– Что ж, подпиши вот это, – начальница взяла бумагу, что только что распечатала секретарша, и протянула мне.

Я чуть нахмурилась, забирая у нее документ, и пробежалась по нему глазами, недоумевая, что такое могло потребовать моей подписи после того, как я отсутствовала почти год. К своему изумлению я поняла, что это заявление на увольнение по собственному желанию.

– Но… – начала было я, подняв обескураженный взгляд на женщину.

– Ты столько лет добросовестно на меня работала, – ответила она на невысказанный вопрос. – Не думаю, что исчезнуть, не сказав ни слова, тебя заставила исключительно блажь и самодурство. Уверена, причины были вескими. Так к чему мне портить тебе трудовую?

– Спасибо, Марина Владимировна, – растрогалась я. – Вы… Я вам, правда, очень благодарна! – подхватив ручку с ресепшена, я размашисто подписала заявление.

– Желаю удачи на новом рабочем месте, – усмехнувшись, начальница отдала мне пакет моих документов в обмен на подписанное заявление. – До свидания, Октябрина.

– Спасибо, до свидания, – сердечно поблагодарила я ее.

Начальница удалилась, а Вика, наоборот, подошла поближе.

– Только не говори, что ты сейчас опять пропадешь! – недовольно заявила она. – Так не пойдет!

– Не пропаду, – пообещала я. – Только прямо сейчас у меня совсем нет времени. Давай, попозже встретимся и посидим где-нибудь в кафешке. Мне тоже интересно, как твои дела. Только номер мне свой напиши, а то у меня телефон новый.

Я вытащила смартфон и протянула Вике, чтобы та записала свой номер туда. Мне в самом деле было интересно поболтать с подругой, и я даже была готова ответить ей на какую-то безобидную часть многочисленных вопросов, но не в ближайшее время, пока я еще находилась в этаком режиме повышенной боевой готовности.

– О, новинка! Уже опробовала? И как? – в отличие от меня, Вика всегда была в курсе последних современных тенденций моды и техники.

– Еще не знаю, толком не пользовалась, – усмехнулась я. – Как встретимся, расскажу!

– Окей! – согласилась она, возвращая телефон. – Ладно, пойду. А то, в отличие от некоторых, я все еще работаю! – подколола она.

– Успехов, – напутствовала я ее.

– Увидимся, – кивнула она, стрельнула взглядом в Эскеля. – Только обязательно позвони! – на этом она удалилась, а мы с Эскелем покинули салон.

– Все хорошо? – снова спросил Эскель.

– Прекрасно! – широко улыбаясь, ответила я. – У меня даже увольнение за прогул в трудовой не стоит! Неожиданно, но приятно!

– Что такое трудовая?

– Документ, в котором пишут о том, где и кем работает человек, – ответила я. – Так как я год назад просто взяла и пропала, то, соответственно, меня должны были уволить по статье за прогул. А это не очень хорошо для репутации. Устраиваться на работу в этом мире я пока, конечно, не собираюсь, но если вдруг надумаю, то теперь устроюсь без лишних проблем!

Погуляв еще немного в расположенном недалеко от бывшего места работы парке, я все-таки решила посетить с Эскелем место общественного питания, для начала выбрав красивую летнюю кафешку. Но есть в итоге, правда, пришлось внутри заведения, так как стоило нам присесть за столик, как налетел ветер и в считанные минуты начался дождь. Эскель, выслушавший кучу моих рассказов и объяснений обо всем, что встречалось по пути, уже, кажется, в самом деле был подготовлен ко всему и реагировал на все с каменным спокойствием. Так что я лишь продолжила рассказ об автоматических умывальниках, сушилках для рук, музыкальных центрах, кофемашинах и прочей технике, представленной в кафе.

С окончанием трапезы закончился и дождь, так что до остановки мы добрались без приключений, но вот на выходе из автобуса меня ждал сюрприз. В этой части города, судя по всему, дождь был намного сильнее, чем там, где были мы. Об этом говорили целые реки сточных вод, несущиеся к канализационным решеткам, и огромные лужи на тротуарах и проезжей части.

– Да тут прям потоп, – осторожно спускаясь по лестнице, отметила я. – Как бы теперь до дома дойти…

Впервые за всё время прогулки я пожалела о надетых босоножках. На шпильках было сложно лавировать между лужами, не говоря уж о том, чтобы перескочить.

