Предаваться соболезнованиям оказалось ошибкой. Полицейский ослабил бдительность и получил удар под дых. Следующим его вырубили.

Он не ожидал от девушки подвоха, надеясь на ее порядочность. Оказалось, зря.

Услышав неестественный шум, преступник наконец слегка приоткрыл щелочки глаз. И посмотрел на Рикки весёлым издевательским взглядом.

– Принцесса здешней обители пожаловала. Ты знаешь, что бывает за нападение на лиц при исполнении? Хочешь присесть рядом со мной и всё как следует обсудить?

Рикки замерла у решёток. Пустой взгляд смотрел сквозь мужчину.

– Из-за твоего отца я прошёл через ад. Возможно, и его дочери стоит пережить то же самое. То, что ты выжила в тот день – счастливое совпадение. Подарок судьбы.

Увлёкшись односторонним разговором, мужчина подался вперёд, стремясь получше разглядеть лицо той, над кем издевается.

Но вместо ожидаемых эмоций столкнулся с морозящим душу льдом.

А ещё на него смотрело дуло пистолета.

Рикки не стала слушать, что ей ещё захотят поведать. Две пули с оглушительным грохотом покинули ствол, пронзив грудь и живот мужчины. Он согнулся пополам от боли, а потом его безвольное тело соскользнуло на пол.

Безразличные глаза Рикки наполнились слезами. В коридоре уже слышался шум – ее поступок не мог остаться незамеченным.

Но своё дело она сделала. Осталась только одна крошечная деталь.

Дрожащая рука подняла пистолет к виску.

Какой же он тяжёлый. 

Какой же холодный. 

Не даёт пальцам согреться. 

Пусть и может принести душе облегчение. И свободу.

Палец ложится на спусковой крючок. Рикки не даёт себе подумать, зажмуривает глаза и…

Ничего не происходит.

Пули абсолютно точно должны были остаться.

Но ничего 

не 

происходит.

Почему…

– Почему? – складываются губы в слова.

Она пробует снова и снова, но без толку. Машина для убийства сломалась, не наказав убийцу.

Почему? 

Почему она должна жить?

Дрожащая рука роняет пистолет.

Дорожки слез на щеках переходят в рыдания.

На новом суде Рикки была уже не свидетелем, а подсудимой. Она легко призналась в своих грехах. И ее упекли за решётку, туда, где должен был сидеть убийца ее семьи.

Эта история оглушительно прогремела на весь город. Но по-настоящему зацепила и интересовала в основном только знакомых Рикки – они пришли на суд и покинули его, не желая больше иметь с ней ничего общего.

Остальные же люди привычно посмотрели занимательный репортаж в новостях, поохали над нелёгкой судьбой способной девушки и ее семьи. И выбросили их из головы. Как и положено. Как было с каждым новым днём после появления следующих свежих новостей.

Так Рикки осталась одна. Честно говоря, ее это мало волновало. От нее самой мало что осталось. Удивительно, как она ещё способна дышать.

Рикки сжалась маленьким комочком в холодном углу камеры и смотрела в одну точку. Когда уставала – засыпала в таком же положении.

Так прошло довольно много времени. А может ничего не прошло и вовсе – Рикки не знала.

Первым разом, когда ее внимание что-то привлекло, был медленный, неровный стук ботинок мимо ее камеры.

Взгляд невольно проводил незнакомца.

Он был без сопровождения. И при этом одет не по форме. Слишком молод для важной шишки, которая могла бы здесь так легко расхаживать. И недостаточно стар, чтобы так сильно хромать.

Подозрительный тип остановился у камеры напротив. Запихнул руки в карманы брюк, посмотрел вглубь, за решётки.

Рикки было доступно только разглядывание спины. Она видела, что несмотря на то, что парень выглядел довольно расслаблено, плечи его были напряжены, будто он готовится к драке.

– Ну, как тебе квартирка, ничего? – донёсся в тишине шёпот.

– Чтоб ты сдох, сукин сын. – отозвался человек из камеры.

