За несколько дней до Рады все казаки, где бы они не находились, спешили собраться в – Сичь. В самый день Рады запорожцы вставали чуть свет, наряжались в свои лучшие платья и направлялись в сичевую церковь, где торжественно служили утреню и затем сразу обедню. Вернувшись из храма в курень, они молились на иконы, поздравляли друг друга с праздником, снимали с себя дорогие платья и садились за стол обедать. Отобедав, они благодарили Бога, затем атамана, куренного кухаря, кланялись друг другу и, снова облачившись в праздничные одежды, готовились к выходу на площадь, которая специально по этому случаю усыпалась песком.

После пушечного выстрела, довбуш выносил из церкви литавры и ударял в них один раз, извещая о начале Рады, затем поочередно появлялись: войсковой есаул с большим войсковым знаменем в руках, простые казаки, вслед за ними на площадь выступала старшина – кошевой атаман с булавой в руках, войсковой судья с большой серебряной печатью, войсковой писарь с серебряной чернильницей, каламарью и гусиным пером за ухом и 38 куренных атаманов с тростями (насеками) в руках. Вся старшина без шапок (с открытыми головами), ибо она шла на площадь, как на судное место, выходила на средину огромного казацкого круга (коло) и кланялась на все четыре стороны славному сичевому товариществу. Казаки снимали шапки и на поклоны старшины отвечали поклоном. После чего, как бы открывая Раду, настоятель Сичевой церкви служил молебен. По окончании молебна кошевой атаман обращался к собравшимся: ''Паны-молодцы, теперь у нас Новый год и надлежит по древнему нашему обычаю произвести раздел между товарищами всех рек, озер, урочищ, звериных доходов и рыбных ловель."

– "Да, следует, следует," – кричали в ответ казаки и начиналась жеребьевка. Войсковой писарь выносил шапку, в которой лежали ярлыки с расписанными на них угодьями. После того, как ярлык был вынут, писарь зачитывал вслух, что и кому досталось. Сперва к шапке подходили представители сичевиков – куренные атаманы, затем войсковая старшина, потом духовенство и только после них женатое население запорожских волостей. Товаритство в Сичи и в бою, и при дележе, пользовалось преимущественным правом быть первым. После того, как угодья были разделены, начинались выборы кошевого атамана и всего войскового управления. "Паны-молодцы, – обращался к казакам атаман, – не желаете ли по старинному обычаю переменить свою старшину и вместо нее выбрать новую?

Если товариство было довольно своею старшиною, то казаки обычно отвечали: "Вы – добрые паны, пануйте ще над нами!" В этом случае атаман, судья, писарь и есаул кланялись казакам, благодарили за честь, им оказанную, и все расходились по куреням.

Но так было далеко не всегда, нередко недовольные своим атаманом казаки кричали: "Покинь, скурвый сыну, свое кошевье, бо ты вже казацького хлиба наився!" "Иди себе прочь, негодный сыну, ты для нас не способен! Положи свою булаву, положи!"

Кошевой немедленно повиновался этому грозному требованию: бросал на землю шапку и поверх ее клал булаву, затем он кланялся всему товаритству и уходил с площади в свой курень. После ухода кошевого тоже самое должны были сделать судья, писарь и есаул.(Чтобы не видели и не слышали, что о них говорят казаки и не мстили бы, в случае возвращения в должность.) Если, конечно, козаки не обращались к ним с просьбой, чтоб они не скидывали своего чина. Бывало, что на Раде старшина изобличалась в преступлении против войска. Тогда она казнилась за то всенародной смертию. После удаления старой старшины приступали к избранию новой и этим делом руководили простые казаки – "сирома". Если кандидатов оказывалось двое или больше, начинался спор. Перед этим кандидаты обязаны были разойтись по куреням, дабы не участвовать в нем. Если спор не разрешался мирно, то разные партии шли друг на друга стенкой на стенку, в драку, – пока не победит сильнейший.

