— У меня через два часа встреча, — оповестила сухо Лирссман, сидя в салоне дорогого авто.

— Это не займёт много времени, — получила лаконичный ответ, и мужчина погрузился в изучение каких-то графиков в планшете.

Я не понимала, зачем ехать в больницу к Тайсону, так как была там буквально неделю назад, сдавая анализы по рекомендации Барбары. К слову, я не сразу, но поняла, что именно женщина сболтнула Ришарду про противозачаточные. Да, мы не подруги, она не обязана покрывать мои шалости, но для меня это стало определённым ударом в спину, чего простить и забыть не могла. И сама блондинка чувствовала мою холодность по отношению к ней, а все её попытки вызывать на моём лице улыбку заканчивались крахом. С Тайсоном я тоже выстроила стену, сухо отвечая на все его вопросы. Теперь, общение было только по делу, без какого-либо психоанализа. Амелия же звонила пару раз, и я даже услышала искренность её переживаний от случившегося. С одной стороны, она пыталась поддержать своего друга, но всё же больше склонялась на мою защиту, заявляя, что при встрече, устроит Ришарду взбучку. Сейчас она не могла приехать, работая по крупному контракту в Арстоне, и условия ей выставили довольно-таки жёсткие. Но только общение с ней не давало превратить моё сердце окончательно в глыбу льда.

Когда мы подъехали к больнице, супруг сразу схватил меня за руку, переплетая наши пальцы и уверенно ведя за собой. Мне же казалось, что на меня надели наручники, сейчас ведя на казнь. Необъяснимое чувство, которое спустя пару минут сменилось паникой, едва мы зашли в кабинет УЗИ.

За новейшим прибором сидел Тайсон, что-то просматривая, то ли настраивая в компьютере, при нашем появлении не обернулся, но поприветствовал. Когда Ришард положил руки на мои плечи, желая помочь снять шубу, я вцепилась в её края, мечтая о побеге.

— Элеонора, — с нажимом произнёс Лирссман, склоняясь к уху, обжигая шею и часть лица дыханием.

Не была дурой, быстро поняла, с какой целью мы сюда приехали. Всё же, я просматривала информацию о беременности в интернете, и в том числе о том, в какие сроки проводятся те или иные анализы. Сейчас же не просто хотели убедиться в здоровье плода и протекании беременности в целом. Нет. Ришард желал знать пол ребёнка, а я для меня это уже было «слишком». До этого момента зародыш внутри меня являлся чем-то нейтральным, а сейчас же всё изменится. Он приобретёт ясность, превращаясь из «никто» в полноценного человека, пусть и совсем крохотного.

— Думаю, УЗИ лишнее. Со мной всё в порядке, ты и сам это знаешь, — ровно выдохнула, невольно отклоняясь назад, практически касаясь спиной груди супруга, как бы отстраняясь от проклятого аппарата.

— Знаю, но хочу подстраховаться, — чуть жёстче произнёс мужчина, на мгновение касаясь губами мочки уха, отчего дёрнулась, отстраняясь.

Но не от того, что испытала отвращения. Нет. К огромному ужасу, меня одолели иные чувства, оголяя нервы до предела.

«Чёрт! Я не могу так реагировать на него. Не после того, что он сделал!», — упрямо твердила себе, но вот тело вело свою собственную жизнь.

Осознавала, что никто меня отсюда не отпустит, и в любом случае осмотр проведут. Будто одеревенев, позволила супруга снять с меня шубку, а затем подвести к кожаной кушетке, помогая лечь. Точнее, если бы не Ришард, я бы просто стояла посреди комнаты в ступоре, или уже бежала бы к выходу со всех ног. Чувствуя моё напряжение и предполагая, что смогу скрыться, мужчина встал сбоку от меня, преграждая обзор на дверь.

— Как самочувствие, Элеонора? — ровно, скорее для проформы, спросил Тайсон, нанося на мой живот гель и прислоняя аппарат.

Холод насадки заставил дёрнуться, но Ришард положил руку на плечо, словно контролируя.

— Нормально, — буркнула, не желая даже смотреть на брата супруга.

Вскоре отвернула голову к окну, стараясь абстрагироваться. Все и так прекрасно знали, что тошнота никуда не делась, пусть и переносила её легче. Вести светские беседы с кем-либо из мужчин совершенно не планировала. Больно много чести.

