– Без шансов! Все на двойку и восьмерку.

– Прости, дорогой… – голос Лайлы Гутроу был глубоким, манящим и соблазнительным, но при этом достаточно сдержанным, как у идеальной профессионалки, которая всегда знает, как себя вести. – Но именно в тот день произошло нечто странное с дельфинами.

Она подняла лицо, чтобы напрямую обратиться к Сезару Брухасу.

– Я наблюдала за ними, и вдруг один совсем маленький выплыл прямо перед носом.

Она сделала жест, показывая свое бессилие.

– Мы задели его, он остался там, наполовину оглушенный, и другие сразу окружили его.

– Ты мне этого не рассказывала, – удивился Ромуло Карденаль.

– Ты спал, а потом я забыла, – удивительная девушка пожала плечами, как бы закрывая тему. – На самом деле это не имело большого значения. Не думаю, что мы его убили.

Ромуло Карденал сделал значительный жест своему спутнику, и в его голосе прозвучала явная нетерпеливость, когда он указал:

– Вы уже слышали сеньориту. Это всё, что мы можем вам сказать.

– Спасибо! Возможно, это хоть чем-то поможет…

Но это мало чем помогло, хотя на следующий день, когда Сезар Брухас рассказал об этом Клаудии Лоренц, та признала, что у дельфинов действительно невероятная память и они способны даже мстить тем, кто причинил им вред.

– В середине прошлого века, – сказала она, – у кораблей были серьёзные проблемы при пересечении рифов Кораллового моря на пути к Австралии. Они часто садились на мель в этой одинокой, изолированной и опасной зоне…

Они сидели на краю бассейна, в котором резвились Том и Джерри, время от времени высовывая головы, словно "улыбаясь", или подплывая, чтобы им почесали спину.

– Но однажды один смышлёный капитан клипера решил следовать за дельфином, плывущим перед носом его корабля, уверенный, что тот будет держаться глубоких вод. – Она улыбнулась, как бы самой себе. – Когда он добрался до Сиднея, он рассказал об этом. С тех пор многие суда начали следовать за дельфином, который всегда ждал их у входа в рифы, чтобы провести их безопасно на другую сторону. Ему платили сардинами.

– Любопытная история!

– Но на этом всё не закончилось… – уточнила она. – Однажды пьяный пассажир развлёкся, стреляя в бедное животное, которое тут же исчезло, оставив за собой след крови.

– Оооуу…

– Команда хотела линчевать пьяницу, но в течение года дельфин так и не появился, из-за чего ещё одно судно потерпело крушение.

Она на мгновение замолчала, поглаживая голову Джерри, который положил её на её колени, как ласковый ребёнок, ищущий утешения у матери. Наконец, она добавила:

– Когда дельфин всё же вернулся, он снова начал безопасно проводить корабли, пока однажды не появился тот, с которого в него стреляли. Он привёл его прямо к мелководью, где судно село на мель и было потеряно навсегда.

– Не могу в это поверить, – возразил Сезар. – Это всё морские байки.

– Но это правда… – Тон её голоса не допускал возражений. – Это записано во всех книгах по истории мореплавания, а в некоторых портах Тихого океана до сих пор стоят статуи, воздвигнутые в его честь. Он продолжал проводить корабли без единой аварии, пока не умер от старости.

– Ты хочешь сказать, что, возможно, дельфины из этой зоны пытаются отомстить за вред, причинённый яхтой одному из их детёнышей?

– Не совсем, но это возможно. Однажды какой-то хулиган дал Тому пластиковую сардину, которую используют для рыбалки. Когда он вернулся через месяц, Том так умело хлопнул по воде, что облил его с ног до головы.

– Ты действительно думаешь, что они рассуждают?

Клаудия утвердительно кивнула.

– Они рассуждают, общаются друг с другом и обладают тонким чувством юмора, – заметила она. – Когда я одна и загораю нагишом, они ничего не делают. Но если замечают, что кто-то приближается, они умудряются украсть мой купальник, чтобы меня смутить. – Она весело рассмеялась. – А если я прыгаю в воду, они подплывают сзади и выбрасывают меня наружу… Они просто хулиганы!

– Мне бы хотелось это увидеть.

Она заметно покраснела.

– Они как большие дети; самые очаровательные существа на планете, и поэтому мне так сложно поверить, что их обвиняют в причинении вреда. – Она сделала небольшую паузу и добавила: – Ты знаешь Кабреру?

– Я часто там нырял.

– Есть бухта, на юго-западе, куда они обычно приплывают в это время года. Я обожаю купаться с ними и наблюдать, как они ведут себя в полной свободе.

– Ты бы рискнула сделать это сейчас, с учетом всего, что говорят?

– Конечно! Это не более чем нелепые выдумки, на которые только дурак обратит хоть малейшее внимание.

– Пойдем завтра?

– Почему бы нет?

– Нам нужно будет отплыть чуть ли не на рассвете.

Она уверенно кивнула:

– Я буду ждать тебя в шесть.

В семь часов они проходили под маяком Каб-Блан, и вскоре перед носом катера появилась ещё неясная тень Ла-Форадада, первого из островков крошечного архипелага Кабрера – одного из самых диких и красивых природных уголков южной Европы, где до сих пор можно наслаждаться наблюдением за птицами, рыбами и рептилиями в их естественной среде обитания.

"Галапагосы Европы", как их часто называют, предстают окутанными лёгкой утренней дымкой, придающей им тонкий оттенок таинственности. Их высокие утёсы и хрупкие чайки отражаются в тёмной глади лазурного моря, словно в зеркале. Приближаясь к "Большому острову" с его извилистыми берегами, усеянными бухтами и пляжами, глубокими лагунами с прозрачной водой и суровыми скалами сотен оттенков серого, путешественники испытывают неописуемую смесь удовольствия и страха, которая охватывает многих, кто достигает места, столь насыщенного легендами.

Убежище берберийских пиратов и свидетель множества кораблекрушений, этот одинокий утёс, однако, хранит горькие воспоминания о бесчисленных французских пленниках, которые пережили здесь жестокий плен после страшной битвы при Байлене. Именно эти воспоминания породили абсурдную легенду о том, что духи умерших здесь от голода и жажды вечно бродят по северным скалам, устремляя взор на едва различимый горизонт с далёким силуэтом Мальорки.

Не один рыбак погиб под обломками огромных камней, которые, необъяснимым образом, откалывались с недоступных утёсов. По местным сказаниям, причиной обрушения были вовсе не ветер или морские птицы, а жаждущие мести французские призраки.

Теперь же к угрозе опасной земли добавлялись глубокие воды, где мог скрываться другой источник опасности в виде агрессивного морского чудовища. Возможно, из-за этого или из-за утренней сонливости Клаудия и Сезар молчали, погружённые в созерцание того, как скалистые берега острова приближаются к ним.

Нигде на планете больше нельзя было встретить такого множества естественных укрытий и скрытых бухт, где бурное море превращается в спокойную прозрачную лагуну. Опуская якорь в сверкающую, чистую воду, возникало ощущение, что достигли рая.

Лодка перестала раскачиваться, мягкий бриз замер, остановленный каменными стенами, и тишина поглотила пейзаж. Даже звук волн не нарушал покой этой вселенной, будто она наконец заключила мир сама с собой.

Клаудия стояла на носу, рассеянно наблюдая за маленькой рыбкой, которая играла под килем, будто находясь далеко отсюда, поглощённая своими тайными мыслями. Сезар лишь любовался ею, не двигаясь, словно боясь, что любое движение разрушит волшебство момента.