– Опа, у нас замена состава? – бодро вскрикнул я, когда на следующее утро в автобус в аэропорт вместо госпожи Фирстовой зашёл её помощник Илья Гаврилов. Вообще, мадмуазель всегда сопровождала нас в таких дальних и долгих поездках, и я уже морально готовился, что мне придётся сразиться в ответ на вчерашний подкол. Я уже даже заготовил пару шуточек, а тут такой облом. Как-то даже обидно стало на душе.

– Если бы ты, придурок, опять не опоздал, – пихнул меня сидящий рядом Макар, – то видел бы, что она явно не в состоянии никуда ехать.

– Опачки, а что такое? Железная леди напилась вчера на корпоративе для главных и до сих пор лыка не вяжет?

– Ты точно конченный! Что она тебе такого сделала? У неё лицо раздуло, жуть. Там такой флюс. В детстве такое проходил, боль адская, – лицо друга скривилось от воспоминаний.

– О, ну я её вчера предупреждал, что надо ко врачу ехать, но она же всегда права – вот и получайте, – я произнёс это даже как-то гордо, всем нутром ощущая, как она бесится, что, наконец, я оказался прав.

– Ты реально не знаешь? – в проёме между сидениями появилась голова красавчика Михея, я вопросительно взглянул на Лёню, тот наклонился и заговорщически начал шептать.

– Вчера на корпоративе Олежик перебрал снова, переругался с журналистами, а одному из них голову расшиб каким-то графином. Папочка его тут же увёз, а Женьку велел разобраться с этим дерьмом, чтобы никуда и ничего не утекло. Вот она всю ночь и вела переговоры, то с одними, то с другими. Фиг знает, что там она им наобещала, но Ромашка снова чист и безгрешен, а наш братюня в полуобморочном состоянии.

– Вот же урод! – процедил я. Тут даже мне стало стыдно за свои ухмылки, потому что реально девочка снова страдала от дебилизма узурпатора, на которого не было управы. Едва ли не каждый мечтал хоть разок сыграть ему по наглой морде. И как раз в момент моих раздумий в автобусе появился помятый «герой». Все вяло поприветствовали его, и автобус двинулся с места. Я уставился в окно и вдруг заметил силуэт в тёмно-синем костюме, который под руку вела одна из работниц базы в подъехавшую карету скорой помощи. Тут муки совести чуть было не толкнули меня на глупый поступок. Я схватился за телефон и хотел написать банальное «Извини», но вовремя остановился. «Старею», – подумал я, убирая телефон, раз меня стало так легко пробить. Ей явно сейчас не до моих посыпаний головы пеплом.

Женя

Слово «больничный» очень давно стало для меня чем-то вроде выдуманного сказочного понятия. Я не помню, когда последний раз мне приходилось оставаться дома и реально болеть. Обычно всё заканчивалось на этапе поглощения тонны таблеток и выходом на работу. Что ж, у зуба и флюса в этот раз были свои планы. Ещё и едва не разгоревшийся скандал, который мне удалось чудом сокрыть, взамен пообещав придумать и ввести новую рубрику с игроками для одного из центральных спортивных каналов, чей журналист стал жертвой очередных пьяных выходок нашего Олежека. Вообще, такие вещи придумывают и разрабатывают за весьма внушительные суммы, мне же выпала честь трудиться на добровольных началах, ко всему прочему ещё и с определёнными желаемыми для канала кандидатами. Естественно, первым был Максим Беглов. Вспомнив о нём, я машинально потянулась к щеке, которая уже почти пришла в норму. В голове прокрутились его пророчества. Что за противный человек? Накаркал же. Наверняка, от радости по потолку бегал, когда узнал, что оказался прав. Я явно представила его ехидную улыбочку. Так или иначе, ничего не поделаешь – выезд пройдёт без меня. Ребята прилетели ещё вчера, пока я отходила от экстренного вскрытия своей десны. Сегодня у них тренировка и игра, аж в 10 утра по Москве.

