– Школа «Единства», – произнесла она насмешливым тоном и замолчала, хрюкнув. Весь класс притих и удивленно повернулся ко мне, учитель нахмурилась и стала перечитывать надписи.

Я лишь закатила глаза, разумеется Авгасья Петровна не могла обойтись без издевки. Она не упускала ни одного момента меня опустить перед всеми.

О, когда-нибудь… я подняла глаза к преподавателю, когда-нибудь я оплачу ей той же монетой. Ах… как бы мне хотелось быть драконом, я бы летала высоко в небе и сжигала всех людишек пламенем правосудия. Всех существ, что были столь отвратительны как маги.

– Иди, – услышала я шепот на ухо, моя подруга толкнула меня в бок. И под взглядами остальных я поднялась на ноги и неуверенно направилась к её столу.

Подошла к столу Авгасьи и протянула руку. Грузная… нет, необъятная женщина протянула пергамент мне, но отпускать не торопилась. Наклонилась ко мне, заговорив потише.

– Даже интересно, что и с кем твоя мать сделала в этот раз, чтобы тебя приняли в эту школу, – она, наслаждаясь звуком собственного голоса, что напоминал голос жабы, тонущей в болоте, отпустила карточку, позволив мне идти.

Проглотив ком горле, что жег мою грудь, я направилась назад. Интересно, существует ли магия, способная превратить меня в дракона? Дракон-правосудник? Ещё с древних пор считалось, что драконы являлись вершителями правосудия. Я была бы самым честным судьей.

Села на свое место, где, перестав воспринимать окружающие звуки на пару с подругой, я подняла к глазам тонкую почти неощутимую между пальцами карточку, что-то и дело меняла свою структуру, в уголке можно было рассмотреть знак единства. В один миг показалось, будто мои пальцы погрузились в прохладный ручеек, что обволакивали меня, а в следующий, откуда-то из воды ко мне потянулись тонкие лианки, окручивая мои пальцы, ещё через мгновение я держала в руках прочное дерево. Это действительно был документ о приглашении в школу «Единства». Знак круговорота стихий ярко сиял, и под ним ярко выделялось мое имя.

Конечно, я искренне верю в свои великие магические способности… которые я так сильно прятала внутри себя, дабы не шокировать окружающих, что забыла, как отыскать путь к ним. Но… в нашей стране было всего четыре школы, куда принимали учеников всех стихий. Школа «Единства» находилась в нашем городе, точнее на его окраине.

Обычно школы подразделялись по стихиям и узким направлениям. И всего четыре школы принимали всех, но туда могли попасть: люди благородного происхождения; люди, что обладали феноменальными магическими способностями; ученики, способные подчинить себе больше одной стихии (что не случалось в последние лет двести)… все пожалуй… ни к одной их этих категорий я не отношусь, и, как бы я не любила мечтать, эту реальность я в полной мере осознаю.

– Ненастоящая, – сказала Ярина, когда мы шли после школы по направлению к нашим домам. – Но какая искусная подделка, – не без восхищения говорила моя подруга, проверяя на ощупь пергамент, в какой-то момент карточку охватило самое настоящее пламя. Громко воскликнув, Ярина выронила его, и начала отчаянно дуть на свои руки.

– Завидуешь? – спросила я, подбирая свою гордость, что была цела и невредима. Ярина громко захохотала, показывая мне свою, в обычном коричневом покрытии, в котором ручейком переливалось название её школы и плавно перетекало в её имя неким водопадом.

– Тебе? – переспросила она, и захохотала пуще прежнего. – Даже если это не подделка, то со своими способностями и происхождением, в той школе ты будешь на таких ролях, что, – Ярина неожиданно осеклась встретившись взглядом с моими глазами. В сердце у меня неприятно закололо, и, не слушая извинений, попрощавшись, я направилась домой.

Открыла дверь в маленькую квартирку, настроение было ниже плинтуса, но вдруг я поняла, что меня приняли в школу. И какого черта?! В лучшую в нашем городе, я не буду уборщицей! Даже если в школе ко мне будут относиться с пренебрежением, то все, что мне нужно – это перетерпеть три года, и моя судьба будет решена, в любом случае, в лучшую сторону, поскольку из этой школы принимали везде на обучение, на работу. Это был мой счастливый билет!

