Впрочем, когда говорилось: «казак Незамайковского куреня», совсем не обязательно, чтобы им был непременно сичевик (запорожец войскового товаритства), проживающий в Незамайковском курене. Казаком названного куреня мог быть и житель зимовника или одной из паланок, приписанных к незамайковцам. Кроме Сечи, где обитала «гвардия» казачества, казаки проживали еще в паланках и зимовниках, занимаясь там хозяйством. Пахотной и покосной земли имелось в изобилии, хозяйство велось на широкую ногу. Скажем, казачьи табуны в среднем состояли из 5-6 сотен коней и таких табунов у запорожцев было немало.

Хозяева зимовников получали из коша особые билеты, по ним они и пользовались землей в награду за долгую и верную службу. Население зимовника достигало иногда 30-40 казаков. По обычаю зимовники укреплялись наподобие небольших крепостей. Посередине стояло 3-4 хаты, амбар, погреб, конюшни, клуня, а кругом "шанцы," или редуты с глубокими рвами и высокими валами. Из зимовников впоследствии часто вырастали города. Запорожец Ус имел зимовник там, где сейчас стоит г. Александрия, казак Петрик считается основателем Петриковки. Название «зимовники» калька слова «вежи» – это половецкие склады сена и скотных дворов, конюшен и кошар, где зимой содержался скот и зимовали половецкие роды.Кроме зимовчан в Запорожье жили еще и посполитые люди, т.е. поселяне, сбежавшие от панского ига, ведущие хозяйство на запорожских землях и за это платившие войску небольшую дань крупой и салом. Посполитые люди жили семьями, хуторами или даже целыми большими селениями. Кстати сказать, нынешний Днепропетровск во времена запорожцев прозывался селом Половицею, Никополь – Никитиным перевозом, а Новомосковск – Самарчиком. Кроме посполитых, принадлежавших всему войску, зависимым населением были холопы – собственные крепостные казаков, их личная собственность.

Села и зимовники, в свою очередь, входили в состав паланок ("паланка" в переводе с турецкого, буквально, означает «крепость»), или запорожские уезды. Во главе паланки, обычно, ставился полковник и под его началом находились семейные казаки. Всех паланок в Запорожье было восемь. Это Бугогардовская (район Одессы), Перевязская или Ингльская (район Херсона), Самарская (современный Новомосковский район), с ними соседствовали Кодаковская, Орельская и Протовчанская паланки, Кальмиусская паланка располагалась в районе нынешнего Мариуполя, Прогнойская (от слова "прогнои" – соленые озера, где запорожцы добывали соль) на Кинбурнской косе и имела особое стратегическое значение, служила казакам ключом к "синю морю".

В Сечи можно встретить всякие народности и выходцев из разных сословий: украинцев, русских, поляков, литовцев, болгар, молдаван, татар, турок, евреев, немцев, французов, итальянцев, испанцев, англичан. Вот несколько характерных биографий, какие приводит в своей "Истории Новой Сечи" Скальковский: «Родился я в Литве, в воеводстве Новгородском, от дому шляхетского. Когда же, будучи уже взрослым парнем по Киеву шатался, подловили меня казаки сичевые, с которыми, севши в дуб, поехал до Сечи. Приехавши, пристал в курень Каневский, где и назвали меня Иваном Ляхом».

«Родился он, казак Василий Перехрист, от еврейка Айзика в местечке Чигрине. Оттоль с Чигрина, с добровольного его желания в Сичь запорожскую привезен, где в Сечи, будучи в то время начальником Киево-Межигорского монастыря, в церкви сичевой окрещен и к присяге на верность в той церкви приведен».

Но все эти, хотя и очень яркие, все же только эпизоды в этнической картине Сичи, потому они и упомянуты письменно, что это исключение, а не правило. Примерно так же учитывались проходившие через пограничные пункты «ухожаи» на Дон, что сильно искажает подлинную этническую картину. Основную массу в Сичи составляли «природные козаки», из «старых козацких родов», с детства воспитанные в казачьих традициях и «приохоченные к воинскому ремеслу».

