– А давайте попробуем посмотреть их координаты?

– Давайте. Так, вот «Меню»…

В этот момент телефон зазвонил.

От неожиданности Соловьев выпустил его из рук, и аппарат упал на стол, продолжая звонить. На мигающем дисплее высветилось: «Вознесенский П.Е. Ответить?» – Илья Сергеевич, ну что же вы? Отвечайте.

Соловьев взял трубку, нажал на кнопку ответа и, чуть нагнувшись над столом, негромко произнес:

– Алло. Соловьев. Говорите.

– Илья, ты?!

– Да, это я… Платон, ты где? Что случилось?

– Я внутри башни, на четвертом уровне. Я заблокирован здесь. Что произошло? Почему молчат все рации? Где охрана?

– Платон, на Острове произошла катастрофа. Я не буду сейчас долго рассказывать. Все исчезли.

– Как – исчезли? Какая катастрофа?! Что стряслось, говори толком!

– В общем, похоже, какой-то идиот запустил установку Игнатьева. На большой мощности. В зоне действия оказался весь Остров. Нас тут всего трое, все остальные – непонятно где… в будущем.

– Ты уверен? Что за ахинея… Какого черта отключили всё питание в Нексусе?

– Никто ничего не отключал. Из-за запуска установки произошла авария в энергоблоке, и, видимо, в снабжении Нексуса – тоже. Я еле выбрался.

– Кто ещё с тобой?

– Тут парнишка из «Либертиз» и офицер береговой охраны. Они, собственно, и помогли мне…

– Вы сможете починить подстанцию в башне? Нужно как-то открыть эти чертовы двери.

– У кого ключи от подстанции?

– Я даже не знаю… Вызовите начальника смены… тьфу ты! Попробуйте поискать в охране Резиденции…

– Платон, послушай, тут офицер, его Сергей зовут, он хочет с тобой поговорить…

– Так пусть говорит.

– Платон Евгеньевич, здравствуйте. Моя фамилия Николаев, я из береговой охраны. Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, пока ещё чувствую. У тебя какие-то идеи? – голос Вознесенского звучал устало, но в то же время был достаточно волевым.

– Да. Я уже осматривал ту часть башни, которая уходит под землю. Там дверь из керамики и огнеупорные стены. Взрывать – бесполезно. Можно, конечно, попытаться найти ключи от подземных коммуникаций, но неизвестно, сколько времени это займет. Скажите, на крыше Нексуса есть какой-нибудь проход внутрь? Люк или, может, вентиляция?

– Есть аварийный люк. Он открывается ключом, который я должен был вручить Илье…

– Мы нашли его.

– Уже лучше. Но как ты хочешь попасть на крышу? Пожарной лестницы никакой не хватит – имей в виду, а окна в Нексусе – не из стекла, а тоже керамические.

– Я умею водить вертолет…

– Отличная идея, Николаев! Места на крыше хватит на десять вертолетов.

– И где мне вас искать?

– Значит, слушай. В Нексусе всего четырнадцать уровней. Все они – разной высоты. Я нахожусь на четвертом уровне. Авария произошла, когда я поднимался на лифте. Лифт застрял, но мне удалось выбить стекло и вылезти сюда. Здесь – контейнерная, технический уровень. Двери заблокированы, но вверху, на потолке есть вентиляционный люк. К сожалению, на полу аналогичного люка нет.

Тебе нужно высадиться на крыше, войти в здание и начать спуск по лестнице, пока не дойдешь до пятого этажа. Там просто иди по периметру, выламывай решетки всех люков в полу, и заглядывай в них. В одном из нижних помещений увидишь меня. Понадобится трос или веревка. И немного силы. Всё ясно?

– Как там с освещением?

– Здесь светло.

– Откуда свет?

– Объясню потом. Сейчас не это важно.

– О'кей. Что-нибудь взять с собой?

– В смысле?

– Вы не ели несколько дней…

– Ничего не надо брать! Со мной всё в порядке.

– Тогда я пошел?

– Постой. Сейчас послушай очень внимательно то, что я скажу, и сделай всё так, как я скажу. Это чрезвычайно важно.

– Слушаю вас, Платон Евгеньевич.

– У тебя есть оружие?

– Да, конечно.

– Когда посадишь вертолет, оружие оставь наверху. В башню ничего не бери – тут особая система безопасности, крайне жесткая.

– Понял. Это – всё?

– Нет, не всё, – Вознесенский замолчал, видимо обдумывая слова.

