Моя же задача сейчас состояла в том, чтобы попытаться хотя бы сдержать разрастающийся конфликт. Точнее, не допустить, чтобы драка один на один с братом несостоявшейся Шпалиной зазнобы переросла в махаловку толпа на толпу. Конечно, нас-то тоже было не двое, и драки как таковой мы не боялись. Но, по сути, это было никому не нужно. Нам, в случае чего, грозило выселение с базы и отчисление из «Динамо», ну а местные и так через одного здесь состояли на учете и являлись завсегдатаями милицейского отделения. Не думаю, что они так уж мечтали добавить еще одну массовую драку к своей хулиганской биографии.

— Чего им от нас надо-то? — настороженно спросил меня Шпала, наклонившись к моему уху.

— А ты не догадываешься? — парировал я.

— Ну мало ли чего они тут решили, — сказал Шпала. — Они же это… ну, у них тут по-другому что-то может быть.

— Во-первых, они хотят чего-то не от нас, а конкретно от тебя, — ответил я. — А во-вторых, о том, что «у них тут может что-то быть по-другому», тебе нужно было думать раньше. Особенно после того, как тебя несколько раз предупреждали.

— Так я ничего плохого и не сделал, — Шпала не только не желал признавать очевидного, но и заводился так, как будто это его сейчас кто-то неслыханно оскорбил. — А они, я так думаю, просто не понимают, с кем решили связаться. Ну так ничего, и не с такими еще сталкивались!

«Да уж, этого они точно не понимают», — подумал я. «Им вообще в голову не придет, что таких элементарных вещей можно не знать».

В принципе, даже на этой стадии конфликт еще вполне можно было погасить словами. Только вся беда была в том, что Шпала уже завелся и рвался в мордобой. Он и в спокойном-то состоянии не сказать чтобы сильно прислушивался к голосам разума. А уж теперь, разгоряченный и разозлившийся, похоже, вообще перестал понимать, что происходит вокруг. Он видел перед собой только своего противника, который почему-то помешал ему подцепить симпатичную девчонку. И, зная его, я был почти уверен, что внутри себя он думает, будто бы девочка убежала не потому, что у них не принято так знакомиться, а потому что испугалась своих земляков. А сама-то она, если бы не эта помеха, с удовольствием с ним познакомилась. И подобных помех Шпала всегда терпеть не мог.

Поэтому, когда кавказцы приблизились к нам, Шпала, ничуть не смутившись, продолжил гнуть свою линию и делал это довольно нагло, будучи на сто процентов уверенным в своей правоте

— Я боксер, какие вопросы? — с вызовом спросил он.

Мы с другими динамовцами на всякий случай окружили его по бокам. Мало ли что. Шпала, конечно, вел себя как дурак, но и оставлять его один на один с толпой было бы тоже неправильно. Правда, из наших ребят не все были в курсе сути конфликта и решили, что местные просто пришли докопаться до приезжих, как это зачастую случалось.

— Что случилось, пацаны? — раздалось рядом несколько голосов. — До Шпалы кто-то докапывается, что ли? Так мы сейчас им объясним, что так поступать не надо!

— Ребята, не та ситуация, — тихонько объяснил я нашим. — Тут Шпала реально неправ, и спрашивать с него пришли по делу. Он решил пристать к кавказской девушке, а за нее вышли ее друзья. Ну, вы сами понимаете, что так тут не принято.

— А он-то какого хрена к ней полез? — спросил кто-то из динамовцев.

— А вот спроси его! — с досадой ответил я. — И ведь предупреждали же дурака, и не один раз!

— Нас тоже предупреждали, — угрюмо сказали динамовцы. — Сейчас, если не получится решить вопрос мирно, можно сразу паковать вещи. До Семеныча все это в любом случае дойдет. Это не Москва, тут на одном конце деревни что-то случилось — на другом через двадцать минут все знают.

— Вот поэтому сейчас нужно держаться поближе друг к другу, — подтвердил я. — Угрожать в ответ ни в коем случае не надо. Наоборот, нам нужно просто не допустить беспредела, если что.

«Ну вот, Шпала, коллектив про тебя все уже прекрасно понимает», — отметил про себя я. «Хорошо хоть, кроме тебя, никто здесь в бутылку не лезет. Двух таких бойцов наша команда на сборах уже не вынесет. Бабушкин вон и тот ведет себя адекватнее — очнулся, наконец».

