Много ли человеку нужно для счастья? Любовь, страстная и трепетная, или дружба, крепкая, на века? Богатства, несметные, такие, чтобы золото лилось рекой? Власть, почет и обожание? Положение в обществе? Никак нет. Если ты узник Форта Грез, ответ один. Свобода.

Туманным воскресным утром, устроившись на обветшалой лавке под старой сосной, Сианна дышала спертым воздухом форта и внимательно наблюдала, как над великим океаном собираются грозовые облака. Всего каких – то пару минут и поднимется ветер, разразится гром, засверкают молнии… А потом, наконец, пойдет дождь, и Сианна, как всегда, будет сидеть на этой проклятой лавке и смотреть, как прекрасно бушует природа. Как волнуется океан, разбиваясь о скалы, как мрачно небо и прекрасны молнии. Как альбатросы в панике ищут укрытия, а русалки, наоборот, то и дело выныривают из воды и с жадностью глотают пресные капли дождя. Она и сама мечтала стать русалкой. Быть свободной. Бороздить просторы океана, бесноваться с китами и дельфинами, а всплывая на поверхность, купаться в лучах солнца, распластавшись на нагретом камушке, и совершенно бесстыдно заигрывать с моряками на проплывающих мимо судах и лодках.

Чутье не обмануло. Небо почернело, ивы на берегу зашуршали листьями, а на горизонте засверкали молнии. Капли дождя хлынули «рекой». С приятным гипнотизирующим стуком они падали на купол и стекали, медленно, вальяжно, оставляя за собой дразнящие влажные дорожки, лишая Сианну рассудка. Кто бы мог подумать, что именно дождь станет ее наваждением. Казалось, вот он. Протяни руку и тяжелые капли обласкают кожу, а свежий воздух заполнит легкие, да так, что голова начет кружиться от счастья, и ей непременно захочется спать, свернувшись клубком под невесомым пушистым одеялом. Только вот одеял в форте не было. Так, унылые тряпки, едва способные кого – то согреть. А тройной купол, укрывающий форт, был слишком надежен. Надежен настолько, что на территорию форта не пропускал ни дуновение ветра, ни лучик солнца, ни капельку дождя, даже самую ничтожную, но такую желанную.

Купол Сианна ненавидела. Всей душой, всем сердцем. Говорят, его создали лучшие маги континента, чтобы защитить мир от таких, как она. Тех, кто окончательно потерял связь с собственной силой. От того сильнее скребли на душе кошки. Если бы только сила ей подчинилась, хоть на секундочку, одним взмахом руки Сианна снесла бы и купол, и тюрьму, в которой провела почти два года, и остров, на котором эта самая тюрьма стоит.

Из размышлений ее вырвала лодка, что появилась на горизонте. Несчастную посудину кидало туда – сюда, а господин Ридли, начальник форта, смертельной хваткой вцепившись в весла, едва справлялся с бушующим океаном, но незнакомец в плаще с капюшоном стоял на краю ветхого «судна» как ни в чем не бывало. Неведомая сила сдернула ее с лавки и заставила подойти к обрыву. Сианна почти касалась лбом неосязаемой материи купола, но глаз отвести не могла.

Весь мир сузился до фигуры в плаще. Каждый клеточкой кожи она чувствовала, как приближается очередное видение.

Сначала пришел запах… Трава, свежескошенная, после дождя. Вишня, спелая, сладкая. Розовый перец, пикантный, до мурашек. Кончики пальцев закололо, а в ушах загудело.

Дом. Деревянный, уютный. Мягкий пушистый ковер под ногами. Догорающая свеча на добротном столе. Распахнутые окна с резными ставнями. Шум дождя. Свежесть, сбивающая с ног, и уверенные шаги у нее за спиной. Хриплый, звучный смех. Губы. Мягкие, теплые, и зубы, острые, что, слегка царапнув мочку уха, принялись терзать шею. Сладкая истома, напрочь лишающая рассудка. Желание. Счастье. Свобода…

Кайран.

Эвелин мирно сопела, устроившись у него под боком. Как зовут вторую блудницу, узнать Кай не удосужился, но рыжеволосая бестия от подруги не отставала и самозабвенно дрыхла, совершенно бессовестным образом натянув на себя единственное на всю каюту одеяло.

Кай тихонько выскользнул из кровати, умудрившись не разбудить жриц любви, и натянул объемный вязаный свитер, надел брюки, сапоги, накинул плотный плащ с капюшоном. Бросил на стол кошель с щедрым вознаграждением за полную любовных изысков ночь, что на пару с бутылкой дешевого рома из портовой таверны помогла ему пережить это «дивное» путешествие, и выскользнул на палубу.