Я взглянула на время. 6.40 утра. Самое то. Надо будет дать пару наставлений перед матчем Илье, что необходимо обязательно заснять и выложить в канал. Я потянулась за телефоном. Шайба, лежавшая рядом, недовольно вздёрнула брови и снова погрузилась в сон. Я разблокировала экран и аж подскочила на кровати, когда увидела первое непрочитанное сообщение в списке. Кажется, даже собака почуяла неладное, поднялась и уставилась в экран в унисон со мной. А там под именем «Беглый» со смайлами страшилы с красным лицом красовалось лаконичное «Извини». Я убрала телефон в сторону, проморгалась, взглянула ещё раз. Так, определённо это не видение. Встав со своего ложе, прошлась вдоль панорамного окна и ещё раз вгляделась в гаджет. Мысли, подобно кадрам диафильма из моего детства, перескакивали, туго щёлкая в мозгу. «За что ему извиняться?». За то, что сказал пакость, и она случилась – нет. Не в его стиле. В его стиле добить. Так что ещё? Натворил ерунды, она вот-вот всплывёт и надо это срочно предотвратить? Вот это больше похоже на правду. Гонимая дурным предчувствием, я уже скорее набирала ответ.

«Если ты что-то сделал, то лучше сейчас выкладывай! Постараемся решить. Только подробно!»

Я отправила сообщение и не успела положить телефон, как тут же брякнул сигнал. Я резко схватила его и удивилась ещё сильнее.

«Я не хотел каркать (смайлик вороны), поэтому и извиняюсь. Как здоровье?»

Я даже усмехнулась. Уж чего-чего, а такого я не ожидала. Не сильно долго углубляясь в раздумья, я быстро расчесала волосы, взяла собаку и сделала селфи. Отправила его, написав:

«Намного лучше, Вашими молитвами. Как настрой?»

Моментальные две галочки, печатает…

«Настрой – боевой, как обычно. Шайбе привет!»

Я приготовилась, было, написать что-то нейтральное, вроде «Ждём победы», как в диалоге всплыл ещё один бабл с текстом.

«Без красной помады ты намного милее (смеющейся смайлик). Всегда думал, что ты с ней спишь. Рад, что ошибся!»

– Вот же придурок! – громко сообщила я, но почему-то даже не обиделась.

«Обязательно куплю ещё больше оттенков красного»

Быстро набила текст и отправила.

Опять мгновенные две галки. Сидит в диалоге.

«Отдай телефон Шайбе, по-братски. Я с ней лучше поболтаю»

«Придурок»

Я ответила и спохватилась, хотела удалить, но не успела.

Сразу же мне прилетело три смеющихся смайлика и «Заноза» следом.

Я улыбнулась. Он всё-таки иногда бывает нормальным, пусть и в своей какой-то особенной манере.

«Удачной игры!»

Ответ.

«И тебе!»

Ещё раз перелистав этот непонятный диалог, я опомнилась и принялась раздавать задания Илье, то и дело возвращаясь, мысленно, к странному послаблению язвительного режима со стороны Беглова в отношении меня. К началу матча я, всё же, пришла к выводу, что это даже неплохо, поскольку это же мне надо затащить его в новую рубрику, а так, возможно, даже смогу его уломать, обойдясь лишь половиной потраченных нервных клеток, и выслушав вполовину меньше гадостей. Тут команды замаячили на льду, и я уткнулась в экран. Однако, столь светлое, как казалось мне, утро скоро превратилось в тотальный порочный проблемный порочный круг, который за собой повлёк цепочку необратимых последствий для всей команды в целом.

Тот матч мы, конечно, выиграли, но попутно лишились четырёх ключевых игроков, что и запустило цепочку нелепых и случайных проигрышей.

– Марк, я это всё понимаю, – в сотый раз повторяла я одному из шеф-редакторов «Спортивного вестника», – но и ты меня услышь. Да, мы обговаривали миллион и сотню раз, но ты знаешь Олега Васильевича, он сам решает, кому отвечать на вопросы, а кому нет.

Шеф-редактор снова разразился гневной тирадой на том конце провода. Шёл конец октября, чемпионат набирал обороты, а очевидный и конкретный спад в команде становился всё заметнее. Ребята ходили темнее тучи, нервы были на пределе, болельщики лютовали. Кроме того, Ромашов успевал подливать масла в огонь, то и дело срываясь, то на персонал, то на игроков. Сегодня на пресс-конференции он просто взял и выгнал одного из журналистов, когда он задал весьма резонный вопрос о перетасовке звеньев и правильности этого решения. Как итог – полнейший разнос от шеф-редактора с обещаниями написать официальную жалобу в Лигу. Почти 40 минут я уговаривала его повременить, пообещав, что Олег Васильевич принесёт свои извинения. Разговор закончился. Встав и поправив ярко-алое шерстяное платье и накинув форменный пиджак, я двинулась в тренерскую, подобно осужденному, бредущему на смертную казнь. Но выхода иного не было.