Саланка вздохнула, а затем долго вдыхала пар.

— Тиеро, никто не делает это лучше, чем ты.

Он слабо улыбнулся в ответ, потирая большим пальцем бок глиняной кружки.

— По крайней мере, я хоть в чем-то остаюсь искусным.

— Немного преуменьшаю. — Саланка снова перевела взгляд на Рею. На ее лице светилось волнение. — Если ты в состоянии, расскажи нам, что произошло? Что ты видела?

Рея сделала глубокий вдох, затем еще один глоток чая. Она пыталась успокоиться, но внутри у нее все дрожало и путалось. — Вы могли что-нибудь видеть? Кто-нибудь из вас? — спросила она, медленно подбирая слова. Теперь ее челюсть не казалась такой узкой. Улучшение налицо.

— Ничего, кроме темноты, — ответила Саланка.

— Со мной было то же самое, — сказал Тиеро. — Все было так, как я и боялся. И отчасти именно это делало его таким опасным. Я не могу достаточно обоснованно рассказать вам об этом месте или истолковать что-либо, кроме того, что если оно существует, то находится далеко отсюда. Вы уверены, что с вами все в порядке? С вами обеими?

— Я в порядке настолько, насколько это возможно, учитывая то, что произошло, — ответила Саланка.

Рея кивнула, потирая руки. Лицо Цикори оставалось в ее сознании ярким, словно он сидел напротив нее.

Она потерла челюсть, а затем осторожно начала говорить.

— Я действительно нашла там кого-то. И мне кажется, я увидела проблему. Или, по крайней мере, то, что ее вызывает.

Саланка наклонилась вперед и взяла свою кружку обеими руками.

— Расскажи нам все. Ни одна деталь не может быть недостаточно важной.

Щеки Реи потеплели, в ней нарастало волнение, пока она рассказывала о случившемся: сначала о пещере и свете, потом о Цикори.

Оба слушали молча. Когда она дошла до фразы о пульсирующем свете, Тиеро поднялся и зашагал в конец комнаты, его шаги были бесшумны на деревянном полу, если не считать скрипа половицы, которая всегда жаловалась.

Саланка осталась сидеть на подушке, обхватив руками кружку с чаем, и пар обволакивал ее. Она была погружена в раздумья, особенно когда упомянула про нага.

— Наг… нагов не существует.

— Там точно был один, и Цикори точно сказал, что они сражались. А еще он сказал, что ненавидит нагов.

Рея вздрогнула. Перед ее мысленным взором возник размытый образ нага с оружием, стоящего перед фиолетовым светом, и по позвоночнику снова пробежала испуганная дрожь. Даже не видя его лица, она могла представить, какие ужасы он будет творить с несчастными людьми.

Тиеро остановился, заложив руки за спину. Он пробормотал слово, затем наклонил голову. Его лоб нахмурился так сильно, что брови, казалось, слились воедино.

— Есть истории, мифы о нагах. — Саланка постучала пальцами по кружке. — Но их нет ни в одном из обитаемых миров. Они не относятся к Восьми Расам. Если наги ответственны за это, то это значит… — Она моргнула. — Это значит…

— Если это правда, то это значит, что слухи о существовании других рас за пределами Восьмерки — правда. Что существуют обитаемые миры за пределами тех, к которым мы имеем доступ, — сказал Тиеро. — Если это правда.

— И что они недружелюбны, — добавила Рея. На лице Цикори отразились горе и ужас. То, как он исказился, прежде чем отослать ее. — Он был так напуган.

В горле Тиеро заклокотало.

— В мифах говорится, что наги владеют магией определенного типа. Но психические атаки? Через миры? Расширяющиеся и растущие со временем? Ни в одном из известных мне преданий нет ничего, что говорило бы об этом.

— Может быть, они создали то, что вызвало этот фиолетовый свет. Это выглядело как рана в воздухе и самом камне, — предположила Рея. — Как будто под ним было море.

Саланка встала. Она обняла себя за плечи.

— Видишь, мы были правы, когда сделали то, что сделали, — сказала она, устремив на Тиеро свирепый взгляд. — Но нам нужно больше.

