– О! Ещё кто-то едет, – сказал Батон и развернул шоколадку с клубничной начинкой.

Егор сразу опознал машину «наехавших» на него пацанов.

– Это те, с кем у меня возникли разногласия, – сказал он. – Я вам рассказывал.

– Интересно, им-то что здесь надо? – Кокошкин проехал мимо и остановился у машины Лёши и Сёмы. – Пока посиди здесь. Не выходи, чтобы чего не вышло, – сказал он Егору.

Сыщик вышел. Сёма с Лёшей обрадовались прибытию знакомых и вышли навстречу.

– Очень интересно, – сказал Калач. – Это что же, они вот этого типуса ждали?

– С ним ещё кто-то.

– Вижу. Подойти, побалагурить, что ли?

– Пошли. Я всегда готов.

– Нет. Сиди тут. Не надо пугать. Мы поговорим мирно. Никто никого не станет напрягать. Глядишь, скажут чего-нибудь, чего мы не знаем. – Калач выбрался из машины.

– Ладно, – пробурчал Батон и достал вторую шоколадку.

И тут в двух верхних окнах «Кольчуги» зажёгся свет.

– Это что? – выдохнул Калач – облачко пара повисло в недвижимом морозном воздухе.

– Что? Что там? – заволновался Батон.

Он изогнул шею, а трое людей возле двух машин прекратили беседовать и, повернувшись, как замороженные уставились на здание.

– Ух ты! – воскликнул Батон, подходя к Калачу. – А я думал, что здание опечатано. Что там никого не может быть. Разве не так? – он с надеждой посмотрел на друга.

– Всё верно, – подтвердил Калач. – Я тоже так думал. И сейчас думаю также. – И добавил: – С каждой минутой становится всё интереснее и интереснее.

В окне мелькнула тень.

За ней проследовала вторая.

– Призраки, – прошептал Батон.

– Не говори чепухи, – огрызнулся Калач. – Призраков не бывает. Это кто-то шалит.

– Надо проверить. Может, это шныряет маньяк, который завалил Кирзу?

– Да что с тобой сегодня? – возмутился Калач. – Никто его не завалил.

– Как же, – Батон хмыкнул. – Рассказывай. Тогда где же он?

– А это мы сейчас с тобой выясним.

– Что ты задумал?

– Войти в здание.

– Если, как ты говоришь, Кирза жив и там не маньяк, при чём тут эти огни? Как тот, кто там лазит, связан с Кирзой?

– Не знаю, но чудится мне, что это очень может быть именно так.

– А эти? – Батон кивнул на троицу.

– А что с ними? Пускай пялятся. Мы тихонечко зайдём сзади, с чёрного хода. Они не заметят.

– Да, но они нас видят. Они запомнят номер машины и настучат ментам.

– Это мы ещё поглядим. И вообще, не фиг меня смущать разным трёпом. Пошли.

– Пошли. Мне что? Мне ничего. Пошли, так пошли. – Батон, как телёнок, послушно последовал за Калачом. – Опаньки! – воскликнул он.

– Всё интереснее и интереснее, – прошептал Калач, вглядываясь в окна первого этажа, где тоже вспыхнул свет. – Ничего не боятся. Хозяйничают, как у себя дома.

Кокошкин, Сёма и Лёша не заметили Батона с Калачом, ушедших за край здания. Но их заметил Егор, сидящий в машине.

– Геннадий Иванович! – позвал он.

– Что, что тебе? – не отвлекаясь от разглядывания освещённых окон «Кольчуги», отозвался Кокошкин.

– Братки пошли за здание.

Егор выбрался на мороз.

– Да? – удивился Кокошкин. – Чего это их туда понесло? А это точно они?

– Конечно. Они же вылезли из своей машины. Кто же ещё?

– Нечисть, – подсказал Лёша.

– Я же собственными глазами… – начал было Егор, но Кокошник его остановил.

– Верим, верим, – сказал он, успокаивая его.

– Что будете делать? – спросил Сёма у Егора и Геннадия Ивановича. – Вчера было так же? И вы не вошли?

– Погодь ты, – сказал Егор. – Чего входить? Сегодня обещался подъехать хозяин, Тамаз Ревазович. Он с минуты на минуту должен быть. Тогда и решим.

– Позвони ему, – обратился Кокошкин к Егору. – Где он там?

– Я только что звонил. Когда в машине сидел. Он уже близко. Минут через пять-семь подъедет.