Приходили в Запорожье, разумеется, и люди с темным прошлым – разные убийцы, преступники, проходимцы. Но на характер «товариства» они никакого влияния оказать не могли. Не прошедшие казачью воинскую науку они либо вскоре погибали в бесконечных боях, либо им приходилось в корне меняться, либо принимать лютую казнь от запорожцев. Всему ж миру было известно, что законы в Запорожье чрезвычайно строги и расправа быстра.

Войско запорожцев управлялось "по своему умоположению" и "собственными порядками". В основе власти на Запорожье лежала «громада», «мир», «товариство усих козакив». Когда требовалось решать какие-то важные вопросы, литавры созывали казаков на Сичевую площадь, где и происходила Рада (от слова "радиться" – т.е. совещаться, по-русски «рядиться» – спорить) или войсковой совет.

На Раде каждый казак, вне зависимости от звания и состояния, мог открыто высказать свое мнение, свои особые соображения и имел, независимо от иерархического или имущественного состояния, только один голос. После того, как решение большинством голосов принято, каждый запорожец и все войско в целом, обязаны были ему беспрекословно следовать и в точности исполнять.

Атаман в Сичи – первое лицо среди равных, не мог ничего важного решать без товарищества и Рады, а на Дону, Тереке и Яике без Круга. Не следует думать, что в Запорожье царила безбрежная вольница, близкая к анархии. Наоборот, у казаков, всегда существовала четкая иерархическая лестница, на вершину которой мог взойти каждый, кого громада признавала достойным. Ни знатность рода, ни сословное происхождение, ни старшинство лет не имели в Сичи никакого значения. Одни личные достоинства, т.е. храбрость, опыт, ум, находчивость брались в расчет.

На первой ступени ее стояли Молодики, проходившие казацкую выучку (каждый опытный казак имел при себе по 2-3 таких Молодика), затем шла сичевая масса – Сиромашня, выше которой стояли Старшины – заслуженные воины, прославившие себя подвигами. На вершине казацкой пирамиды стоял кошевой атаман и его окружение. Вся эта, почти невидимая в мирное время иерархия, в случае войны становилась жесткой структурой. Глава – кошевой атаман. Ему во время боевых действий обязаны подчиняться все вместе и каждый в отдельности, имел безграничные полномочия и волен был распоряжаться жизнью любого самого заслуженного казака.

Сичь оставалась открытой в полном смысле этого слова. Насильно здесь никто никого не держал. За всяким добровольно вступившим в ее ряды железный занавес не закрывался и каждый казак мог по своему желанию оставить "свою мати" и на время или даже навсегда. Перед выходом он получал на руки аттестат за свою службу, где подробно перечислялись его деловые и воинские качества. Исключение составляло военное время, когда ввиду "немаловажных заграничных обстоятельств" выезд казакам из Сичи без специального письменного разрешения войсковой канцелярии строго-настрого воспрещался.

Обычно уходили казаки из Сичи, когда задумывали жениться и обзаводиться собственным хозяйством. Были и такие, кому надоедала запорожская вольница. Про них товарищи обычно говорили "зажирив от казацького хлиба".Узнав на стороне «яка в хамов життя, почем ковш лиха и хватив шилом патоки», как правило, возвращались через некоторое время обратно и войсковые товарищи, над ними посмеявшись, вновь принимали в курень.

Общевойсковые рады происходили всегда в строго определенные дни, а именно:1 января (по старому стилю, т.е. через 7 дней после Рождества Христова); 1 октября (по старому стилю, т.е. в день Покрова Богородицы, который являлся основным храмовым праздником Сичи и казаков всех войск) и на третий день после Великодня, т.е. после Пасхи; но, Рады могли собираться во всякий день по требованию товарищества.На январской раде обычно решались наиважнейшие для казаков вопросы – о разделе земель и угодий, и о выборе войсковой старшины.На Радах решали быть ли миру или «розмиру» с тем или иным государством и надо ли собираться в поход.