Все эти великие постулаты я принял при свободном волеизъявлении. Кроме того, существует прекрасное наследие баптистской религиозной свободы, — решимость умереть за право всех людей — верить согласно личному выбору.

Такова была отличительная черта жизненного стиля Южно-баптистского союза церквей.

И я горжусь тем, что вношу свой вклад в такое наследие.

Вандеман: Мне хотелось бы, чтобы все христианские конфессии могли бы в такой же степени осознать величие такого дара, — законность религиозной свободы, — того, что дали им вы, баптисты.

Дрейпер: Это — правда. Особенно готовность умереть за право другого верить.

Вандеман: В этом как раз и состоит суть нашей телепрограммы «Так написано». Мы стараемся показать, каким образом Бог направлял этих реформаторов, чтобы открыть для нас скрытую, пренебрегаемую сегодня истину, отчего все мы только выиграем. Но мы должны заплатить за это определенную цену.

Дрейпер: Да, на самом деле. Многие из наших праотцев-баптистов приняли смерть, чтобы ее ценой купить религиозную свободу. Но в Америке христианство требует столь малой цены, что, по сути, мы лишены малейшего риска.

В результате сила христианства до некоторой степени ослабевает. Но наше наследие сильно своей жертвенностью и своими обязательствами перед Богом.

Вандеман: Вероятно, вы согласитесь со мной, если я скажу, что до тех пор, пока у нас есть за что умирать, у нас будет то, ради чего стоит жить.

Дрейпер: Совершенно верно.

Вандеман: Благодарю вас, благодарю Бога.

Мне было приятно встретиться в вами.

Да, на самом деле, мне очень многое нравится в моих друзьях-баптистах. Я по достоинству ценю их особое внимание к Евангелию. Видите ли, для баптистов религия — это не теория, это Личность. Баптисты проповедуют Христа, Его распятие.

Мне также нравится стиль богослужения баптистов. Вряд ли можно встретить что-то более вдохновенное, чем хорошее служение в церкви баптистов, сопровождаемое пением. Существует и другая причина, которая заставляет меня особенно ценить баптистов. Они были призваны Богом, чтобы выявить две скрытые, пренебрегаемые истины: истину о новозаветном крещении и принцип религиозной свободы.

Отдаете ли вы себе отчет в том, что без наших собратьев баптистов Америка не смогла бы существовать как свободная нация? Известный историк Джордж Ванкрофт заметил однажды: «Свобода совести, неограниченная свобода разума, была первым завоеванием баптистов». Таким образом, наша демократия основывалась на баптистской традиции религиозной свободы.

Еще до появления Роджера Уильямса баптистам пришлось немало пострадать за свободу. Они родились в результате сложной захватывающей борьбы среди протестантов, борьбы за свободу совести.

Все началось с анабаптистского движения в Европе в шестнадцатом столетии.

В то время, когда Лютер проводил свою Реформацию в Швейцарии. Цвингли впервые услышал о Евангелии, когда готовился принять сан священника. Когда его пригласили служить в кафедральном соборе Цюриха в 1519 году, он принял решение проповедовать благую весть. Отвергнув предписанный образец проповеди, он открыл своему народу сокровища Нового Завета.

Вскоре Цвингли пришлось столкнуться с жестокой оппозицией. Городской совет под влиянием церковных иерархов воспротивился его проповеди о спасении через веру, и все же он настаивал на своем праве проповедовать ту истину, которая сделала его свободным.

Но начиная с 1523 года Цвингли начал сдаваться. Во время публичных дебатов он проявил свою готовность к компромиссу. Цвингли полагал, что если он сбавит тон, приглушит проведение реформ, то сможет найти свое место в существующей системе. Он не хотел отчуждать от себя гражданских руководителей. Таким образом он ограничил свою весть лишь постепенной реформацией церковных преданий.