— Так какие ко мне вопросы-то, я не понял? — с еще большим вызовом переспросил Шпала, почувствовав поддержку.

— Не понял, какие вопросы, говоришь? — ухмыльнулся главный кавказец. — Вопросы к тебе такие, что ты своими клешнями мою сестру трогал! Так что теперь либо женись, либо ты эти свои клешни сегодня в последний раз видел прикрепленными к своему туловищу.

— Да вы че, мужики? — вытаращился на них Шпала. — Я эту девчонку в первый раз в жизни видел! Захотел познакомиться и подошел. Какая женитьба, вы чего?

Все-таки он действительно не понимал, в чем причина разборки. Эх, Шпала, Шпала. Тебя один раз предупредил милиционер, второй раз тренер, третий раз сказал уже я — нет, ты все равно отмахнулся и поперся. Судя по всему, у тебя даже отсутствует элементарное понятие, что на чужой территории нужно вести себя по правилам ее хозяев. Ну что ж, тогда не обижайся, если за грубое нарушение правил тебе прилетает. Но Шпала, видимо, даже сейчас искренне не мог сообразить, что он такого сделал и почему нельзя то, что здесь нельзя. Скажи спасибо, что ты сейчас хоть не один.

— Да что ты говоришь, — недобро сверкнул глазами кавказец. — А зачем же ты ее своими лапами трогал?

— Так говорю же, познакомиться просто хотел! — продолжал «не догонять» Шпала. — Просто увидел красивую девчонку, решил познакомиться, чего не так-то?

«Нет, так дело не пойдет», — подумал я. «Такой перепалкой они ничего не решат — наоборот, кавказцы только сильнее разозлятся, Они просто разговаривают на разных языках».

— Мужики, — примирительно начал я, обратившись к кавказцам. — Мы приехали в гости, и местные обычаи знаем плохо.

— А раз не знаете, — заметил кто-то из кавказцев, — то зачем тогда лезть? Мы же к вам на вашу спортбазу не лезем смотреть, как вы там живете!

— Верно, — согласился я. — Но зуб даю, никто из нас ничего плохого не замышлял. Да, наш приятель увидел красивую девушку и повел себя не так, как у вас принято. Но у него и в мыслях не было причинять ей какой бы то ни было вред, за это я ручаюсь!

— Ха! — ухмыльнулся главный кавказец. — Это ему очень сильно повезло! Если бы он задумал — только задумал! — здесь он поднял указательный палец вверх и повернулся к своим собратьям, как бы прося подтверждения своим словам, — причинить ей какой-нибудь вред, с вами бы сейчас никто не разговаривал!

— Да с вами бы вообще никто никогда уже поговорить не смог, — заметил один из его друзей.

— Миха, да чего ты разглагольствуешь-то не пойми о чем? — нетерпеливо пнул меня Шпала. — Вред, зуб, угрозы какие-то… Как будто не знаю что обсуждаете!

— Замолчи, дуралей, — сказал я ему на ухо, сцепив зубы. — Тебя предупреждали — ты не послушался. Теперь хотя бы не мешай, когда другие расхлебывают кашу, которую ты заварил!

— Эй, чего вы там шепчетесь? — недовольно спросил лидер кавказцев. — Если вы себя уважаете — говорите открыто! Это общее дело!

— Мы ничего не скрываем, — объяснил я, — просто я говорил ему, что надо быть посдержаннее.

По рядам кавказцев пронесся приглушенный смешок. Стараясь не обращать на него внимания, я продолжал:

— Если вдруг мы что-то сделали не так и чем-то вас обидели — извините, мы правда не со зла.

— Со зла — не со зла, а прежде чем что-то говорить или делать, хорошо думать надо! — ответил главный, как мне показалось, уже немного смягчившимся тоном. — Это хорошо еще, наш отец об этом не знает. Я тебя уверяю — ты бы умолял, чтобы с тобой разговаривал я, а не он!

— Очень рассчитываем на ваше понимание! — добавил я.

— Понимание, говоришь?

Кавказец помолчал (видимо, обдумывая, насколько можно верить моим словам). Пауза затянулась и стала тревожной. Честно говоря, в этот момент я уже начал прикидывать, кому и с какой стороны лучше всего будет нанести удар, если наша встреча не ограничится одними словами. В это время наш главный оппонент тоже продолжал изучать нас глазами. Затем он произнес: