Во-первых, Мурка – женщина, которая держит банду. Такого в блатных песнях не встретить. Если и пели о женщинах, то о матерях, женах, любовницах, но никак не о предводительнице ОПГ. Во-вторых, петь о том, как бандиты расправляются со своим, пусть и бывшим, товарищем – тоже не особо распространенный сюжет. Как правило, они едины, стоят друг за друга, а о предателях лучше вообще не говорить.

Вариантов текста «Мурки» существует примерно миллион миллиардов. И сценарии, кстати, в них отличаются. То Мурка приезжает из Одессы, то из Ленинграда, то ее банда убивает свою предводительницу, то Маруся раскаивается перед смертью, то у нее начинается роман с одним из уркаганов, то Мурку пышно хоронят. В общем, фантазия тут разворачивается и на основную линию, и на спин-оффы.

Кроме того, есть же неблатная «Мурка»! В 1930-х рижская фирма Bellaccord Electro выпустила пластинку, на которой Константин Сокольский поет о несчастливом браке: о жене Мурке, которая загуляла с другими, и за это муж пустил в нее пулю. В 1940 году в той же Риге в сборнике «Новый песенник» вышел текст этой песни с точно таким же содержанием. Неблатная версия прекрасно разошлась и по странам Балтии, и по Союзу. Те, кому не нравилось петь про урков и ЧК, могли выбрать вариант песни о гулящей Мурочке.

А для тех, кому и этот вариант не подходил, Леонид Утесов спел «У окошка». Мелодия прежняя, а текст исключительно про любовь. И даже никакой «Мурки» не упоминается. В 1934 году исполнять и записывать блатные и кабацкие песни было запрещено, поэтому Утесов пошел на хитрость: взял шансонную мелодию и сделал из нее хорошую, даже добрую, песенку. Но обмануть цензурные органы получилось ненадолго. В 1935 году Леониду Осиповичу запретили исполнять и продавать некоторые музыкальные произведения «упаднического характера». «Мурка», точнее «У окошка», оказалась в их числе.

Что было раньше: «Мурка», которая держала банду, или «Мурка» гулящая? Фольклорист Владимир Бахтин считал, что неблатная версия появилась первой, а уже после в воровской среде разошелся переделанный вариант с криминальным флером. Это вообще довольно распространенная история, когда из популярной песни появляется пародийная, хулиганская. Так, например, в 1970-х Аркадий Северный пел «Стоит на полустаночке мой милый после пьяночки» вместо «Стою на полустаночке в цветастом полушалочке». Однако бандитка-Мурка, судя по документам (в частности, документам Института по изучению преступника и преступности в Курском исправдоме), опередила гулящую.

А еще эта песня была не про Мурку, а про Машу. Тоже бандитку, но не такую рьяную. Александр Сидоров в книге «Песнь о моей Мурке. История великих блатных и уличных песен» пишет: «Первоосновой “Мурки” стала знаменитая одесская песня о “Любке-голубке”». Фольклорист Юрий Соколов услышал эту версию в 1934 году от беспризорницы Екатерины Холиной. Она же рассказывала, что от одного молодого вора Ветерка услышала не Мурку, а Любку, но сюжет был аналогичным. Про Любку писал и Константин Паустовский в «Повести о жизни», она там, как полагается, зашухерила всю малину и получила за это «маслину».

Любимое занятие конспирологов – найти прототип. Существовала ли в реальности Маруся Климова, раз о ней слагались такие песни? Версий еще больше, чем куплетов у этого шлягера. В 2016 году даже сериал о Мурке сняли, правда лишь об одной из предполагаемых девушек.

Итак, Муркой может быть:

• революционерка, анархистка, террористка – Мария Никифорова. Она недолгое время воевала вместе с Нестором Махно;

• командирша кавалерийского полка в армии Нестора Махно – Маруся Черная;

• глава повстанческого отряда в западных областях Украины в 1919 году – Мария Соколовская;

• проститутка из Одессы, которая выдала чекистам бывших белогвардейских офицеров – Вера Гребенникова;

• агент милиции, которая внедрилась в одну ленинградскую группировку и помогла правоохранителям провести облаву в трактире «Бристоль» – Мария Евдокимова. О ней и сняли сериал.

Но более вероятно, что Маруся Климова – персонаж вымышленный, собирательный. Очень яркий и запоминающийся. И пусть Мурка каждый раз погибает в песне (погибает тоже по-разному, зависит от варианта), зато сама песня живее всех живых. И ее ни перо, ни маслина не убьют.

Девушка из фильма «Рассказы» так ничего и не смогла сказать о ГУП ЧК и уркаганах. Расплакалась и выступила с предложением:

– Не бросай меня, пожалуйста. Я знаю, что тебе не о чем со мной разговаривать, но ты можешь со мной просто тр*****ся.

Мужчина вышел из подъезда, закурил:

– А о чем с тобой тр*****ся?

Совсем не до смеха с Муркой.

https://vk.com/music/playlist/-227895316_2_3bbd5529a72951efb4

В 1990 году группа «Дюна» выпустила песню «Страна Лимония». Веселый хит сделал из коллектива, который играл хард-рок, настоящих народных любимцев. Под незатейливую мелодию Виктор Рыбин стал петь о выдуманной территории, где растут лимоны, которые не так-то просто достать. В этой песне была отсылка к эпохе НЭПа – с экономикой в период перестройки творилось странное, как и в 1920-х. Гиперинфляция, девальвация и прочие – ция.

«Лимон» – миллион обесценившихся рублей. Так о деньгах говорили при НЭПе, подчеркивая, что товарно-денежные отношения превратились в бесполезное занятие. В Одессе и поговорка была соответствующая: «За лимончик та ще з гаком, ты получишь дулю з маком». Владимир Высоцкий в своей «Балладе о детстве» этот термин тоже упоминает:

Но Владимир Семенович фразой «пришла страна Лимония» рассказывает о возвращениях с трофеями воинов-победителей, когда деньги опять же были не так ценны, как вещи, привезенные из Японии или Германии, которые можно было обменять.

Главной песней об обесценившихся деньгах были и остаются «Лимончики». Музыку для нее написал Лев Зингерталь, а слова – Яков Ядов, хотя, как и в случае с «Муркой» (да и с другими песнями той поры), текст народ подстраивал под себя и под ситуацию. В нэпманских кабаках куплеты менялись, добавлялись и быстро разлетались среди кабацких и уличных певцов.

В этой одесской песенке важно было лишь придерживаться простой схемы: упоминать еврейские имена и рифмовать лимончики с балкончиками. Этого было достаточно.

К закату НЭПа популярность «Лимончиков» начала снижаться. В 1929 году на Всероссийской музыкальной конференции был вынесен приговор – запретить исполнение и издание музыки цыганско-фокстротного направления. По мнению заседателей, она «наряду с религией, водкой и контрреволюционной агитацией, заражая нездоровыми эмоциями, играет не последнюю роль в борьбе против социалистического переустройства общества». Кабаки и рестораны закрывались. Романсы и уличные песни оказались под запретом.