Некоторые из молодых учеников Цвингли выражали свое недовольство его поведением. Один из них, Конрад Гребель, выступил с протестом и заявил, что библейская истина всегда требует немедленного действия, — с благословением правительства либо без оного. Гребель сильно разочаровался в своем учителе из-за его готовности пойти навстречу требованиям политиков. Он обвинил Цвингли в позволении городскому совету осуществлять власть, принадлежащую по праву только Библии.

Цвингли отверг критику со стороны Гребеля. Тогда Гребель решил, что истина должна идти вперед даже без Реформатора. Вместе со своими друзьями он организовал домашние кружки по изучению Библии.

Вскоре они открыли новозаветную истину о крещении.

Вы помните, как крестился Господь наш, Иисус Христос?

Мы читаем об этом у Матфея 3:16: «И крестившись, Иисус тотчас вышел из воды».

Следует отметить, что Иисус вышел из воды после своего крещения. На него не лили воду, не брызгали ею.

Он погрузился, опустился в воды реки Иордан. Верующие в Христа «погребены с Ним в крещении», — говорит ап. Павел (Кол. 2:12).

К сожалению, церковь утратила сию важную истину. На протяжении столетий традиция окропления водой младенцев приводила всех в церковь. Теперь Конрад Гребель в Швейцарии заявил, что как Рим, так и Реформаторы заблуждались.

Как и следовало ожидать, Цюрихский городской совет не оценил по достоинству заслуги Гребеля и группы его последователей и 21 января 1525 года принял закон, запрещающий изучение Библии в домашних условиях. Несмотря на декрет, Гребель с друзьями продолжали совместное изучение Библии. Они приняли решение отвергнуть не только Римские традиции, но и все компромиссы своего учителя Цвингли.

Для того, чтобы запечатлеть свои обязательства перед Христом, Гребель со своими друзьями крестились через погружение в воду. Они образовали новую христианскую конфессию, которая теперь известна под названием анабаптистов, — что означает «те, кто крестились дважды».

Какова же была реакция Мартина Лютера относительно движения анабаптистов? Вначале немецкий реформатор защищал полную свободу совести. Он проводил строгую разделительную линию между церковью и государством. Вот послушайте, что он в этой связи писал: «Бог не может позволить кому-нибудь управлять душой, кроме Себя Самого. Поэтому, когда мирское правительство осмеливается предписывать законы для души, то тем самым оно вторгается в правление Божье и только совращает и уродует душу.

Это должно быть настолько ясно, чтобы вся наша знать, князья и епископы могли сами убедиться в том, какие они глупцы, если заставляют людей насильно исполнять их законы и распоряжения в отношении избрания их веры».

Лютер был прав.

К сожалению, позже он пересмотрел свои взгляды.

Что же заставило его изменить свое первоначальное мнение?

Решение пришло к нему не сразу.

Это был длительный, постепенный процесс. Во время крестьянской войны князья-католики предали смерти многих протестантов. Тысячи людей погибли на полях сражений. Лютер осознал, что в такой ситуации лучше иметь на своей стороне правительство, чем настраивать его против себя. После того, как его учение укоренилось на севере Германии, Лютер оказался в полной зависимости от князей-протестантов, которые могли отстоять Реформацию перед лицом Рима. Так был образован союз между лютеранской церковью и государством.

Как и Цвингли, Лютер приветствовал установление благоприятного союза между церковью и государством. Для них это был вопрос о выживании Реформации.

Но они не сумели предусмотреть возникновения проблем, которые всегда появляются в результате соединения религии с политикой.

Сегодня в Америке мы наблюдаем подобную ситуацию. Выступив в «крестовый поход» ради спасения нации, ревностные христиане оказывают громадное давление, чтобы каким-то образом узаконить нравственность. Само собой разумеется, в их собственной интерпретации. Но те люди, которые многому научились на опыте прошлого, отвергают подобные религиозные преимущества от правительства. Они знают: духовные проблемы нельзя разрешить политическими действиями.