Когда в комнате погас свет, напряглась, бросая взгляд на монитор прибора. Учитывая, что и на окнах висели рулонные шторы, не пропускающие дневного света, то единственным источником освещения служил экран затейливого компьютера.

В этот раз плод уже проглядывался более чётко, даже разглядела крохотные ручки и ножки, которые периодически дёргались. А вот, когда на всю комнату раздался громкий шорох, а затем стук маленького сердца, и вовсе дышать перестала, вся сжимаясь.

— У вас будет мальчик, — вынес вердикт Тайсон, а я вцепилась в край кушетки, что есть сил.

Смотреть на Ришарда совершенно не хотелось, так как боялась, что увидев самодовольное лицо, просто наброшусь в приступе аффекта, желая задушить.

Ещё этот стук сердца, словно отсчитывал секунды до места казни.

На неопределённое время выпала из реальности, только сейчас будто окончательно осознавая, что я действительно беременна, и это не один из моих ночных кошмаров. Стало не хватать воздуха, пыталась схватить ртом воздух, но не могла, где-то на краю сознанию долетел командный голос:

— У неё паническая атака. Открой окно настежь!

Тут же мне сунули стакан в руку, заставляя сделать пару глотков.

«Всего лишь вода».

Легче не становилось.

Резко в комнате стало светло. Ришард быстро поднял рулонную штору, наполняя комнату светом, а после я оказалась около распахнутого окна. В лицо ударил морозный ветер, заставляя поёжиться, и одновременно прийти в себя. Выдрав из рук Лирссман стакан с водой, выпила оставшуюся жидкость залпом, зажмуривая глаза и зачем-то щипая себя за бок, приходя в чувства.

— Всё в порядке, — тяжело выдохнула, хватая комок снега со стороны улицы, и прикладывая ко лбу, унимая жар.

Воцарилась тишина, супруг даже прикасаться ко мне остерегался. Только, когда я перевела на него непроницательный взгляд, Лирссман отмер, с осторожностью приобнимая за плечи и вжимая в свою грудь. Из-за моей чувствительности к запахам, мужчина перестал пользоваться туалетной водой, и даже гель для душа сменил.

— Я отправлю все файлы чуть позже, — оповестил Тайсон.

— Мне нужна фотография сейчас, — жёстко приказал супруг.

Уверена, его брат не особо был рад столь командным изречениям, но и слова против не высказал.

— Тебе лучше вернуться домой, — бросая взгляд на охранников, стоящих у одной из машин, отрезал Ришард.

Поджала губы. С одной стороны мужчина был прав, но я боялась, что оказавшись наедине с собой, просто изведу себя мыслями о сегодняшней ситуации.

— Я в порядке, — с нажимом произнесла. — У меня много работы.

Избегала смотреть в лицо супруга, но зато отчётливо ощутила на себе тяжёлый сканирующий взгляд.

Поцеловав напоследок в макушку, Ришард открыл дверцу одного из авто, помогая мне забраться внутрь, а после позволил уехать.

На работе Челси практически сразу поняла, что со мной происходит уже что-то крайне странное. Я всё время молчала, смотрела в одну точку, и, пока никто не видел, прикладывала ладонь к слегка округлившемуся животу. Из-за особенностей тела, выпуклость было видно только в обтягивающей одежде, которую носить перестала. И сейчас, сидя в объёмном вязанном свитере, прикрывающем попу, радовалась, что никто не в силах о чём-либо догадаться.

Переговорив с очередным музыкантом, и, оставшись в кабинете одна, потянулась за сумкой, желая достать планшет, но вместе с ним на пол выпала небольшая прямоугольная картонка. Когда поняла…

Пальцы дрогнули.

Это был снимок ребёнка.

«Когда Ришард успел положить его в мою сумку? И…зачем?».

Если думал, что так проникнусь внезапной материнской любовью, то сильно ошибался. Хотя не скрою, теперь относилась к плоду внутри меня, как к живому человеку, чувствуя необъяснимую связь. Это и правда удивительно, как в моём теле может кто-то расти. А стук сердца… Он ведь мне не привиделся.

О работе напрочь забыла, всё разглядывая снимок, вновь кладя ладонь на живот, слегка поглаживая. Не могу сказать, что во мне что-то ёкало, требовало защищать малыша, но что-то определённо изменилось. Но не могла объяснить «что».