– Да, сильный ливень был, – согласился Эскель, заглядывая в ливневку, куда с шумом срывалась вода. – Хорошая у вас канализация.

– Не очень. По весне вечно лужи стоят. Но сейчас справляется, – ответила я.

Погорячилась. Не прошло и нескольких минут нашей уже не очень приятной прогулки, как перед нами разлилось целое море от стен продуктового магазина до самой середины проезжей части, так что проезжающие машины грозили обрызгать с ног до головы.

– Ну, вот тебе и хорошая… – пробормотала я, прикидывая, стоит ли пользоваться в такой ситуации магией или есть решение попроще. Обходить через другую улицу не хотелось, это пришлось бы довольно долго возвращаться назад, а стоящие в таком же, как и я, недоумении люди на той и этой стороне лужи не давали мне возможности развернуться с магией. – Блин…

Вдруг земля ушла у меня из-под ног. Лишь потому, что Эскель и так нередко носил меня на руках, я не вскрикнула от неожиданности, а только вцепилась ему в плечи.

– Что ты делаешь?! – воскликнула я.

– Я же сказал, что с такой обувью помощь тебе понадобится, – невозмутимо ответил Эскель без тени сомнения форсируя лужу.

Шепот и гомон впереди и позади нас нарастал в геометрической прогрессии. Мне было одновременно смешно, неловко и безумно приятно находиться на руках ведьмака. К концу лужи неожиданно стали раздаваться редкие хлопки, которые быстро разрослись до настоящих аплодисментов и дополнились еще и одобрительными криками, когда Эскель поставил меня на относительно сухой тротуар. Я окончательно смутилась и рассмеялась.

– Спасибо, – громко сказала я и чмокнула Эскеля в губы под всеобщие одобрительные возгласы, а потом подхватила под руку и поспешила поскорее увести с места неожиданного представления, заметив краем глаза, что поступок ведьмака кого-то вдохновил на повторение подвига.

– Не надо было так делать, да? – запоздало спросил Эскель, когда мы чуть отошли от лужи.

– Ну как тебе сказать, – только перестав смеяться, снова хихикнула я. – Ты ничего недопустимого не сделал, не подумай, но у нас тут так не принято. Где-то в кино рыцари могут переносить дам через лужи, но в реальной жизни… Ты видел, к чему это привело, – снова рассмеялась я, припоминая овации.

– Странные… Что в этом особенного? – искренне недоумевал ведьмак.

– Хорошие дороги, нет надобности помогать, вот и отучились, – предположила я. – Ну или банально не могут поднять своих дам, – снова хихикнула я. – Хотя кого-то ты вдохновил своим примером!

– Да уж…. Не привлекаю к себе внимание, – вздохну Эскель.

– Ты мне и этим людям сделал их день, так что не переживай, – приободрила я его, улыбаясь.

Домой я вернулась в приподнятом настроении. Поужинав с родителями и рассказав им об удачном решении главных бумажных вопросов, в этот раз я не стала задерживаться допоздна. В Каэр Морхене я планировала приступить к решению еще парочки хоть и не бумажных, но не менее важных вопросов. Мне нужно было сварить эликсир для отца, и для исключения малейших недочетов я хотела проконсультироваться с Трисс. А еще хотела поговорить с Йеннифер о маминой коррекции внешности.

Ведьмак бы ни за что никому не признался, но от нового мира у него шла кругом голова. И не сказать, что безмагический мир так уж сильно впечатлил его! Точнее, впечатлил, конечно, но отчасти он был морально готов к этому, отчасти все-таки уже обладал некоторыми знаниями, как о том же санузле или ноутбуке, либо приобрел эти знания, слушая объяснения Брин. Но, несмотря на общую готовность к встрече с неизведанным, так похожим на магию, но ей не являющимся, и ведьмачью выдержку, мир Брин все-таки давался ему с трудом. Его было слишком много. Он бил по всем и без того обостренным органам чувств ведьмака, он заставлял поглощать тонны ранее неизвестной ему информации, он выдавал всё новые и новые кренделя даже когда уже казалось, что дальше некуда. Эскель даже во второй раз посочувствовал Брин, которой когда-то пришлось совершить обратный переход из своего сумасшедшего мира в его – обыденный и скучный.