«Лишь бы не напороться на наряд!» — размышлял Князь, не сводя глаз с поселка.

Вытащив пистолет, белогвардеец пополз. Преодолев расстояние, отделявшее пристань от проволочного заграждения, он осторожно скользнул под проволоку и притаился у забора крайнего дома.

По улице прошли две девушки. Князь услышал: «Ну и пусть, подумаешь, нашел какую красавицу… Я и без него не пропаду».

Девушки скрылись за углом. Постояв еще немного, Князь двинулся за ними, намереваясь зайти к Колотовкиной. Он знал, что муж Колотовкиной расстрелян в тридцатых годах, как мятежник, а половина ее родственников живет в эмиграции.

Новиков спрятал пистолет и вошел во двор. В окне тускло светил огонек, за столом виднелась девочка, листавшая книгу. В глубине двора кто-то колол дрова. Новиков направился туда.

— Здравствуйте! — сказал он, разглядев в темноте женщину.

Она выпрямилась, опустила топор.

— Здравствуйте…

— Мне нужно увидеть Анисью Колотовкину, — спокойно произнес Князь.

— А она здесь уже не живет, — ответила женщина.

— Где же она? — голос Князя дрогнул.

— Уехала.

Расспросы могли показаться подозрительными, и он, чтобы скрыть растерянность, неопределенно промычал: «М-да!»

— Да вы заходите, может быть, я могу чем-нибудь помочь, — пригласила женщина. Она медленно пошла к двери. Князь двинулся за нею, но тут же остановился. Остановилась и женщина. Полоса света из окна дала возможность Новикову разглядеть ее лицо. Оно было усталым, но спокойным. Поймав проницательный взгляд женщины, Князь неуверенно ответил:

— Нет, я, пожалуй, пойду… Скажите, а вы не знаете, куда она уехала?

— А кто ее знает!

— Жаль, жаль, а у меня к ней поручение.

— Пойдемте, я проведу вас в сельсовет. Там можно узнать, — предложила женщина, делая шаг к воротам.

— Вы не беспокойтесь, — властно остановил ее Новиков. — Я сам схожу.

— Как вам угодно… А я хотела…

Новиков не стал ее слушать. К дому приближался топот копыт. Новиков попятился, его рука проворно скользнула в карман. Это заметила женщина.

По улице ехали два всадника. Вот они поравнялись с воротами. Всадники о чем-то разговаривали. Звучал голос сержанта Пушина.

— А вот наш председатель. У него и можно узнать, — сказала она, направляясь к воротам.

Князь преградил ей дорогу, сдавленным голосом прохрипел:

— Я сам спрошу…

Женщина остановилась растерянно. Ей уже все стало ясно. Но как предупредить пограничников? Они уже проехали.

Князь вышел за ворота. Женщина крикнула:

— Иван Емельянович, вас можно на минутку?

Пограничник круто развернул коня. Оторопевший Новиков выругался: «Ах, сука!» В то же мгновение тишину разрезало несколько пистолетных выстрелов. Над забором мелькнула тень, через секунду другая, длинная, распластавшаяся… По огороду к границе бежал человек. За ним скакал всадник. По проулку, отрезая путь Князю, мчался другой всадник.

Новиков добежал до заграждения, бросился под проволоку, зацепился за колючки. Над головой что-то забренчало, загремело. Новиков выстрелил. Всадник не то упал, не то на скаку спрыгнул.

Князь вскочил и стремительно рванулся вперед, к реке. Впопыхах он зацепил ногой за прибор пограничной хитрости. Ночную тьму осветила яркая вспышка. Кругом стало светло, как днем. При свете ракеты он увидел стремившегося наперерез ему человека. Князь добежал до обрывистого берега, бросился на лед. Вслед за ним прыгнул пограничник. Вдогонку врагу он послал длинную автоматную очередь. С маньчжурского берега раздались винтовочные выстрелы: японцы прикрывали отход своего разведчика.

Длинными, размашистыми прыжками белогвардеец приближался к линии границы. Еще несколько секунд — и он будет недосягаем. Наступил самый страшный в пограничной службе момент. Судьбу решали считанные мгновения.

— Стреляй, Слезкин! — донеслось до Новикова из-за спины.

