– Э-э-э, – непроизвольно вырвалось у меня. – Оно себя…

– Жарит! – резюмировал за меня Командор с непередаваемым восхищением.

Методичными движениями существо отправляло в собственные недра большую ложку в районе предполагаемой головы, выхватывало крапчатую массу и бросало на варочную поверхность плиты. Второй конечностью оно сбрасывало прямо на пол готовый продукт. Горка слегка прожаренных котлет росла на наших глазах.

Было в этой картине что-то настолько противоестественное, что чувство мерзости подкатило к горлу, сдавило желудок. Мозг требовал немедленно удалиться из помещения, где могут происходить подобные безобразия.

Мысленно я навсегда попрощался с котлетами, а может быть и с любым мясным блюдом в целом. С другой стороны, с изумлением обнаружил еле заметное, несмелое ощущение: тёмная жажда из кошмаров медленно поднимала голову. Я желал неведомого, начиная смотреть на фарш безучастно.

Подумаешь! Ерунда какая!

Всё внимание занимали три человечка рядом. Привлекательные, как может быть привлекательна тарелка супа для голодного бродяги.

– Яр! – Мне не понравился слишком резкий голос мастера Даррена. – Смотри на меня!

Да я и так смотрел, но все мысли были заняты вопросом, насколько вкусный у Командора мозг и не опасно ли начинать с него. С болезненным усилием я сосредоточился на лице мужчины.

Командор тут же проделал нечто странное – подпрыгнул на месте, вытянув вверх правую руку, что-то поймал в воздухе, а затем, громко выдохнув, хлопнул меня по плечу. Отпустило. Видимо на время.

– С-с-пасибо. – У меня зуб на зуб не попадало от внезапной дрожи.

– Тварюжка просыпается, – проходя мимо, протяжно сказал Хэль Хэммельми и так радостно, словно сообщал о выигрыше в лотерею. – Искажение к искажению.

Он кружил по кухне, как танцор на подмостках, не обращая внимания на полубезумного трактирщика в углу, да и на кусок фарша в центре помещения то же.

К счастью, существо слишком было занято приготовлением себя, чтобы реагировать ещё и на нас. Хэль искал источник искажения. Какое счастье, что я начинаю понимать смысл хотя бы части поступков новых приятелей. Полная дезориентация мне порядком надоела.

Командор смотрел крайне серьёзно.

– Постарайся продержаться, Яр. Или, лучше, уходи за оцепление. Твоё искажение успокоилось в Башне, но просыпается рядом с грязным излучением. Ты можешь быть опасен для себя и для нас. Больше для себя. Опыт мага немыслимо полезная штука, но имеет две стороны. И у Хэля Хэммельми, и у меня некоторые вещи работают на уровне рефлексов, и мы можем не рассчитать сил…

– И убить меня? – Я не удивился.

– Ты же помнишь о поле боя?

– Я понял. Но очень хочется досмотреть представление с первого ряда. Какие у нас планы?

Я совсем не испытывал страха среди столь опасных существ. Двое были очень сильны и на моей стороне, но в любой момент могли стать врагами, даже убить. Воспринимал я это философски. С другой стороны, я мог бы и сам побороться за жизнь. А там, как повезёт. Мясное существо… оно вызывало омерзение, но не страх. Трактирщика в расчёт я не брал. Скорее всего, его магии хватало только на шумливые пельмени. Кто бы мне объяснил, откуда я всё это знаю.

– Крис-хрон ищет источник, который необходимо отдать Догме Чистых, обычно они убираются после подобных случаев.

– А что с мяском? – Я кивнул на гору фарша, который продолжал ковырять себя ложкой. От запаха котлет мутило.

Мастер Даррен вернул маску насмешливого настроения.

– Мяско. Жаль, придётся на время отказаться от славных котлеток Юсты.

– Не произносите при мне слово «котлета», – потребовал Хэль Хэммельми наматывающий очередной круг по кухне. – Где ж ты грязная сволочь?! Куда тебя спрятали, во имя кристалла?!

С ворчанием он по-мальчишески ловко забрался на тумбу у стены и стал изучать полки, кристаллы на его теле бешено пульсировали.

– Я могу справиться с мяском, как ты выражаешься, – продолжил мастер Даррен. – Только его нужно отвлечь или заморозить. Сейчас проверим, сколько времени оно может быть неподвижным.