– Подождём. – Кокошкин навалился задом на капот своей «девятки», поджал, скомкал губы, спрятал руки в карманы – приготовился наблюдать и стоически ждать либо движения со стороны «Кольчуги», либо приезда Чвакошвили, либо действий братков.

Хозяин заведения приехал быстрее, нежели ожидалось.

– Что, что тут творится? – возопил он, лишь только его нога коснулась асфальта, запорошённого свежим снежком. – Кто там? Кто посмел? Вы их видели? Почему вы все стоите и ничего не делаете?

– А что делать? – спокойно спросил Кокошкин.

– Как это что? Искать место, где они устроили взлом, и лезть туда, чтобы изловить мерзавцев! Или звонить, сейчас же звонить в полицию!

– И когда они приедут? – Кокошкин сохранял спокойствие. – Зачем они нам? Мы можем сами. Они ведь не полезут в опечатанное здание без санкции-постановления. Так же, как и мы, будут стоять и смотреть.

– Как это? Как так? – Чвакошвили был до глубины души не только обеспокоен происходящим, он был возмущён. – Где-то же есть проломленное место! Надо туда, туда надо!

– Мы вчера тоже так думали, и всё обошли, поглядели, пощупали – ничего нигде не сломано. Это шалят призраки, – спокойно сказал сыщик.

– Призраки. Да-да… – Чвакошвили смешался. И тут же встрепенулся: – Какие к чертям призраки! Что вы тут городите? На кой призракам зажигать свет? Да вон же, вон, глядите! Это же фигуры, мужские фигуры. Там – живые люди. А вы – призраки! Призраки обычно бестелесные, они эф-фемер-мерные. А это же сама плоть да кровь – куски мяса, расхищающие мою собственность! А ну, давайте все туда, туда, сейчас же!

Все посмотрели на Кокошкина.

– Даже не знаю, – замялся тот. – На ком будет ответственность?

– Да на мне, на мне! На ком же ещё? Всё под мою ответственность. Я вам даже заплачу, если вы их отловите.

– Как же это можно словить призраков? – удивился Лёша.

– Мальчик, – вкрадчиво сказал Чвакошвили, – какие могут быть призраки? Это – люди. Поверь мне.

– Люди? – переспросил Лёша.

– Вы же сами не раз видели этих самых людей, которые есть – призраки, – встрял Сёма. – Как же Вы говорите?

– Ладно, ладно… не знаю я, – сказал Чвакошвили. – Бог с вами. Ищите место взлома.

– А если его нет? – спросил Егор.

– Тогда и будем думать. Скорее всего, оно есть.

– Тут ещё двое товарищей приехало – братки, знакомцы наши, – напомнил Егор.

– Что? – Чвакошвили передёрнуло и глаза у него налились свирепой темнотой. – Что они здесь забыли? Где они?

– Ушли за здание. Наверное, к задней двери.

– Вот видите! Они сообразительнее и решительнее вас! – упрекнул Чвакошвили, но замешкался, опасаясь встречи с ними больше, чем с призраками. – А может такое быть, что это они там ходят?

– Нет, – сказал Егор. – Это не они. Они пошли, когда зажёгся свет наверху.

Чвакошвили внимательно посмотрел на своего подчинённого, облизнул холодные губы, сказал:

– Ну, ладно, пойдём потихоньку все вместе, поглядим, что там и как, пойдёмте.

Калач с Батоном внимательно обследовали заднюю часть здания – никаких следов, никаких признаков взлома, ни одной приоткрытой или распахнутой форточки. Они опасались показываться на глаза тем, кто остался перед «Кольчугой», поэтому оставили главный фасад здания без внимания. Было понятно, что теперь никому не выйти незамеченным ин спереди, ни сзади «Кольчуги». Значит, надо было идти к боковым частям строения и хорошенько их осмотреть либо решаться на взлом.

Они ещё раз прошлись по темноте, подсвечивая отдельные места фонариками телефонов.

– Ну, что же… будем ломать.

Батон одобрительно кивнул, потёр руки.

– А чем? – спросил он.

– Возвращаться нельзя, – сказал Калач, – надо как-то выкручиваться. Давай-ка сперва глянем, что у них за дверь такая. – Калач пошёл к чёрному ходу «Кольчуги».

– Дверка там солидная. Просто так её не возьмёшь, – сказал Батон. – Я уже посмотрел.

Под их ботинками хрустел толстый слой снега, – несмотря на частые дневные оттепели, снег хорошо сохранялся в тени здания.