Мастера же считают эти два
Лишь разными названиями одного и того же…
Таким образом, неразделимость сексуального и духовного аспектов человеческого существования, столь парадоксальная для обыденного сознания, лежит в самом сердце тантрического учения.
Глава 4. Йони и Лингам – символы сакрального союза
Йони и Лингам – одни из самых главных и почитаемых символов в тантрическом буддизме. Их значение уходит корнями в древнейшие традиции поклонения плодородию и жизненной силе, берущие свое начало еще в доарийской культуре Индии. Однако позже, в рамках Тантры, эти образы приобрели невероятно глубокое философское и духовное осмысление, став воплощением фундаментальных принципов бытия.
Йони представляет собой символ женского сакрального лона, источника всех форм жизни. Она олицетворяет изначальную природу абсолюта, запредельную пустоту и безграничное пространство, вмещающее в себя все феномены. В то же время Йони рассматривается как лоно, чрево, из которого все проявления берут свое начало и в которое они вновь растворяются после исчерпания своего существования.
В тантрических визуализациях и иконографии Йони часто изображается в форме мандалы или лотоса, порождающего из своего чрева всю Вселенную и одновременно представляющего собой врата к освобождению. Многие женские тантрические божества, такие как Ваджрайогини или Ваджраварахи, являются живыми олицетворениями принципа Йони в ее разных аспектах.
Лингам же символизирует аспект формы, непреложную истину и присутствие абсолюта во всех феноменах этого мира. Это – космический фаллос, онтологическая скрепа всего сущего, вечно проникающая все уровни бытия и поддерживающая их неразрушимое единство. Он воплощает принцип осознанности, сияния самопостижения, проявляющего себя в потоке форм.
В союзе с Йони Лингам представляет собой изначальный импульс, движение, приводящее к манифестации безграничного в ограниченное, формы из пустоты. Вместе эти два принципа составляют неразделимое целое, подобно тому, как тело и ум образуют единую психосоматическую систему.
В тантрической иконографии союз Йони-Лингама чаще всего выражается в образе сидящей в сексуальном объятии пары божеств, таких как Будда Ваджрадхара со своей супругой Ваджрайогини или Херука Чакрасамвара с Ваджраварахи. Их экстатическое слияние символизирует недвойственное единство абсолюта и его проявлений, пустоты и форм, запредельного и относительного. Оно отражает, что в изначальной основе мироздания нет разделения на субъект и объект, внешнее и внутреннее.
Кроме того, традиционно существовали многочисленные ритуальные практики поклонения символам Йони-Лингама как средствам созерцания принципа недвойственности и тренировки в преодолении привычного субъектно-объектного восприятия.
Одна из таких практик включала рисование и последующую визуализацию Йони-мандалы – сложного геометрического орнамента, в центре которого располагалась фигура Йони. Путем погружения в эту композицию практикующий обретал осознание Йони как изначального чрева Вселенной, из которого проистекает вся относительная реальность.
В других методах использовались специально изготовленные каменные или металлические скульптуры Йони, олицетворяющие утробу мироздания, и Лингама, как символа космической реальности. Их ритуальные омовения, украшения и благовония становились средствами для пробуждения недвойственного осознания.
На высших уровнях тантрического посвящения существуют еще более тайные практики, также связанные с символизмом Йони-Лингама. Например, в садхане кармамудры женский партнер воспринимается как живое проявление принципа Йони и рассматривается с величайшим почтением. Лоно партнерши служит вратами к постижению безграничной природы реальности. Аналогично, мужской практикующий представляет Лингам как источник формы, энергии и осознавания. Сам их союз рассматривается как метод порождения высшего единого осознавания, свободного от двойственности.
Нередко подобные высокие толкования приводят к недопониманию и упрощенному отождествлению Йони и Лингама с грубой физической сексуальностью. Но в Тантре эти символы никогда не сводились только к простой чувственности или гедонизму, а всегда указывали на запредельные духовные реалии.
Тем не менее отрицать прямую связь Йони и Лингама с сексуальной сферой тоже было бы неверно. Ведь именно сексуальная энергия человека представляет собой одну из самых мощных жизненных сил, и именно в ней заключен огромный потенциал для духовного пробуждения и преображения.
Тантрические мастера учили, что тот, кто в состоянии прозреть сокровенную мудрость и свет в сексуальном соединении противоположных начал, может обрести ключ к постижению абсолютной природы реальности. Отсюда проистекало множество особых садхан и тайных посвящений, нацеленных на трансформацию сексуальной энергии и углубление осознания через опыт экстатического единения Йони и Лингама.
Однако все подобные практики строго оберегались от неподготовленных и всегда требовали долгой предварительной подготовки под руководством квалифицированного мастера. Ибо, как гласят наставления, неконтролируемое обращение с этими мощнейшими энергиями чревато величайшими опасностями для неофита.
При правильном же подходе символика Йони-Лингама обретает поистине безграничную глубину, указывая на изначальное единство всех противоположностей, на недвойственную природу пустоты и форм, покоя и проявления, внутреннего и внешнего. Знаки креста, свастики, лингама, йони и прочие древнейшие символы сплетаются здесь в единое целое, образуя универсальную карту космического единства.
Мантра, посвященная этим символам, гласит: «Лингам и Йони неразделимы в своем союзе. Благодаря их объятию Вселенная продолжает свое существование. Кто постиг эту сокровенную тайну, тот достиг бессмертия и освобождения».
Так, проникая все глубже в смысл Йони и Лингама, практикующий постепенно обретает способность воспринимать мир без разделения, преодолевая ограничения субъектно-объектной двойственности. И, в конечном счете, эти символы указывают на путь слияния с самой сущностью реальности, растворения в ее изначальном всеобъемлющем единстве.
Глава 5. Пустота и иллюзорная природа реальности
Одной из фундаментальных истин, лежащих в основе тантрического буддизма, является концепция шуньяты – запредельной пустоты, изначальной природы всех феноменов. Это представление о том, что все проявленные формы в конечном счете лишены самосущего, независимого бытия и пребывают в состоянии непостоянства, преходящести и взаимозависимого возникновения.
В отличие от обыденного понимания пустоты как некоего небытия или отсутствия, в Тантре шуньята рассматривается как живая изначальная реальность (или можно сказать – сверхреальность), лежащая за пределами концептуальных построений и противоположностей. Она подобна бездонному океану, из которого волнами всплывают все формы бытия, но в своей глубинной основе остается незамутненной и непроявленной.
Одним из ключевых аспектов шуньяты является ее неразделимое единство с проявлением. То есть пустота никогда не отделена от феноменального мира, она присутствует в каждом его проявлении, непосредственно пребывая в виде самой изначальной природы вещей. Задача духовной практики состоит в прозрении этой реальности запредельной пустоты в любых обстоятельствах.
Достижение такого прозрения приводит к постижению иллюзорной, призрачной природы всех феноменов этого мира. Подобно сновидению или волшебному представлению, все проявления относительной реальности оказываются лишенными истинного, самосущего бытия – это лишь игра пустоты (сверхреальности), спонтанный самосовершающийся танец изначальной природы ума.
В Тантре это состояние прозрения именуется «иллюзионным телом», когда практикующий воспринимает все вокруг как магическую иллюзию, подобную сну, а свое физическое тело – не более чем ментальную проекцию. Все формы и явления утрачивают ощущение объективной реальности и предстают как мерцание света изначального осознавания.
