Впрочем, как бывший тренер, я вполне мог его понять. Григорию Семеновичу пришлось в жизни несладко — годы его формирования как спортсмена, да и человека пришлись как раз на период Великой Отечественной войны, и то, что нам буквально падало в руки само, ему далось слишком дорогой ценой. И теперь он очень ревностно относился к своему делу. Григорий Семенович был настоящим фанатом спорта в целом и бокса в частности, и когда кто-то шутил на эту тему или просто относился к делу слишком легкомысленно, он зачастую воспринимал это как личное оскорбление. Даже самая невинная легкая шутка выглядела для него подлым нападением на то дело, которое он любил больше жизни. Динамовцы же, в силу еще слишком юного возраста, не всегда могли понять уместность каких-то реплик и шуток.
Наша спортбаза находилась на берегу реки Азау, в красивейшем сосновом бору. К тому моменту, как мы прибыли на место, уже потихоньку начинало рассветать, и, хотя было еще довольно темно, очертания окружающего ландшафта начинали прорисовываться. Но уже можно было вдохнуть полной грудью сосновый горный воздух, так резко отличавшийся от привычного городского, такой вкусный и полезный для организма. Что я и сделал с нескрываемым наслаждением.
Как нам рассказали, неподалеку от базы находился источник целебного нарзана, а примерно в километре от нас — комплекс канатных дорог «Чегет». И если минеральной водички мы наверняка напьемся от пуза, то покататься на канатке нам в этот раз светит вряд ли. Ну да ладно — жизнь у меня теперь впереди длинная, успею еще покататься на всем, на чем можно. А пока нужно заниматься делом.
Первый день был полностью отведен под организационные вопросы. В нашем вагоне приехала только часть всех динамовцев — из Москвы и Свердловска. Остальные должны были подтянуться в течение дня. А пока мы начали заселяться в выделенный для нас корпус — обычное советское здание, в меру уютное, в меру величественное. Здесь нас тоже поджидал сюрприз. Дело в том, что в каждом номере стояло только по две стационарные кровати. Но при этом нас заселяли исходя из расчета пять человек на один номер — видимо, здесь был дефицит помещений. Те трое, кому кроватей не достанется, должны были спать на раскладушках, которые находились тут же, в номерах, прислоненные к стене.
Я оказался в одном номере с Сеней, Левой, Коляном и Шпалой. У нас уже сама собой сложилась такая приятельская компания, все мы как люди были разными, но при этом держались друг друга и стремились во всем друг друга поддерживать. Однако дружба дружбой, а на раскладушке спать не хотелось никому. Разгорелся спор: как определить счастливчиков? По возрасту — было несправедливо, по успехам в спорте — так в этом вопросе они вообще ни при чем…
— Слушайте, а давайте бросим жребий, — предложил я. У меня-то еще сохранился в голове опыт из прошлой жизни по решению разного рода спорных ситуаций.
— И что ты собираешься делать? — спросил меня Сеня.
— Смотрите, — я достал из сумки листок бумажки и пустую, запасную сумку. Листок я порвал на пять равных полосок, две из которых укоротил, дополнительно оторвав от них примерно треть. Все получившиеся полоски я сложил в пустую сумку и тщательно, но не глядя, перемешал рукой. — Давайте тянуть бумажки. Кто вытянет короткую — тот и будет спать на кровати. Это будет случайный выбор, и никто ни на кого не обидится. А чтобы было еще объективнее, пусть первый тяну не я, а, скажем, Лева.
Лева вытянул длинную бумажку и чертыхнулся. Его можно было понять, но жребий есть жребий. Честно говоря, втайне я надеялся, что одна из кроватей достанется Сене — ему, как домашнему парню, было труднее других приспосабливаться к разного рода казенному жилью. Если бы распределение зависело от меня, я бы, пожалуй, так и сделал, но здесь всем заправлял случай, и этот случай выделил моему другу Сене такую же раскладушку. Сеня разочарованно вздохнул, но постарался не подать виду, что расстроен.
Из тех, кому досталась раскладушка, спокойнее всех отнесся к этому Колян. Он вообще производил впечатление этакого пофигиста, который способен выжить где угодно и при этом не обращать внимания на что угодно. Раскладушка так раскладушка — если бы условия были еще жестче, он, как мне кажется, так же спокойно согласился бы улечься и на голом полу, а то и вообще на улице.
