Мастер Вопросов стоял молча и весь его вид выдавал некоторое напряжение. Вероятно, слова Оракула для него что-то означали, вот только Брайду не велено было расспрашивать, хотя вопросы, как обычно, плясали на кончике языка.

– Слыхал я, что в Тангате поклонение Итхелу и Мого под запретом, – небрежно сказал Ллир. – А ты тангар.

– А ты можешь запретить видеть сны, Серп? О, вы бы запретили, не сомневаюсь. Ведь только там человек недосягаем любой власти и свободен. И Тангата пыталась запретить, но приходит время, и ничтожные запреты тают сами собой. Скоро ты увидишь это и на своей земле. Итхелу милостива и приняла признание Тангаты, простила неразумных детей, играющих с магией. Используй свой жезл, если твоя рука горит желанием сделать это. А она горит, лэт со спящей Кровью. Хочешь я разбужу её? Нет необходимости в палочке, наполненной жалкими обрывками Силы. Мне нечего скрывать от любого, кто способен видеть сны.

Он либо безумен, либо предельно честен. И отчего-то Брайд был уверен, что второе. Тангата вполне могла пойти на такое – признать культ Итхелу и натравить его на Амеронт. Брайд мало что знал о запретных служениях, но то, что даже лояльный к мерзкой магии тинкта и к безумию Дахака Кабар, Магистратум издавна поставил под запрет поклонение Итхелу – об этом, разумеется, знал. И вот, пожалуйста – Тангата решилась изменить собственный порядок.

– Кто нанял вас? – Ллир снова был собран и азартен, быстро отойдя от первого замешательства.

Оракул рассмеялся тихим смехом.

– Народ Амеронта. Не нанял. Он позвал и мы пришли.

Жезл упёрся под подбородок тангара, и маг поперхнулся смехом. Закашлялся, дёрнул головой и взвыл – Ллир вдавил жезл глубже.

– Кто отдал приказ о проповедях в Амеронте?

Не то, не то он спрашивает. Маг сдохнет, но не сможет ответить. Брайд понимал это отчётливо, но мог ли он позволить себе воспользоваться тем, что узнал от Серп-Легата и задать правильный вопрос? Насколько Ллир может быть осведомлён?

– Все приказы мы получаем по воле Мастера Снов – ночного карнифа.

– В Тангате? Твой Мастер в Тангате?

– Мой Мастер везде и нигде. Сны не знают географии, лэт.

– Много вас в Амеронте?

– У Серпов будет возможность посчитать самим. Я не знаю. Нет необходимости в лишнем знании, которое можно вырвать пыткой. Ты согласен со мной, палач?

И снова, едва отдышавшись от воздействия жезла, рвущего потоки Силы в теле мага, Оракул говорил спокойно и слегка снисходительно. Не безумец, нет. Фанатик, но, увы, знает ровно столько сколько говорит. И нет смысла вмешиваться, подвергаться риску невольно сболтнуть лишнее. Надо взять написанный Сайором отчёт и доставить его Серп-Легату. А вот что делать с этим Оракулом? Надо ли везти его в столицу? Будет ли толк, кроме лишних вопросов у столичных дознавателей?

– Как вы собирали хуннов на ваши встречи?

А вот это правильный вопрос. Ллир всё-таки своё дело знает.

– Народ Амеронта помогает, – важно сказал Оракул.

И забился в оковах, выворачивая суставы по серией коротких точечных ударов жезла в самые чувствительные точки тела. Брайд морщился, вспоминая те ощущения. Не позавидуешь.

– Назови вашего связного из Амеронта, маг, – Ллир опустил жезл и с интересом смотрел как дёргается тело Оракула, пытается восстановить дыхание и нервно слизывает кровь с прокушенных губ.

– Нет имени, – выхрипел наконец маг. – Не знаю. Хунн. Приходил в поселение Дунгвал, на причалы каждую вторую ночь от начала месяца. Давал списки и обсуждали место.

Ллир повернулся к Брайду.

– Считаю, что больше с него не взять, – сказал он задумчиво. – Надо искать связного. Но это ваше дело, своё считаю законченным. Отчёт о допросе будет готов к утру. Есть возражения, цептор? Или тоже чего спросить желаете? Может сомневаетесь, что он сказал правду?

– Нет, – Брайд встал. – Он сказал правду. Согласен с вами полностью – больше с него не возьмёшь. Прикончите его.

