Леон вгляделся в мое лицо. Знал, что я могу быть на редкость упрямой и, вероятно, пытался понять, как далеко я готова зайти на этот раз.

У меня же от его пристального взгляда в ногах появилась странная слабость. Пол пещеры вдруг показался недостаточно твердым. На всякий случай я оперлась спиной о стену. Падать в объятия Леона я не собиралась. Решила все однажды – нечего перерешивать.

Даже если в его присутствии становится тяжело дышать.

Хотя виной этому могла быть и дракоша, которая своим весом оттягивала мне руки и весьма ощутимо давила на грудь. Размером она была с домашнего кота, а вот весила из-за покрывающих тело чешуек гораздо больше.

– Ладно, давай так: если ее мать жива, я даже слова не скажу, – примирительно произнес Леон. – Ты отдашь ей дракошу, а я отправлюсь искать другую особь.

Дались ему эти несчастные особи…

– Хорошо, – согласилась я. – Драконица на нашем секторе, но через пещеры туда не попасть – вход завалило.

Вспомнился брошенный на меня взгляд белой драконицы и лица Райли и Зои. Совесть кольнула острой иглой. Пока я стояла тут, распиналась перед Леоном и смотрела на него, как кот – на сливки, им всем требовалась помощь.

– Тогда идем, я покажу путь наверх.

– Только быстрее, – то ли попросила, то ли потребовала я. – Туда пробралась виверна. Мои друзья, возможно, ранены.

Леон, кивнув, ускорил шаг. Я едва поспевала за ним с дракошей на руках.

– С кем ты здесь?

– Я… м-м-м… один.

От нестерпимого желания закатить глаза у меня даже веки зачесались. Ну конечно, он сунулся в чужой мир один! И конечно, руководство ему позволило! Он ведь был “золотым мальчиком” – сыном самого министра межмировых дел. Ему все можно!

Ладно, справедливости ради, я не замечала, чтобы во время учебы в академии Леон вовсю пользовался своим особым положением. Он учился сразу на двух факультетах – исследовательском и боевом, успевая и готовиться к парам, и посещать их, и ходить со мной на свидания…

Вот о последнем я точно зря вспомнила.

Что касается сверхспособности Леона успевать все…

Я никогда не задавалась вопросами справедливости, когда дело касалось красоты. Не спрашивала мироздание: почему на факультете девушки через одну – невероятные красавицы, а меня природа одарила пусть и не неказистой, но совершенно не примечательной внешностью? Нос как нос, глаза как глаза – круглые, серо-голубые, волосы непонятного светло-блеклого оттенка… Такими они были до самого выпуска и лишь после я стала красить их в розовый, желая добавить в свою жизнь яркие тона.

Среди чародеек (так в Ордалоне называли светлых магов, вернее, магесс) было принято отращивать волосы как минимум до попы. А желательно до бедер или колен. Что могу сказать… Во-первых, это неудобно. Даже мои, доходящие лишь до плеч волосы приходилось частенько стягивать в хвост, чтобы не мешали. Вот сегодня, например, я оставила их распущенными и уже сильно об этом жалела. На волосах плотным слоем осела пыль. Пряди запутались, пока я стремительно бежала от неведомой угрозы, а одну из них прямо сейчас жевала дракоша.

Вероятно, как и все мы время от времени, заедала стресс.

В общем, я не страдала от того, что была писаной красавицей, какими общество привыкло представлять чародеек. Кому я по-настоящему завидовала, так это Леону. Он с легкостью сдавал все сессии, притом в удвоенном размере. Репетиторы были ему не нужны. Знания, влетая в его голову, кажется, прочно там обосновывались. Я же, чтобы безупречно сдать экзамены и войти в число выпускников, годных для исследований других миров, зубрила днями и ночами!

С другой стороны… Если Леона сочли сильным магом, способным заменить сразу трех человек, значит, он сумеет помочь Зои, Райли и, может даже, раненой драконице.

Главное, чтобы было, кому помогать. Главное, чтобы все трое были живы.

Выбравшись на свет, мы чуть ли не бегом ринулись к другому входу в пещеру. Для этого нужно было обогнуть скалу. К счастью, наши с Леоном сектора не разделяла ни река, ни горный хребет. К сожалению, силы во мне иссякали.

– Давай я возьму дракошу, – со знакомой теплотой в голосе предложил Леон.