Подошла к зеркалу, и встретилась взглядом с отражением, моими глазами, что были серого цвета, с легким оттенком голубого. Светлые, блеклые, почти серые волосы, бледная кожа, я была блеклым человеком. Ничего общего с моей матерью, что обладала очень яркой, красивой внешностью. О да, её густые волосы медного оттенка, живые карие глаза могли свести с ума любого мужчину.

А я… я вновь встретилась взглядом с отражением.

– Три года, – заговорила я своему отражению. – Перетерпи три года, и твоя жизнь станет лучше. Да, – я улыбнулась сама себе. – Я прожила пять лет в средней школе, с преподавателем, что меня ненавидит всей своей жабьей душой, что может быть хуже?

– Принята в школу, – вновь произнесла я себе, и вдруг полностью осознала это. – МЕНЯ ПРИНЯЛИ В ШКОЛУ! – заорала я во все горло, начиная пританцовывать по квартире.

Мое сердце билось как ненормальное… По крайней мере первые два часа, пока я стояла в очереди, чтобы сдать свои документы и получить всю нужную информацию. Было душно, словно в аду, спина затекла от долгой неудобной позы, раздражение в груди росло, в плотной толпе первокурсников, что стояли рядом было вообще невыносимо жарко.

В этот момент, когда раздражение внутри почти достигло своего апогея, высокий парень протиснулся передо мной и занял мое место. Я возмущенно буравила его спину яростным взглядом, в голове звучал голос мамы, которая перед моим отправлением в школу давала напутствия: «Умей за себя постоять».

Она права! Я должна учиться за себя стоять, меня никто не убьет. Да и потом, в такой толпе и двинуться-то нельзя, не то, что ударить кого-то. Несколько раз вдохнув и выдохнув, твердой, уверенной рукой, которая отчего-то дрожала, я постучала по спине паренька. Он лишь дернул плечом, решив, что на него села муха или комар. Я начала представлять размеры мухи, что могла бы дать сравниться по тяжести с моей рукой… Муха-мутант… Потрясла головой, и вновь постучала по его спине. Он повернул ко мне свое недовольное лицо.

– Чего тебе? – грубо спросил парень, меня обдало взглядом, в котором стояла смерть, я не знаю, как это объяснить, но его карие глаза были такого страшного оттенка… Черный стальной оттенок, от которого по коже пробежали мурашки. Однако, несмотря на его жуткое, безжалостное выражение лица, парень оказался довольно симпатичным. Черные волосы были слегка растрепаны, несколько прядей непослушно падали на глаза, придавая его образу некой загадочности. Матовая, чуть загорелая кожа, была бледна для своего оттенка, и это наводило на мысль об отсутствии солнца в его жизни.

– Это мое место, – пискнул мой голос. Брюнет приподнял темные брови, обдавая меня ещё более мощным, убийственным взглядом.

– И что? – спросил он.

– И я очень рада предоставить его тебе, – выдохнула я, жалея, что не могла сделать шаг в сторону и поклониться ему, дабы он окончательно принял мои искренние побуждения. Парень сдавлено усмехнулся, его взгляд оценивающе прошелся по мне, задержался на моем лице.

– Кто твои родители? – спросил он. Я удивленно открыла глаза, это было странно – он не спросил имя, которое и было бы олицетворением моего рода, он спросил, кем они были…

– В твоих кругах не известны, – ответила я, его зрачки сузились, но я не придала этому значения, раздумывая над его вопросом. Если он был из богатой семьи, то должен был спросить имя, а не кто они. Кто? Явно не гномы, глупый вопрос…

– Откуда ты знаешь, из каких я кругов? – спросил он несколько приглушенным голосом.

– Мои родители ни в одном из них не известны, – я пожала плечами, показывая на лице слабую улыбку. Кто-то рядом со мной, видимо, слышал наш разговор и хихикнул, но мой собеседник лишь взглянул на человека рядом и, невообразимым образом, первокурсник попятился назад, уступая свое место другому.