В этот же миг прогремела короткая очередь. Она слилась с несколькими другими очередями, выпущенными пограничником, который стоял на краю обрыва и вел огонь по японцам. Князь, почувствовав резкую боль в ноге, рухнул в торосы. Не успел он привстать, как был схвачен. В нескольких шагах от границы его скрутили, обезоружили и поволокли в советский поселок.

Перепуганный насмерть Ван Мин-до, как затравленная лисица, метался по берегу, заставляя солдат стрелять по пограничникам. Но после нескольких очередей, выпущенных с русского берега, солдаты попрятались. Ван Мин-до опустился на землю. Он долго глядел на мерцавшие в Кирпичном огоньки, словно все ожидал чего-то. Постепенно огоньки начали множиться, делаться расплывчатыми и бесформенными. Капитан провел ладонью по глазам. Ладонь стала мокрой. В бессильной ярости Ван Мин-до плакал.

Зловещая темнота, поглотившая Князя, сгустилась, стала непроницаемой.

На следующий день раненого Князя доставили в санчасть комендатуры.

Молодой доктор, ловко орудуя бинтами, закончил перевязку.

«Допрыгался! — подумал с досадой Князь. — Не послушался Вана!»

Он окинул взглядом комнату, внимательно посмотрел на застывшего у дверей часового. Еще не осознав безвыходности своего положения, Новиков размышлял над тем, как вырваться из лап Хоменко. До дверей, в которых стоял пограничник, не больше трех шагов. «Достаточно одного прыжка… Парень, кажется, не из крепких, — прикидывал Князь. — У доктора под халатом оружия не заметно. Но это можно и проверить».

Князь скорчил лицо от боли, заохал. К нему подбежал доктор. Князь резко наклонился и, как бы нечаянно, прижался щекой к правому бедру врача. «Нет пистолета», — подумал Новиков, сохраняя на лице страдальческое выражение.

Доктор пристально посмотрел на задержанного, пожал плечами. Встрепенувшийся было часовой, успокоился.

«Если б не нога, можно бы попробовать. — Но тут же подумал: — Хоменко не дурак. В коридоре наверняка стоит еще часовой. Можно прыгнуть в окно скрыться в темноте…»

В коридоре послышались шаги, скрипнула дверь. Часовой посторонился, пропуская капитана. Лицо вошедшего кажется знакомым. «Селинцев», — определил Новиков. Он не раз видел этого человека на карточках у Ван Мин-до и Накамуры и сейчас был уверен, что не ошибается.

— Идти можете? — спросил вошедший.

Не удостоив Селинцева ответом, Князь встал.

Выйдя на крыльцо, Новиков зажмурился, привыкая к темноте. По бокам стояли два пограничника с автоматами наготове. Думать о побеге — безрассудство!

Новикова ввели в кабинет и оставили на несколько минут одного. На стене висел в деревянной колодке маузер. По серебряной рукоятке пистолета, потерянного им во время неудачной переправы, Князь догадался, что он находится в кабинете Хоменко.

«Проверяет или издевается? — подумал Новиков. — Маузер наверняка разряжен».

Усилием воли Князь заставил себя удержаться от соблазна схватить его.

Новиков вздрогнул: в дверях показались Хоменко и Селинцев.

Хоменко остановился у стола, прищурившись, долго смотрел на белогвардейца. Князь спокойно выдержал взгляд. Старые противники молча изучали друг друга.

Хоменко смотрел на Новикова и думал, с чего начать разговор. Он давно мечтал о такой встрече. И вот она состоялась.

Спокойное лицо Новикова казалось молодым и мужественным. Лишь посеребренные сединой виски да мешки под глазами выдавали возраст и беспорядочную жизнь этого человека.

— Да, постарел, постарел, — прервал затянувшуюся паузу Хоменко. — Много пил, должно быть?

Новиков вяло улыбнулся и, не спрашивая разрешения, сел в кресло. Сели и Хоменко с Селинцевым.

— Да и вы не помолодели. Я почему-то всегда считал вас моложе себя. На карточках люди всегда выглядят свежей. Новый чин получили… Я знал вас майором…

Хоменко покосился на Селинцева…

— Наверное, недавно, а то мы бы знали… — Князь кивнул на подполковничьи погоны коменданта.

— Вот как? — Хоменко иронически приподнял бровь. Он понимал, что Новиков бравирует своей осведомленностью, поэтому решил сразу же сбить с него спесь.