Брайд успел заметить как приподнялась бровь Ллира в удивлении, но он промолчал и только коротко кивнул.

Жезл коснулся яремной ямки, рука Ллира напряглась, вдавливая глубже и замерла на несколько показавшихся долгими мгновений. Глаза Оракула закатились, через сжатые губы просочилась струйка тёмной крови.

Эффективно. И в общем-то чисто.

Командор Гвинн выслушал Брайда с видом безразличным. Показным, разумеется. С недавних пор этот самый вид при разговоре с Брайдом прочно обосновался в манерах командора.

Ситуация в корпусе и впрямь складывалась престранно. Вроде по-прежнему Брайд числился в отряде Гвинна, как и вся его подконтрольная группа. И формально был у командора в прямом подчинении. Но поскольку приказы, идущие от самого Серп-Легата к Брайду оспариваться никем не могли, получалось, что часть решений Брайд был вынужден принимать самостоятельно, только лишь ставя в известность своего командира. Непростая ситуация, скользкая.

Да, командование корпуса получило необходимые распоряжения сверху, но Брайд понимал, что подобный бардак в воинской иерархии не может нравиться ни щепетильному в вопросах порядка приору Сидмону, ни командору, который считал, что командир несёт полную ответственность за отряд, а стало быть и решения должен принимать только он. А иначе наступит хаос, армия развалится, а солдаты разбегутся по домам.

– Пойдёте группой или дать ещё людей? – спросил Гвинн деловито и сухо.

Он даже не стал прекращать своего занятия ради разговора с цептором. Командор старательно полировал свой меч, который уже можно было использовать как зеркало, причём наверное даже столичной красавицей, дабы разглядывать мельчайшие и заметные только ей морщинки.

– Думаю, особой группы хватит.

– Избегаешь слова “моей”? – командор оторвал, наконец, взгляд от клинка и пристально посмотрел на Брайда.

– Что?

– Не называешь свою группу своей никогда. Зря. Меня этим не заденешь, а с себя ответственность снимать не стоит. Даже и в словах. Учись, эмиссар.

– Мне неловко, – честно признался Брайд, понимая, что с Гвинном играть в дипломатию точно не стоит – не тот человек, чтобы оценить расшаркивания.

– Отчего же? Ты исполняешь приказ. Так исполняй его как должно. Моё недовольство – это моё недовольство, не нам с тобой тут чинами мериться. Я, безусловно, не рад тому, что мои солдаты теперь не понимают кому подчиняться, но всё это не может мешать исполнять распоряжения Серп-Легата. В конце-концов, ему не должно быть дела до того как его подчинённые добиваются результата. А твоя неловкость как раз создаёт неправильное понимание и оценку ситуации у рядового состава. Может обернуться впоследствии значительными неприятностями.

– Я учту, благодарю вас, – Брайд слегка замешкался, прежде чем отойти и заработал ещё один не слишком одобрительный взгляд командора.

– Иди уже, – нарочито сердито буркнул Гвинн.

Командор привыкнет, как и сам Брайд. Со временем. Перемены грядут, они витают в воздухе, расползаются вместе с тревожными слухами, с новыми угрозами. Они неизбежны. Возможно даже, что неизбежен и некий хаос поначалу, непонимание, растерянность. Что поделать, если новые времена приносят новые смыслы и новые же порядки. Коль скоро старые теряют эффективность.

И если Брайду суждено стать одним из первых символов этого нового порядка – что ж, так тому и быть. А в том, что он прежде всего символ, Брайд не сомневался. Да и Энфис это подтвердил. А значит, придётся и в конфликты вступать, и правила нарушать. И, возможно, со временем самому переписывать эти самые правила. Кто знает.

Ну а сейчас надо думать о том, как взять связного между местными хуннами и загадочным Братством Снов. И уже, осуществив это, можно будет предоставить отчёт Серп-Легату. Не ограничившись только допросом Оракула-фанатика, а добыв ещё сведений непосредственно от того, кто, возможно, знает гораздо больше про амеронтских еретиков.

Брайд тряхнул головой, сообразив, что уже какое-то время просто стоит у шатра командора Гвинна, словно на посту. Вокруг лагерь корпуса жил своей обычной жизнью, а Брайду отчего-то казалось, что он уже вроде и не совсем часть этой жизни, а так – поглазеть зашёл.