Таким образом, когда вопрос с победителем решался, 10 выборных казаков шли в тот курень, где сидел избранник, толкали его в бока и вели на площадь со словами: "Иды, скурвый сыну, бо тебя нам треба, ты теперь нам батька, ты будешь у нас паном". Рада вручала ему булаву и объявляла желание всего войска видеть его кошевым атаманом; по древнему обычаю избранный должен был два раза отказаться и только после третьего предложения взять в руки булаву. По этому случаю довбуш бил в литавры, а старые заслуженные сичевики по очереди подходили к атаману и сыпали на его бритую голову песок или мазали его макушку грязью в знак того, чтоб он не забывал откуда пришел. Кошевой кланялся на все четыре стороны и благодарил за честь, на что товариство отвечало ему дружным криком: "Дай тебе Боже лебединый(!) вик и журавлиный крык!"*) В том же порядке происходило избрание судьи, есаула и куренных атаманов. Второго января избирали довбуша, пушкаря, писаря, кантаржея и других.

*) Весьма многозначительное пожелание постоянно помнить о своем происхождении от лебедей (каз-ак) и о Родине, символом привязанности., к которой был журавль, всегда возвращавшийся из чужих краев домой..

Запорожцы осознавали себя прежде всего воинами, и главной своею жизненной целью видели постоянную войну. Отсутствие энергичных военных действий могла привести к внеочередной Раде и смене старшины. Казаки кричали, что кошевой "обабывся" и сделался «ганчиркою» (т.е. тряпкою), поэтому нужно нового кошевого, чтобы почаще водил казаков в бой.

Когда приезжали послы и ставился вопрос о походе против неприятеля, казаки проводили Раду иначе. Сначала они давали аудиенцию послу государя, приглашавшего запорожцев на войну. В ходе беседы казаки требовали условий похода в письменном виде, после чего просили объявить казачье коло. На нем они изучали предлагаемое, громко высказывали свое мнение. В итоге товариство предложение принимало или отрицало. Определялось по числу шапок брошенных вверх в знак согласия. После решения от товариства избирали 20 депутатов. Они приглашали посла в коло(круг) и начинали обсуждать с ним каждый пункт, в конце концов, запорожцы высказывали свое согласие: били барабаны, трубили трубы, стреляли пушки.

Но на следующий день послу сообщалось, что казаки подумали и решили все-таки от похода отказаться. Посол начинал упрашивать казаков пуще прежнего и обещал большую награду за понесенные труды. Старшина в свою очередь также уговаривала товаритство не отказываться от лестных условий. Однако, казаки стояли на своем. Тогда кошевой, разгневавшись, складывал полномочия атамана. После чего коло расходилось, а собиралась третья Рада. На ней кошевого просили принять должность снова и когда он, наконец, соглашался, предъявлялись письменные условия похода послу. Посол, прочитав, являлся в коло и объявлял, что он на все согласен и вручал казакам подарок в несколько тысяч золотых. Запорожцы расстилали на земле кобенки (т.е. плащи): пересчитывали, прилюдно, золото. Затем товаритство дарило посла шубою и посылало собственных послов с грамотою «к почтившиму их приглашением на службу», государю.

Кроме общевойсковых Рад были у запорожцев «рады куреней», или как их еще называли, – "сходки". Куренные сходки происходили только в тех случаях, когда требовались решения невозможные на общей раде. Тогда к куреню шли кошевой, только куренные атаманы и старшина, таким образом, все проходило строго между избранными.

Все суды были гласными и прилюдными, а решения только по общему приговору Рады. С годами судебная практика совершенствовалась, а в Сичи появилась должность Войскового судьи.

Смертью каралось:

предательство, – за это полагалась лютая смерть без покаяния (без права на исповедь и отпущение грехов), на железном крюке за ребро или на колу,

убийство товарища (строжайший принцип не проливать крови своего народа): братоубийцу закапывали в землю живого в одном гробу с убитым,