По итогам жребия спать на кроватях выпало мне и Шпале. Конечно, я был рад этому — ведь в любом случае кровать — это намного удобнее и приятнее, чем раскладушка. Хотя в юном возрасте и раскладушка не помеха счастью, тем более что с небольшим пока еще ростом разместиться на ней несложно.
— Ну, Миха, ты прямо, можно сказать, статус свой поддерживаешь, — подколол меня Лева. — Победителю — лучшее спальное место!
— Лев, ты сам видел, что я тянул жребий наравне со всеми, — напомнил я. — А сейчас так говоришь, как будто я подтасовал результаты.
— Да ладно тебе, я же в шутку, — улыбнулся Лева.
«Прямо одни шутники собрались», — подумал я, вспомнив недавнюю сцену в милицейской машине. «Нас бы всех не на сборы, а в КВН отправить».
Впрочем, это во мне говорило скорее тренерское ворчание. Сам же я уже научился не раздражаться от любых реакций своих приятелей. Больше старался сосредоточиться на деле и том, что важно лично для меня самого. Правда, в первые секунды у меня был порыв уступить свою кровать Сене, но я отказался от этой идеи. Уговор есть уговор, и нечего его нарушать, пусть даже и из благородных побуждений. Иначе ведь теряется сама суть жребия.
Как и говорил Григорий Семенович, весь первый день действительно ушел на организационные хлопоты. Мы осматривались на территории, выясняли, что где находится, обживались в номерах, принимали душ и отдыхали с дороги. А ближе к вечеру нас по обыкновению собрал в вестибюле Григорий Семенович. На этот раз он рассказал нам о правилах поведения на территории спортбазы.
— Значит, так, орлы, — привычно начал он. — Убедительно вас прошу не забывать, что вы находитесь не дома, и не просто в гостях, а, можно даже сказать, в режимном учреждении. По крайней мере это вам не дача ваших приятелей, и на этой территории действуют определенные правила, которые всем вам необходимо соблюдать, чтобы не отправиться домой раньше времени.
Григорий Семенович помолчал, как бы прикидывая, как мы восприняли эти его слова. Потом внимательно осмотрел всех нас и продолжил:
— Прием пищи три раза в день в строго отведённое время. Сегодня вас кормят, скажем так, с учетом особенностей этого дня, а дальше — с расписанием завтраков, обедов и ужинов вы можете ознакомиться при входе в столовую. Где столовая, все уже видели, никто не заблудился и не пропустил? — улыбнулся он.
Мы согласно закивали головами. Как было не разглядеть первым делом, где находится самое важное помещение на спортбазе! Уж чего-чего, а поход в столовую не мог пропустить никто.
— Ну вот, — довольно крякнул Григорий Семенович. — Теперь, значит, дальше. Все остальное время — все слышали? Всё! Остальное ваше время будут занимать тренировки.
По рядам динамовцев прокатился приглушенный гул.
— А чего вы загудели-то? — удивленно переспросил тренер. — Вы же знали, куда вы едете и зачем. Я сразу всем сказал: расслабляться никому не дам. Это спорт, а не лечебный профилакторий. Поэтому все время, не занятое сном или приемом пищи, мы будем проводить на тренировках. Кстати, насчет сна. Отбой у нас в десять часов вечера. После этого времени выходить из своих номеров категорически запрещается!
— Совсем? — не выдержал кто-то.
— Нет, частично: одну пятку можно высунуть, — саркастически ответил Григорий Семенович. — Ну конечно, совсем, а как еще-то? А тебе зачем на ночь глядя выходить из номера? Туалет и душ в номерах есть, ужином вас накормят. А что еще?
Ответом ему было молчание.
— Вот и славно, — заключил наш тренер. — Теперь вот еще что. Пока вы заселялись, я посмотрел, кто именно будет участвовать в сборах из других городов. И должен вам сказать, что там состав еще покрепче, чем я думал. — Григорий Семенович озадаченно встряхнул головой. — Короче говоря, отобраться на первенство вам будет ой как непросто. Вы должны не просто показать все лучшее, на что вы способны — вам потребуется перепрыгнуть через себя и превзойти все, что каждый из вас до сих пор демонстрировал в самые лучшие свои моменты! Понятно?
