— Дело не в этом, — прорычал Талемир, сжимая горло Колтана. Глаза рейнджера выпучились. — Ты не должна терпеть это.

Колтан вцепился когтями в его руку, в панике отталкивая Талемира ногами.

— Ты убиваешь его, — заметила Дрю.

— Хорошо.

Колтан прохрипел, глаза его налились кровью, а лицо стало багровым. Талемир наслаждался каждым мгновением страданий этого ублюдка. Он видел, как этот жалкий ничтожество изводил Дрю, как мучил ее чувством вины, как пытался использовать трагедию ее семьи против нее, чтобы получить желаемое. Нет, он заслуживал того, чтобы из него выжимали жизнь; он заслуживал того, чтобы…

— Талемир, — предупредила Дрю.

Глаза Колтана пронзили его молчаливой мольбой.

Талемир сжал его горло для пущей убедительности, рассеянно размышляя, не повредил ли он еще голосовые связки этого ублюдка.

— Еще раз прикоснешься к ней, — сказал он, наклоняясь и прижимая Колтана к стене за спиной, чтобы его карающая хватка отражала его слова. — И ты умрешь.

Талемир отбросил его, и Колтан рухнул на пол, как мешок с картошкой, задыхаясь и хрипя, сжимая горло.

К его удивлению, рядом с ним скрючилась Дрю, и на долю секунды Талемир засомневался, не зашел ли он слишком далеко.

Но Дрю выхватила из сапога кинжал и подставила острие под подбородок Колтана. В уголках его рта выступила пена, и он в панике поднял на нее глаза.

— Я знаю, что это ты отправил обвинение Тезмарру… Я знала об этом с того момента, как они прибыли сюда и ты чуть не наложил в штаны. Что ты пыталась сделать?

Колтан задыхался, отступая назад, чтобы избежать кончика ее клинка.

Но Дрю продолжала прижимать его к коже.

— Зачем ты это сделал? — потребовала она.

— Я.…, — кашлянул ублюдок. — Я думал, они просто скажут тебе прекратить, вернуться к роли леди. Я не думал… Я не думал, что они пришлют их сюда. Я…

— Ты хочешь, чтобы я снова стала леди? — Дрю выплевывала каждое слово с недоверием.

Талемир наблюдал, как ее осеняет истина. Она прекрасно понимала, что мальчик влюблен в нее, что он чувствует себя вправе обладать ею. Но это…?

Пока он паниковал, из уст Колтана вырвалось еще больше глупостей.

— Ты была лучшим рейнджером Адриенны. Она посылала тебя повсюду. Без меня. Ты больше заботилась о своих обязанностях перед ней, чем обо мне, и…

— Я услышала достаточно, — оборвала его Дрю. — Убирайся с глаз моих. И никогда больше не разговаривай со мной, — приказала она.

На шее у него уже образовались синяки, глаза все еще были широко раскрыты и налиты кровью, Колтан выскочил из комнаты, на бегу наполовину упав.

Дверь лавки захлопнулась за ним, и в тишине, повисшей между Талемиром и Дрю, раздалось эхо.

Она тяжело вздохнула, убрала кинжал в ножны и встала.

— У меня все было под контролем.

— Я знаю это.

— Тогда зачем было вмешиваться?

— Потому что ты не выбирала эту битву, а иногда приятно, когда за тебя сражаются.

Дрю, казалось, обдумывала это.

— Хочешь поговорить об этом? — спросил он. — Он причинил тебе боль?

Дрю покачала головой.

— Он манипулировал ситуацией так, что Адриенна оказалась в паре с кем-то другим для спарринга. Я должна была просто отказаться от партнерства с ним, но… — Она снова покачала головой. — Это утомительно — постоянно быть в обороне, постоянно быть вынужденной не соглашаться. Иногда проще…

— Это, — заявил Талемир, изо всех сил сдерживая свой гнев.

— Что именно?

— Поэтому я и вмешался. — Он заглянул ей в лицо, чтобы она увидела, что он серьезно относится к каждому слову. — Ты никогда не должна нести это бремя в одиночку.

Дрю замерла. На мгновение она отстраненно посмотрела на него, словно перебирая в памяти все подобные случаи из своего прошлого. Помедлив, она кивнула.

— Спасибо.

Талемир склонил голову.

— Ты бы убил его, — прокомментировала она.

— Без колебаний.