Приняв наиболее устойчивую позицию, он повернулся к нелепому созданию. Сложил из пальцев двух рук сложную фигуру, напоминавшую одну из мудр восточной практики. Вместе с движением, в котором Командор расцеплял руки, он издал короткий гортанный крик. Я ощутил волну холода, прошедшую по кухне до адского повара.

– Получилось! – Я был готов аплодировать начальнику, рассматривая застывшую гору фарша, словно его только достали из морозилки.

– Надолго ли, – почти из-под потолка сказал Хэль Хэммельми, и на нас посыпались старые глиняные кувшины. – Ага! Попался. Я нашёл! Нашёл!

Мальчишка спрыгнул с полок и счастливый скакал вокруг нас, сжимая в руке что-то маленькое. Командор смотрел на эту картину снисходительно и даже с долей зависти.

– Нашёл! – Хэль с гордостью раскрыл узкую ладошку с тонкими пальцами и продемонстрировал добычу.

Маленький вытянутый кристаллик когда-то был прозрачным, но теперь потемнел и выглядел очень жалким, увядшим. Я испытал непонятное сочувствие к его судьбе.

– Даррен, на кристалле есть что-то ещё кроме заговора. Послание. Мерзость какая. Мне нужна другая обстановка, чтобы разобраться.

– Ы-ы-ы-ы-ы-ы, – донеслось до нас со стороны плиты. – Ж-а-а-а-ари-ть!

Как и предсказывал крис-хрон, долго заморозка не продержалась. И десяти минут не прошло. Мяско зашевелилось, заметило, наконец, что у его кулинарного шоу есть зрители, и жутко обиделось.

– Пошли-ка на воздух, бран Весёлой Безумной Кухни, – мальчишка вспомнил о трактирщике и, выдав тому пару звонких пощёчин, попытался вытащить из кухни.

Командор опять принял боевую стойку и наблюдал за ворчливым фаршем.

– Мясо, – срывающимся голосом сообщил трактирщик. – Мясо…само себя. В фарш.

Сообщить нам ещё что–то у него не получилось, сил не хватило. Вместе с Хэлем они скрылись в общем зале.

– Ж-а-а-а-ри-и-ить! – утробно продолжало стенать мясо, оплывающие розовые кусочки с громким чавканьем падали на пол: «шлёп-шмяк, шмяк-шлёп».

Меня мутило всё сильнее.

Фарш мелко задрожал, в голове монстра образовалась бесформенная дыра, из которой продолжали вылетать омерзительные звуки вместе с фрагментами розовой субстанции. Этот кричащий, плюющий организм действовал мне на нервы. Мясная истерика продолжалась не долго, завершившись приступом гнева.

– Ы-ы-ы-ы-ы, – сообщил комок жёваного мяса, затопал ногами и, взмахнув конечностями, обдал нас настоящим дождём из мелких кусочков фарша.

– Мерзкая мясная каша, ты испортил мою жилетку! – Хэль Хэммельми как раз вернулся в кухню и попал под фрикадельковые осадки.

Замораживать буйный полуфабрикат было бессмысленно, поэтому я решительно подошёл к нему, повинуясь скорее инстинкту, чем разуму.

– Привет, мяско, как дела?

Это было хорошее начало для светской беседы между двумя разумными существами. Монстр замер и на время перестал бузить.

– Ы-ы-ы-ы, – ещё раз сообщило мясо избитую фразу: небогатый словарный запас, нечего сказать.

– Ты сегодня просто в фарш, – неторопливо и прочувственно продолжил я разговор, краем глаза наблюдая, как Командор заходит к существу за спину. – Плохой день?

– У-у-у-у-у-у, – пожаловалось мясо.

– Да-а-а, бывают плохие дни, – охотно согласился я.

Мне было не видно, что там делает мастер Даррен, но надеюсь что-то очень полезное. В голове опустело и гулял ветер: тема для продолжения беседы никак не находилась.

Крис-хрон занялся очисткой своей шотландской жилетки от кусочков мяса с таким лицом, словно на данный момент это было самой главной проблемой в мире.

– Жа-а-а-рить. – Мясо вернулось к главной мысли, но обращалось не просто в пространство, а лично ко мне.

– Жарить, да, – поддакнул я ему. – А ты себя посолил?

– Жарить? – с другой интонацией повторил фарш.

Тут же позади него взвыл мастер Даррен, жутким нечеловеческим голосом разрывая пространство, а заодно и мой мозг. Сердце упало в район желудка, а ноги задрожали. Хэль заинтересовано поднял глаза от испорченной одежды.