Капитан его не обманул. До рассвета было далеко, но судно уже швартовалось у берегов острова Шергос. Наконец – то он вздохнул полной грудью. Морская болезнь медленно отступала, и мир вновь заиграл яркими красками. Фиолетовые пятна перед глазами бесследно исчезли, а сердце больше не билось в истеричных конвульсиях. Корабли он на дух не выносил и за три десятка лет лишь два раза нашел в себе силы подняться на борт. Это, собственно, и был второй. Но отказать в помощи другу Кай не мог. Тем более что Рейдену он был обязан жизнью. И не только своей.

Стоило ему сойти на берег, как Кайрана окончательно отпустило, и даже утопающие в грязи сапоги его ничуть не смущали, а унылый, по слухам, Шергос в игривом свете луны казался не таким уж и безнадежным. Две таверны, бордель с кричащей вывеской, несколько лавок со всякой всячиной да постоялый двор. Все, что нужно усталым морякам и контрабандистам, уже лет как десять ведущим на острове бурную подпольную торговлю диковинными товарами с далекой северной Фьяльки.

Вампиршу он нашел не сразу. Натянув капюшон, Иза притаилась за вековой сосной недалеко от таверны, но как только Кай поймал ее взгляд, едва заметно кивнула и скрылась в лесу. Бесшумная и неуловимая. Как всегда. Хотя он тоже был неплох. Запахнул плащ, заглянул в одну из лавок, неторопливо выкурил папиросу, перекинувшись парой слов с бородатым матросом, а когда убедился, что больше на него никто не глазеет, набросил капюшон и последовал за вампиршей.

Ушла она недалеко. Сидела на камне у какой – то заброшенной пещеры и, недовольно поджав губы, рассматривала склянки в потрепанной кожаной сумке.

– Я уж думала, ты отобедать зашел в таверну… Бесы, Кай! Я чуть не заснула, пока ты шел.

Сдержать улыбку было сложно. Ждала она минут пять от силы, но Изабелла никогда себе не изменяла. Постоянно дулась, возмущалась, ругалась, чрезвычайно колоритно, а порой даже грозилась укусить, но всегда делала, что должна. Потрясающая женщина.

– Хватит так на меня смотреть! – вампирша недовольно фыркнула, но взгляд ее заметно потеплел. – Не подлизывайся, Кайдэ. Знаю я эти твои джентльменские штучки. Садись давай. Все расскажу. Алхимика я нашла.

Кай на всякий случай осмотрелся и, удостоверившись, что в лесу они одни, присел рядом, а потом не устоял и сдернул с головы Изабеллы капюшон. Черные волосы рассыпались по плечам, создавая божественный контраст с бледной фарфоровой кожей и хищными зелеными глазами. Изабелла тихо рассмеялась, обнажив белоснежные зубы с аккуратными клыками. Такими маленькими, что вампиршу в ней выдавали лишь руки, нежные, но неизменно холодные, и глаза, меняющие цвет на алый, стоило Изе отобедать. Кайран был почти влюблен, но, увы, сердце красавицы принадлежало другому. Тому, чье доверие она когда – то предала, совершив глупую, безрассудную ошибку. Но она не сдавалась и всеми силами пыталась склеить эту «разбитую чашку», а Кай не смел ей мешать, хоть и флиртовал с ней регулярно и с удовольствием.

– Закончил? – Изабелла все еще улыбалась. – Кайран Кайдэ, ты можешь хоть секунду ни с кем не заигрывать? Тебе отплывать через полчаса!

Игривое настроение моментально улетучилось. Одна только мысль, что придется снова выйти в океан, и лоб покрылся холодной липкой испариной.

– Да ладно тебе, Кай! – Иза нежно погладила его колено. – Это в последний раз. И все, обещаю, с лодками покончено! А теперь слушай и запоминай. Алхимика зовут Арви Гудбранд. Родился на Фьяльке, в деревне Кьяндль. Мать – травница, отец – рыбак. Трудился в Ййолде, в лавке уважаемого старика Олава, готовил зелья, яды, эликсиры. И жил бы себе дальше, не зная проблем, но спутался с женой местного ростовщика. Тот сначала хотел убить обоих, но мать Арви молила пощадить сына. Ростовщик оказался сердобольным, слез старой больной женщины не выдержал и смилостивился. Долго думал, что делать с горе – ловеласом, пока под руку не попалась газета, где он и вычитал, что в Форт Грез срочно требуется алхимик. На том и сошлись. Обыкновенная, старая добрая ссылка. Контракт на сто лет, жалование копеечное, форт покидать запрещено. Подписывается кровью, так что вот…