— Но ты этого не сделал… Почему?

— Ты не хотела этого.

— Все так просто? — Она подняла на него бровь. — Вот так просто я могу повелевать могучим Боевым Мечом?

Боги, как же ему хотелось поцеловать ее, сказать ей, что его сердце, кишащее тенями, принадлежит ей и только ей, и она может распоряжаться им по своему усмотрению.

Вместо этого он принужденно рассмеялся.

— Не забивай себе этим голову.

Дрю посмотрела на него с серьезным выражением лица.

— Научи меня. Я не буду единственной наарвианкой, которая пропустила обучение из-за какого-то придурка.

— Ты видела наши демонстрации.

— Этого недостаточно. Покажи мне. Покажи мне, как стать лучше тебя.

И Талемир показал.

Снаружи Уайлдер наблюдал за остальными участниками спарринга и вместе с отцом Дрю, Фендраном, организовал пункт проверки оружия. Мастер ковки сидел за импровизированным столом на городской площади, и наарвийцы выстраивались перед ним, чтобы предъявить свои клинки для оценки.

Когда Талемир и Дрю приблизились, Талемир заметил, что руки старца дрожат, когда он берет каждый клинок и протягивает ему. Затрудненное дыхание Дрю рядом с ним подсказало ему, что она тоже заразилась, и она без колебаний подошла к отцу. Талемир заметил признаки того, что ребенок пытается успокоить своего родителя, но нахмуренные брови Фендрана не ослабли.

— Он беспокоится о ней. — Голос Адриенны раздался слева от Талемира, и он повернулся, чтобы увидеть генерала, прислонившегося к ближайшему столбу, и ее взгляд был устремлен на Эммерсонов. — Фендран уже потерял жену и четырех сыновей из-за этой проклятой битвы…

— Дрю он не потеряет, — ответил Талемир. — Не при мне.

— И не при мне, — поклялась Адриенна. — Но легко забыть, что он стар. Он всегда выглядит таким сильным и могучим в кузнице, в окружении своих молотов и огня. А здесь… он выглядит хрупче, чем я помню. Думаю, Дрю тоже это замечает.

— Он не должен участвовать в битве, — сказал Талемир.

К его удивлению, Адриенна не отшатнулась. Вместо этого она кивнула.

— Я уже отдала приказ.

Вскоре наступил полдень, и Адриенна собрала наарвийские войска на коней. Талемир снова оказался рядом с Уайлдером, и их жеребцы с готовностью понеслись вперед.

Талемир с облегчением увидел, что Дрю едет рядом с Адриенной, а ублюдка Колтана нигде не было видно. Талемир не был уверен, что не уничтожит этого выродка, если увидит его так скоро после того, что произошло ранее.

Его взгляд снова нашел Дрю.

— Ты носишь свое сердце на рукаве вместе с этим тотемом, — сказал Уайлдер, кивнув на эмблему трех клинков, украшавшую бицепс Талемира.

Талемир перевел взгляд со своего тотема Боевого Меча на Дрю, сидящую напротив.

— Какое это имеет значение?

— Это говорит всему миру о твоей слабости, Тал.

Талемир напрягся, чтобы не поверить в правдивость этих слов.

— У меня нет слабостей, — сказал он своему протеже.

По приказу Адриенны они выехали.

Полдня пути до лагеря прошли быстро, а с наступлением вечера они разбились на небольшие группы и окружили крепость, как и планировалось. Ночь сгустилась вокруг них, и Талемир, не задумываясь, пристроился рядом с Дрю, где они вместе ждали сигнала генерала.

На гребне холма, с которого открывался вид на базу налетчиков, наарвийские отряды расположились на расстоянии в половине лиги друг от друга. В темноте наконец-то прозвучал сигнал: три уверенных взмаха факела.

Повернувшись в седле, Дрю встретилась с ним взглядом.

— Готов? — спросила она.

— Когда ты будешь готова, — ответил он.

Вместе они понеслись вниз по хребту, атакуя, наконец, крепость расхитителей.

19. ДРЮ

Сердце Дрю нещадно колотилось, в ушах шумела кровь, когда они со всех сторон набросились на строение. Взмах меча заставлял ее надеяться, ведь ей больше ничего не хотелось, кроме как предать предателей правосудию. Для нее эти налетчики были хуже, чем фантики, которые наводнили их земли и погубили их королевство; они ополчились на свой собственный народ.