Ещё в своём старом мире, терзая всемирную паутину на предмет обращения со средневековым оружием, неоднократно натыкался на сказки о непобедимых воинах, впадающих в боевое безумие, крушащих на запредельной скорости врагов и не убиваемых кажется. Тогда я посчитал их необычные умения результатом воздействия галлюциногенных препаратов, может в купе со стимуляторами доисторическими, плюс тяга к преувеличению ради красного словца. Примерно такую, адаптированную для понимания аборигеном версию, я и выдал.

– Неужели старец ты меня за берсерка принял?

Фрелаф, ещё раз оценивающе окинул меня взглядом:

– Ты, Андрей, человек сразу двух миров, вижу, что тело твоё жило в этом мире, а сила пришла из другого. И не берсерк ты вовсе, и в безумие боевое, как ты говоришь, не впадать тебе. Звезды мне показали путь к месту, где появится богатырь, способный сражать берсерков. Ученье тебе надо принять от меня в месте особом, чтобы власть иметь над даром богов и понимание, как совладать с ним. Готов ли?

– А что взамен, ведун? Силу ты мне предлагаешь нешуточную.

– Не зря за тобою смотрел денно и нощно, хоть вижу людей сразу. На то и ведун я, что наперёд правду от кривды отличить могу, потому и волчица теперь с тобой, видит она поболи людского. До ледохода я премудростям тебя обучу своим, делу ратному, да в лесу как вести себя правильно.

Постоянный бой с тенью и лупцевание безответных деревяшек уходило в прошлое, у меня появился настоящий спарринг-партнёр, знающий, как управляться с боевым железом. Ведун закрывал серьёзные пробелы в моих знаниях по способам убийства, проворство, с каким он орудовал оружием, поражало. Думаю, в молодые годы мой нынешний учитель был знатным поединщиком. Фрелаф и по лесу двигался мягко и быстро, если не знать, что он старец, то можно подумать со мной спецназовец в самом расцвете сил. Сильно помог и с бронькой сладить, подогнали трофеи от Харальда Змееголового, шлем и латы добрые франкской работы. Вечерами науки от ведуна не прекращались, ведун оказался тем ещё полиглотом, а может тут принято было так, учить он меня взялся языку и обычаям Ромеев и Нарегов – как не крути, а столкнуться придётся, и знание сие может жизнь спасти или от неприятностей избавить. Вот думаю с этим Дражко мне подсобил язык чужой освоить, сколько себя помню, в школе английский не выше тройки, только когда сам по соревнованиям ездить начал и жизнь заставила, стал с грехом пополам разговаривать, а тут вишь за два месяца затараторил, не запинаясь.

С весенним пригревом случилось сразу несколько событий, повстречали мы купца с Ладоги, старого знакомца Фрелафа и заключили ряд на продажу снеккар и другого имущества. Ежели сам торговал, наверно больше в разы куш получился, да не досуг было, итак, стал весьма богатым. Ракша ушла, вот так в один прекрасный день облизала мне лицо и потрусила в чащу, не оглядываясь, а за ней уже серьёзно подросшие волчата. Ждал их каждый день, подолгу вглядываясь в темноту чащи, даже по следам ходил, найти пытался. Пока ведун не остановил:

– Поверь, Андрей, так надо было. Всё правильно твоя Волчица сделала, и вижу, что придёт она, когда боги этого пожелают.

Женщины мои, так жёнами и не названные, в слезах и мольбами о возвращении, собрали нас с ведуном в дорогу. Угрызений совести по этому поводу не испытывал ни на грамм, оставлял им богатство по-местному неимоверное, много утвари и животину свою, а ещё обе на сносях были. Так что стоит мне за горизонт скрыться, и грустить им не дадут, с замужеством точно не затянут.

Путь наш лежал на заход Солнца, в земли Древлян, науку свою Фрелаф и дорогою не оставлял, я же и с опаской, и с нетерпением ждал, когда доберёмся мы до капища. Там должно открыться то неведанное, что рассказами не передаётся, знания ведовские о будущем и сила особая, что берсерков повергнуть способна. Страшно было, вдруг не сладиться у меня с богами, если ошибся во мне Фрелаф – что тогда? Обидно подвести его, понравился мне дедок.