Я на ходу замотала головой.

– Ты хотел… поместить ее в клетку, – прерывисто дыша, напомнила я.

– Не в клетку, а в вольер! Большой, просторный… Джой, таковы правила. Даже я, сын министра, подчиняюсь приказам, и ты это знаешь не хуже меня. Они всегда отбирают особей с новых миров.

В отличие от меня, Леон даже не запыхался. И что-то мне подсказывало, дело вовсе не в ноше в моих руках. Его хоть обвешай драконятами, и марафон пробежит.

– Каждой твари по паре, я знаю, – себе под нос пробормотала я.

– Миры, бывают, гаснут. Других истощает война. Ты же слышала птичьего мага: на Эсхантис с драконами вовсю воюют виверны. Что, если они победят?

– Ты их видел? Виверн? Я только мельком…

Леон кивнул.

– Драконы всегда казались мне сильнее абсолютно всех созданий Паутины Миров. Не считая, конечно, Исполинов.

Я невольно вздрогнула, вспоминая рисунки терзающих Ордалон восставших гигантов. Тоскливо взглянула вперед. Когда эта проклятая скальная стена уже закончится?! Я и без того потеряла много времени.

Как бы мне об этом не пожалеть.

– Но здешние драконы мелкие, – продолжал Леон. – Вот прям совсем мелкие. Виверны ненамного больше, но в них заложена такая сила… Я все пытаюсь понять, почему. Чем они так отличаются от драконов? Что именно позволяет вивернам истреблять их одного за другим? Вот бы изловить еще и виверну… Но я пока не встретил ни одного их детеныша, и другие группы тоже. Чувство такое, что здесь только старые или, по крайней мере, зрелые особи.

Из груди вырвался полный облегчения вздох – мы обогнули скалу. Я видела наши следы, кровь драконицы и вход в пещеру. Мои руки ныли… Да что там, они уже практически отваливались. Но близость к Зои и Райли придала мне сил, и я упрямо бросилась вперед.

– Будь осторожен, – вырвалось у меня. – Там еще может быть виверна.

Леон, быстро шагающий рядом, какое-то время молчал. Успел призвать слабый огонек, теперь дрожащий на его ладони и освещающий пространство пещеры.

И только потом странным, тихим голосом спросил:

– Ты волнуешься за меня?

– Леон… – Я нахмурилась. – Что бы ни было между нами, я не могу просто взять это и стереть. Конечно, я волнуюсь.

– А что было?

Я опешила от изумления. Мило, что могу сказать. Значит, вот чего стоили его полные нежности слова?

Дракоша, которой перепали мои мысли, резко повернулась к Леону и оскалилась. Он хмыкнул, снова вскидывая ладони. Точнее, одну ладонь – вторая была занята огоньком.

– Я имею в виду, что было в конце? Если нам было действительно хорошо вместе… А мне точно было хорошо…

Я постаралась не споткнуться, несмотря на напомнившую о себе слабость в ногах. У меня на руках драгоценная ноша…

Ноша, “услышав” мои мысли, лизнула меня в щеку горячим шершавым языком.

– Почему ты тогда решила все оборвать?

Не замечая ничего вокруг и ничего не боясь, Леон шел вперед, сквозь полумрак, окутавший пещеру.

– Ты правда хочешь поговорить об этом сейчас? – изумилась я.

Грудь сдавливала и дракоша, и тревога за Райли и Зои, в голове метались мысли о том, найдем ли мы внутри виверну и что стало с драконицей. Нет, я совершенно не хотела говорить о том, почему я бросила Леона Адамса, в которого была влюблена с самого первого курса.

С самого первого взгляда на него, если уж на то пошло.

Остановившись, Леон подождал, пока я поравняюсь с ним. Кажется, он все прочитал по моему лицу.

– Да, ты права, сейчас не время. Но мы обязательно однажды об этом поговорим.

Я вздохнула. Дракоша сочувственно ткнулась в меня носом. Дескать, ничего, справимся.

Коридор вывел нас в зал, где состоялась моя встреча с белой драконицей. Леон даже не притормозил, чтобы проверить, в зале ли виверна, и чары заранее призывать не стал. Я только головой покачала… Но вскоре мне стало не до бесшабашности и самонадеянности – или храбрости и уверенности в своих силах? – Леона.