– Значит, запомни. Когда ты войдешь внутрь через вход на крыше, то сразу иди к лестнице и спускайся на пятый уровень. За исключением пятого уровня, не входи ни в одно помещение башни, это крайне опасно.

И ещё. Что бы ты ни увидел, кого бы ты ни увидел, спокойно иди своей дорогой и не вздумай останавливаться. А уж тем более не пытайся что-либо предпринимать. Даже если увидишь самого дьявола.

При любых обстоятельствах ты должен идти вперед и смотреть прямо перед собой. В этом случае тебе абсолютно ничего не угрожает.

– Вы хотите сказать, что в Нексусе ещё кто-то есть, кому нужна помощь?

– Ни в коем случае! Здесь ведутся научные эксперименты мирового значения, и вмешиваться в них – непозволительно даже для меня. Поэтому просто сделай всё так, как я говорю, и не более того, хорошо?

– Конечно. Понял вас, Платон Евгеньевич. Немедленно направляюсь к вам.

– С богом, герой. Не забудь трос и рацию.

– Так точно, не забуду.

Сергей отключил телефон.

– Ну что, кто проводит меня на посадку в вертолет?

Соловьев поднялся из-за стола.

– Вы что же, Сергей, хотите лететь прямо сейчас? В ближайшие минуты совсем стемнеет!

– А вы предлагаете лечь поспать? Судя по голосу, Вознесенский истощен и ему в любой момент может стать плохо. И вообще, неизвестно, как долго мне придется его искать.

– Но ведь сейчас наступит ночь! Как вы полетите в темноте?

– В очках ночного видения. У вертолета имеются фары и прожектор, да и крыша Нексуса неплохо освещена. Кроме того, полет займет от силы минуту. Кстати говоря, я не очень люблю высоту и для меня, возможно, лететь ночью будет как раз не таким нервным делом, как днём.

– Ну что ж, вам виднее. Кирилл, ты – с нами?

Молодой человек не ответил, так как крепко спал, откинувшись в кресле.

– Илья Сергеевич, Кирилл вторые сутки на ногах. Не будите его, в этом нет никакой необходимости. И провожать меня не надо, тут недалеко.

– Но вы же сами сказали…

– Это я так, для настроения. Мне понадобится ваша рация.

– Конечно. Возьмите.

– И постарайтесь никуда не уходить отсюда, из Резиденции. Как только я заберу Вознесенского, мы будем искать вас здесь.

– Хорошо.

Сергей направился вниз по лестнице, которая вела из Резиденции на улицу. Соловьев, видимо желая, всё же, немного проводить его, шел рядом.

– Надеюсь, всё получится как нельзя лучше. В конце концов, надо как-то выкарабкиваться из ситуации. Возвращайтесь, а завтра с утра откроем лаборатории, изучим данные компьютера установки Игнатьева и узнаем, когда вернутся люди.

– Не сомневайтесь, Илья Сергеевич, всё образуется.

– Надеюсь. Знаете, я до сих пор не могу поверить в случившееся. Да и как вообще можно в такое поверить? Были – и исчезли!

– Но вы же ученый. Кому как не вам верить в чудеса науки? Кстати, Илья Сергеевич, мне тут такая вещь на ум пришла, только не смейтесь… Вот они, эти люди, которые отправляются в будущее, они там что, совсем без одежды появляются, что ли? Раз поле настроено только на конкретную группу.

– Почему без одежды, очень даже с одеждой. Вы поймите, это же не принцип воздействия поля непосредственно на атомы, а принцип взаимодействия поля и тела, которое порождает импульс и, соответственно, новое поле вокруг точки взаимодействия.

Мне сложно вам объяснить, вы не ученый. В общем, смысл такой: переносится не только предмет или человек, но и часть материи, которая его окружает в данный момент и находится в самой непосредственной близости: одежда, мелкие предметы и прочее.

– А само путешествие во времени, насколько я понял, занимает крайне незначительное время?

– Именно так. Причем оно настолько незначительно, что человек, например, даже не почувствует, что с ним что-то произошло. Во всяком случае, испытуемые животные, будучи заброшенными вперед на десять или двадцать дней, преспокойно продолжали заниматься своими делами, как будто абсолютно ничего не ощутили. Собственно, это даже и не путешествие как таковое, а как бы «застывание» и последующие «оживание». Когда вы теряете сознание и находитесь в коме, вы же тоже ничего не чувствуете, время для вас останавливается. И просыпаясь, вы не сразу понимаете, что на самом деле времени немало прошло. Разница только в том, что «застывая» внутри поля, вы не только – вне времени, но и вне пространства.