– Это я уже слышал. Много раз и не только от тебя. Я конкретный вопрос задал, квартирка-то как? А то планирую тебя здесь оставить. У меня есть куча доказательств твоей причастности ко многим преступлениям. Тебе грозит минимум двадцатка. Так что обустраивайся поудобнее. – с нотками насмешки проговорил незнакомец.

– Когда выйду, лучше не попадайся мне на глаза, – огрызнулись из камеры.

– Когда выйдешь, тебе придётся посоперничать за мою голову. Удачного отпуска.

Парень развернулся и уже собрался отправиться восвояси.

Но скрывающаяся в темноте камеры напротив неприметная фигурка привлекла его внимание. И ноги замерли спустя пару шагов. 

– Почему такой крольчонок сидит здесь?

Тон очень мягкий. Совершенно не похож на тот, каким он только что разговаривал с другой заключённой.

Будто ему действительно было интересно.

Безразличные глаза Рикки оглядывают пепел волос. Исполосованное шрамами лицо. Натыкаются на теплую улыбку.

Изъеденное болью сердце сжимается.

Смотреть на такую яркую улыбку тяжело. Ослепляет.

Рикки отводит глаза, не собираясь давать ответ.

– Нет-нет, смотри на меня, – расстояние между неизвестным и решётками сокращается. Пальцы хватаются за прутья, несколько раз дёргают запертую дверцу. Будто оценивая прочность замка. И создавая этим шум, вновь привлекающий внимание Рикки.

Она поднимает взгляд. И натыкается на исполосованные свежими, едва покрывшимися корочками царапинами запястья.

Губы сами складываются в слова.

– Даже крольчонок должен сидеть в тюрьме, если совершил убийство.

Рикки видит на незнакомом лице недоверие. А в глазах… плещется скорбь.

Кажется, только что произошедшую с ней беду поняли без лишних объяснений.

Неизвестный опустился на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с Рикки. И понизил голос до шёпота.

– Через полчаса будет обход. Назови моё имя и получишь свободу. Провести за решёткой много лет – то же самое, что пройти через ад. Со мной, конечно, будет гораздо хуже. Но выбирать только тебе.

Глаза Рикки вновь мечут холодные иглы. Интерес к предложению даже не подумал вспыхнуть – сразу вызвал отторжение.

– Преступник должен сидеть в тюрьме, – коротко ответила она. И отвернулась.

Однако неизвестный и не подумал расстраиваться. Хлопнул себя ладонями по коленям, слегка сжал зубы от боли, поднимаясь на ноги. И звонко постучал пальцами по замку.

– И всё же я подожду у входа.

Сказав так, парень исчез так же внезапно, как и появился.

Рикки не знала, кто он такой, чтобы спокойно расхаживать по тюрьме и даровать свободу каждому встречному. И, пусть парень и был тем, кто проявил к ней искренний интерес, не хотела знать.

Потому что она совершила преступление. А за ним всегда должно идти в паре наказание.

Во время обхода Рикки не обронила и слова.

Так его остаткам души будет спокойнее.

Джэй, как и обещал, ждал Рикки у входа. За отведённые девушке полчаса успел начать капать дождь. Но он не покинул своего поста – стоял, прислонившись к двери машины, и поглядывал на циферблат часов, совсем не боясь промокнуть. Спрячься Джэй в машине, и они с девушкой могут случайно разминуться.

Однако ни спустя сорок минут, ни через час она так и не появилась.

– Преступник должен сидеть в тюрьме, – повторил Джэй слова Рикки с улыбкой. – Такая честная.

Ему это понравилось.

И ему это определённо надо. Причём в срочном порядке.

В кабинете начальника тюрьмы витали клубы дыма. Джэй заскрипел дверью и отмахнулся от них, получив со стороны рабочего стола "Я занят".

Его даже взглядом не удостоили. Но он совершенно не обиделся – проскользнул в кабинет и развалился в кресле напротив "большой шишки".