— Может быть, мы сможем починить чашу, — предложила Рея. — Теперь, когда Цикори знает меня, он сможет лучше сосредоточиться на снах. Может быть, он сможет рассказать мне что-то еще.

Сердце ее заколотилось от надежды, что она сможет снова увидеть его. Ее челюсть все еще болела от магии, а тело не ощущало естественной легкости, как обычно. Но все это того стоило.

— Это уже безнадежно, но если ты хочешь попробовать, то всегда пожалуйста. Мне придется найти еще сыворотку, а ее так же трудно достать. — Саланка приложила указательный палец к губам и зашагала дальше. Ее шаги шептались по дереву, длинная темная юбка шуршала. — Кроме того, нам нужны доказательства. Доказательства местонахождения. Доказательство личности. Доказательства существования нагов.

— Совет Старейшин поднимет нас на смех или потребует отдать нас, если мы придем к ним и скажем, что эти психические атаки — результат действий нагов, — сказал Тиеро. — Особенно после того, что было сделано.

— Ну, особенно учитывая… — Саланка пожала плечами, а затем жестом указала на Рею из ведра.

Рея расправила плечи, ее нервы напряглись.

— То, что я Авдаум, не означает, что Совет не будет меня слушать.

— Нет, — мягко сказал Тиеро, пристально глядя на Саланку. — Но будут вопросы о том, как мы получили информацию. Особенно если контакт был установлен с человеком в одном из Отделенных Миров. Запретные Искусства запрещены по многим причинам, так же как и разделенные миры разделены по многим причинам.

— Это не отменяет того факта, что это сработало. Если они даже не думают о том, что ответ на эту чуму лежит…

— Мы не знаем, что это не так, Саланка, — ответил Тиеро. — Если это правда, они уже могут предпринимать шаги, располагая более полной информацией и более точными данными.

— Несмотря ни на что, мы сделали то, что должны были сделать. И мы найдем ответ.

Рея опустила взгляд на кружку. Светло-янтарная жидкость обычно приносила ей успокоение. Это был их любимый чай, всех троих, и он столько раз приносил им радость. Теперь же он был слабым и безвкусным, неспособным смыть пепельную едкую желчь.

— У них тоже проблемы, — сказала она.

— Мне кажется, что никто из вас ничего не слышит, — сказал Тиеро, на этот раз громче. Он провел рукой по волосам, остановившись на своих стриженых рогах. — Рея, я знаю, что все было по-настоящему. То, что использовала Саланка, не только запрещено, но и ненадежно и может быть опасно. Особенно когда мы не смогли полностью выполнить свою часть работы. Все химикаты и компоненты в стороне, но не было способа заземлить тебя. Не было способа убедиться, где ты находишься. Если ты была в сознании этого Цикори, то невозможно определить, в какой части. Кто такой этот Цикори? Ты могла оказаться во сне, который не имеет никакого отношения к тому, кто он такой. Ты могла быть во лжи. Ты могла оказаться в месте, которое отражало то, что вы хотели увидеть. Я не могу утверждать, была ли ты там на самом деле, как и Саланка. Весь практический смысл в том, чтобы найти место и проверить, было ли там то, что вы нашли. Но если две наши улики — это фиолетовый свет, который вырывается наружу, и наги, создающие проблемы? Кто нас послушает? Зачем им слушать нас?

На Рею навалилась тяжесть.

— Он казался настоящим.

Тиеро нахмурил брови, но выражение его лица смягчилось.

— Я уверен, что так оно и было.

— Я не могла его представить. Никого подобного. Он был слишком реален.

Он бросил острый взгляд на Саланку, которая вздрогнула. Затем он вернул свое внимание к Рее и присел рядом с ней.

— Банни, ты временно не могла двигать челюстью. Тебя схватило. Ты была без сознания несколько часов. Почти все это время ты была неподвижна. Ты неправильно дышала. Вещи… вещи случаются. Такой ум, как у вас, исключительно творческий. Кто-то вроде вас мог создать кого-то, кто кажется настолько реальным.

О. Вот почему он был так зол. Ему казалось нереальным, что она подвергалась такой опасности. Она потерла челюсть. Она болела. Все тело болело и ощущалось как-то странно. Но сейчас пустота внутри нее болела сильнее этих ощущений.