Во время обеда нас отвлек сигнал от камер на Лионской улице. По правде говоря, я не ожидал увидеть ничего серьезнее фургончика, едущего за продуктами, ибо полагал, что все боссы Альянзы уже в сборе. Однако в ворота въезжал «бентли». Причем это оказался не тот «бентли», что входил в автопарк «Английского клуба». Миранда быстренько пробила номер по базе.

— А вот и сам Туссэн пожаловал, — удовлетворенно констатировала она.

— Я думал, он давно внутри.

— Я тоже так думала. Но, как видно, главные разговоры начинаются только сейчас.

Словно в подтверждение ее слов камера вновь включилась, показывая следующий роскошный лимузин. В течение считанных минут одна за другой подъехали еще три машины. Все они принадлежали местным бизнесменам. Вот она — самая верхушка Альянзы!

— Стало быть, Догерти их не вспугнул, — констатировал я.

— Как мы и рассчитывали. Пора отправить ему следующее послание.

— Ну что ж, — констатировала Миранда, поднимаясь, — пора и нам выдвигаться на позиции.

Мы спустились в гараж и выехали на улицу. Теперь наш путь лежал на северо-восток.

Мы оставили Догерти времени в обрез, с учетом средних интервалов между автобусами и напряженности дневного движения. Но если он все-таки прямо в пути — не в автобусе, где он будет бояться соглядатаев, так в машине, где, впрочем, тоже могут быть скрытые камеры — попытается навести справки об этом электромобиле, что он узнает? Легальным путем — только то, что «хонда» входит в автопарк одной из прокатных фирм города и арендована накануне вечером через инет. Информацию о своих клиентах фирма не разглашает. Но если глава службы безопасности Туссэна все-таки докопается до имени арендатора, то узнает, что того зовут… Даглас Догерти. И что вместо представления полного электронного варианта своих документов, чего мы с Мирандой не могли обеспечить, он внес денежный залог, что также допускается.

Камеру слежения мы в «хонду» ставить не стали. Во-первых, в небольшом объеме кабины профессионалу не так уж сложно ее обнаружить, и хотя он не посмел бы вывести ее из строя — пусть лучше мучается неопределенностью, чем точно знает, где она. Во-вторых, мы обеспечивали себе дополнительные гарантии безопасности, вообще не появляясь возде арендованной нами машины — даже программу в ее комп мы загрузили дистанционно. Приближаться к этой машине теперь и следить за Догерти непосредственно нам тем более было незачем. Организовал он себе сопровождение или нет, ему это не поможет.

Через сорок четыре минуты комп «хонды» прислал нам извещение, что машина достигла первой контрольной точки. Мы отправили следующий приказ:

Эта следующая точка находилась на ничем не примечательной улочке и нужна была лишь для того, чтобы комп отчитался о прибытии в нее, и мы могли отправить очередное распоряжение, содержавшее пароль для доступа к финальной маршрутной точке. Таковая находилась на стоянке в порту, к северо-востоку от бейсбольного стадиона АТ&Т, перед причалами катеров и яхт. Строго в расчетное время — Догерти явно не пытался мешать компу выполнять программу — нам пришло подтверждение и оттуда. Бывший полковник, конечно, не мог знать, что остановился недалеко от того места, где совсем недавно припарковались похитители. Впрочем, ни нашей «субару», ни нас самих к тому моменту, как Догерти узнал про порт, там уже не было. Машину мы отправили на автопилоте на стоянку возле станции Сельма скоростной железной дороги, соединяющей все населенные пункты, расположенные вдоль берега Сан-Францисского залива, а сами сели в маленький катерок, далеко не новый, но быстроходный, купленный накануне всего за 9999 союзных долларов (янки любят такие цены), и помчались по темно-синей глади в сторону пролива Золотые Ворота, соединяющего залив с Тихим океаном. Надо сказать, вода здесь ледяная даже летом, и в отсутствие солнца, едва пробивавшегося сквозь сплошную облачную муть, на море было довольно-таки неуютно. Зато я наконец-то смог полюбоваться знаменитым красным мостом — правда, снизу. Практически с того ракурса, в каком видят его самоубийцы в последний миг перед ударом о воду. А Миранда тем временем отправляла очередное сообщение.

Скажу не хвастая, идея устроить передачу бриллиантов (ставших после отмены наличных денег самым популярным средством крупных неотслеживаемых расчетов) в открытом море, где невозможно организовать скрытное наблюдение и, тем более, незаметно приблизиться к объекту, принадлежала мне. Естественно, в наш век GPS и повсеместного доступа в инет местоположение яхты будет известно, даже когда она не видна за горизонтом — но само по себе это людям Догерти, даже если он отважился поставить кого-то в известность, ничего не даст.

У нас на сей раз камеры были установлены — одна на причале, две на самой «Принцессе» (и это была одна из причин, потребовавших визита в порт накануне; сама аренда яхты отличалась от аренды машины только ценой). Но, признаться, даже увидев на экране, как Догерти (разумеется, один) поднимается на борт яхты, я не чувствовал полной уверенности, что все идет по нашему плану. Что, если Догерти все же отправил вместо себя кого-то другого? Я уже знал, на что способен современный грим. Идентификация по чипу, которую Догерти вполне мог ожидать, конечно, препятствовала такому сценарию — но, в конце концов, уж если Миранда без особых сложностей реактивировала и вживила себе ид-чип Дельгадо, главный охранник мафиозного босса легко мог «поделиться» собственным чипом со своим человеком. Правда, подбросить вместе с фальшивым собой еще и фальшивые бриллианты он точно не отважится, понимая серьезность угрозы. Но для нас-то выкуп — лишь правдоподобный предлог, а на самом деле нам нужен сам Догерти…

К тому времени, как «Принцесса» отошла от причала, мы были уже в океане. Здесь вода, разумеется, была уже не столь спокойной, как в заливе; длинные океанские волны, катившиеся к скалам на севере и неприветливым отмелям на юге, я бы оценил балла в два, и наш катерок изрядно потряхивало, когда он прыгал с волны на волну, звучно шлепая днищем о воду и расшвыривая по бокам два белых веера брызг. Мы держали курс на юго-запад, яхта же, напротив, должна была отклониться к северу. Никаких сближений, пока мы не окажемся вне видимости берега.

Наконец мы сочли, что пора. На горизонте едва виднелись вершины гор; «Принцессу» невозможно было разглядеть даже в бинокль. Но камера, закрепленная на носу яхты, исправно показывала нам Догерти, неподвижно стоявшего на холодном ветру с пакетом в руке. Его лицо было спокойным — мрачным, но спокойным. Наверное, таким же оно было, когда он приказывал солдатам согнать в сарай жителей той деревни. Затем на краткий миг это лицо дрогнуло. Это в кармане у него завибрировал комп, принявший новое сообщение.