорожно, до боли в груди, втягивая воздух, и оглядываюсь назад. Сквозь разлапистые листья пальм можно разглядеть, как сверкает на солнце корпус рокочущей машины, подобравшейся уже к береговой кромке. Так, система безопасности, конечно, уже активирована — спасибо имплантированному под кожу чипу, позволяющему сделать это в любой момент и из любого положения. Это значит, что при входе в полумильную зону бортовой комп вертолета получил сигнал, который, по идее, должен был заставить его повернуть прочь от частного владения. Если пилот упорствует и не позволяет машине это сделать, следующим шагом дистанционно отключается двигатель — включить его снова можно, лишь отдав управление компу. Но, разумеется, так ведет себя только техника законопослушных граждан. За определенную сумму в не афиширующей свои услуги частной мастерской можно заблокировать эти функции… Тогда в дело вступает последний барьер — ультразвуковой экран, уже включившийся по периметру острова. Его мощность не настолько велика, чтобы полностью разрушить проходящую через него машину — все-таки закон позволяет частным лицам лишь нелетальные системы защиты территории — но вибрация неизбежно вызовет множественные отказы бортовой аппаратуры, а люди в кабине почувствуют себя в высшей степени некомфортно. Такая нелетальность, конечно, весьма условна — шансы грохнуться в результате очень даже велики, но, в конце концов, и в обычный забор можно врезаться и разбиться насмерть, что еще не превращает забор в оружие…

Ага! Лезть под удар ультразвука он все-таки не хочет. Завис возле берега и, кажется, набирает высоту. Бесполезно — генераторы прикрывают остров и сверху, создавая над ним конус направленных ультразвуковых волн… Но все-таки ветви пальм — не слишком надежная защита от огня с воздуха. Надо скорее добраться до дома, а уж там ему меня не достать. Система безопасности уже опустила бронежалюзи на окнах, теперь моему скромному бунгало нипочем и огонь из крупнокалиберного пулемета…

Уфф, вот и он — дом, милый дом. Я оперся рукой о волосатый ствол пальмы, пытаясь отдышаться. Горло жгло, по всему телу противно тек пот. Когда все кончится, залезу в бассейн с пресной водой… Так, теперь осталось пробежать сотню футов по открытому пространству — и вот она, дверь. Я еще раз глубоко вздохнул и сорвался с места.

Со стороны, откуда стрекотал вертолет, что-то глухо фыркнуло, и в небе раздался шипящий свист. Я успел заметить мелькнувший в воздухе белый карандаш ракеты и резко затормозил босыми пятками на посыпанной песком дорожке. Огромный огненно-черный клуб швырнул вверх обломки крыши и, срывая жалюзи, выплеснулся языками пламени из окон. Оглушительно грохнуло, и одновременно упругая горячая волна ударила мне в грудь — не настолько, впрочем, сильно, чтобы опрокинуть: основной удар приняла на себя передняя стена дома, которая теперь медленно и величественно осыпа́лась. Кое-как развернувшись, я бросился обратно под защиту пальм.

Хотя какие они теперь, к дьяволу, защита! Это из винтовки прицелиться сквозь кроны трудно, но если по мне начнут шарашить ракетами… Гражданская система безопасности на такое не рассчитана. Ракета проскакивает ультразвуковую зону слишком быстро, можно сказать, не замечая. Что ж, выходит, за меня взялись всерьез. Сначала хотели по-тихому, но раз не вышло… Черт, я ведь хотел просто спокойно жить на одиноком острове! Неужели у них нет других забот? И главное — как им удалось меня найти?

Я снова несся во весь дух, виляя между пальмовыми стволами. С острова надо уносить ноги, это ясно. Даже без пересечения периметра — ракетами он простреливается из конца в конец. Да и пробить брешь в периметре ничего не стоит. Питание и управление у системы автономное, но можно грохнуть сами звукогенераторы… У меня есть быстроходный катер и гидроплан. Максимальная скорость первого — меньше половины от вертолетной, так что вся надежда на второй. Вопрос, успею ли…

Я, наконец, выскочил к северной стороне лагуны, где слегка покачивался у причала мой гидросамолет. Старая добрая винтомоторная модель — с тех пор, как я перебрался на остров, у меня не было желания гонять с реактивными скоростями. Но для того, чтобы уйти от вертолета, вполне сгодится. Повинуясь сигналу моего чипа, система отключила ультразвук на выходе из лагуны — вертолет рокотал где-то далеко, похоже, все-таки потерял меня, пока я петлял по лесу — и передала пусковой код бортовому компу гидроплана. Щелкнул дверной замок, узнавая хозяина, мотор фыркнул, и лопасти винта, сделав первый круг, слились в сверкающий диск — пока еще на малых оборотах. Теперь только добежать по мосткам до кабины и…

Жжах! На сей раз ракета была меньше первой — целью был не дом, а всего лишь одномоторный самолет, но ему хватило. Взрывом разнесло основание левого крыла и часть кабины. Гидроплан словно сложился пополам вдоль продольной оси. Фюзеляж опрокинулся, вздымая вверх красный блестящий поплавок; вращающийся винт с шумом врезался в воду, сорвался с оси, подлетел, крутясь, на несколько ярдов вверх, уже весь покореженный, и снова плюхнулся рядом с тонущими останками машины.