Неделю или около того мы шли через весьма дремучие леса, порой закладывая серьёзные круги, чтобы пройти валежник, пока не вышли на большое городище с деревянной крепостицей, оказавшейся вотчинной боярина Кучки. Так нам поведали в единственном трактире, где решили мы с волхвом пищи поснедать, с огородов собранной да женской рукою сготовленной, да и обстираться давно надобно. Вдохнуть полной грудью цивилизации глоток, смешно, конечно, звучит, но сейчас, после блуждания по дремучим лесам и ночёвок под открытым небом – это именно так. Сговорились на комнату, вещи сдали в обиход дочери трактирщика и устроились возле очага, приморившись от тепла и отсутствия комаров. Разбудила нас всё та же дочь трактирщика, накрывающая стол яствами, при том успевала приветливо мне улыбаться. Вот за что это принять? Интерес женский или проституция? А может средневековый бонус от гостиницы? Минуло мне уже 14 и по местным меркам я считался уже вполне себе мужем, а если учесть стать богатырскую в купе с жизненным опытом, отразившимся в глазах и на внешности, то явно поматёрей большинства мужиков. Вот юная куртизанка и избрала ко мне обращение «дядька Андрей».

Поутру ведун Фрелаф с ехидцей подметил, что не подходит мне отдых в палатах:– Вон как умаялся за ночь, чуть уста зевком не порвал. Может от того и не выспался, что дочь трактирщика больно громко стонала, бедняжка токмо с первыми петухами угомонилась. Не ведаешь, отрок, что за лихоманка с ней приключилась? – он мог так ещё долго потешаться, да три дружинника в трактир пожаловали и сразу на нас уставились, как будто мы тати какие. Старший из дружинников вплотную подошёл к нам и весьма неприветливо спросил:

– Кто такие? Что у нас делаете?

– Меня зовут ведун Фрелаф, а это хускарл Андрей Любомирович, путь мы держим в земли древлянские, на постой остановились вот. Сейчас поедим да в путь отправимся.

Для гридня кучковского похоже этой информации было недостаточно, или что другое на уме, и он решил продолжить:

– А ну, пойдём к боярину, пусть он судит, кто вы на самом деле, да куда путь вам держать следует.

Вот и лекарство от моей зевоты с утра пораньше подоспело, а главное ведун смотрит так весело, как будто на нас представитель власти сейчас не осерчал, а историю весёлую сказывает по дружбе закадычной. Я решил поинтересоваться:

– Как звать тебя, и кто ты таков, друже?

Воин выхватил меч и собирался ткнуть меня в грудь, шест ожил в руках, и описав дугу, на мгновение быстрее действий дружинника, одним касанием сбил клинок в сторону, а вторым выбил его точно, попав по навершию рукояти. Меч из руки гридня вылетел и воткнулся в стену, а его хозяин по инерции сиганул в след за оружием, пропахав лицом пол. Товарищи агрессора подскочили ко мне, но тут же остыли, наблюдая мою безмятежность, добрую броньку с оружием и явно лучшую подготовку поединщика:

– Э… ты чего… так нельзя, мы дружинники.

Я окинул их взглядом:

– Отчего же нельзя? Ежёли первыми за меч схватитесь, то очень даже можно. Другой раз и поучать не буду, сам меч достану.Посрамлённый старший, достал меч из стены, и поколебавшись, решил сунуть его в ножны. Потом буркнул:

– Всё, уходите, куды шли! – и вылетел из трактира, за ним поспешили и товарищи.

Щедро расплатившись с трактирщиком, мы по привычному отправились в сторону заходящего солнца. Пока мои мысли блуждали вокруг необходимости внедрения средневековой бейсболки или козырька к шлему от яркого солнца, нас нагнал конный отряд из шестерых воев во главе с богато одетым всадником:

– А ну, стоять! Вздумали прилюдно моего человека обидеть и вергельд не заплатить?

Похоже, нас нагнал сам боярин или воевода его, как минимум, а это воинство его из ближников должно быть самых лучших. Ведун взялся за дипломатию:

– Никто твоего человека не собирался обижать, боярин, первым он железо выхватил да напасть удумал, видишь, ведь не простой я человек, потому перед богами могу поклясться в том. На железо же мы токма деревом ответили, и опять не задев его ни разу, а что сопатка в крови, то он сам упал, и в этом клянусь тебе Перуном молниеруким.Повисла пауза, кони под всадниками переминались и двигались по кругу, унимая пыл недавней погони. Всё выходило правильно, вот только потеря лица перед своей дружиной от каких-то пеших, а значит не очень знатных, не давала разойтись просто: