Боюсь, что именно так мы смотрим на Бога. Мы ждем, что Он проявит справедливость. В мировых религиях есть описание последнего суда. Древние египтяне в своей Книге мертвых подробно описывают, что происходит с душой, которая предстает перед Озирисом, богом загробной жизни.

К сожалению, мы рассматриваем Божью справедливость через призму наших собственных эмоций. И тогда абсолютно справедливый и бескомпромиссный Бог может показаться Богом мести. Богом мщения.

Вот какое представление о небесном Отце старается сатана навязать нам. Ничто не служит его целям лучше, чем наш страх перед мстительным божеством. Ничто так не укрепляет его огромную империю на этой земле, как образ мстительного Бога, которого надо постоянно ублажать.

В основе многих религий лежит идея о том, что Бог — злое существо! Сатана втянул в порочный круг страха и ублажения Бога бесчисленное множество людей. Угрюмому суверену на небе предлагается бесконечный ассортимент даров. Иные предлагают в жертву человеческие жизни. Соседи израильтян, филистимляне, например, приносили в жертву даже своих детей.

На первый взгляд, евреи сами относятся к этой категории. Разве они не возносили дары Иегове? Разве не приносили они на алтарь жертвы, чтобы искупить свои грехи?

Да, приносили. Книга Левит дает подробное объяснение этому. Но жертвоприношения евреев сильно отличаются от прочих: их жертвы указывали на жертву, которую принесет Сам Бог. Все указывало на великую жертву Христа на кресте.

Это и есть главное различие между библейским искуплением и попытками ублажения Бога. Главное в Писании — жертва Бога. В альтернативном царстве главное — жертва человека. Именно здесь главное различие двух империй. Именно здесь разделяются две империи— империя Христа и империя сатаны. Важно еще то, что здесь проявляется сущность Самого Бога. Кто Он: Бог, Который приносит Себя в жертву, или Он Бог, требующий человеческой жертвы?

История Каина и Авеля — хорошая иллюстрация этого различия. Многие удивляются: почему жертва Авеля, а не Каина, была принята Богом? В конце концов оба они принесли в дар Богу плоды своего труда. Авель, пастух, принес ягненка, а Каин, земледелец, — фрукты и овощи.

Но если мы внимательно прочтем 4-ю главу Бытия, мы увидим, что Каин принес альтернативную жертву Господу, о которой Он не просил. Рассерженному Каину Бог сказал: «Если делаешь добро, то не поднимаешь ли лица?» (Быт. 4:7).

Очевидно, Бог говорит: «Я сказал тебе об истинной жертве. Это все, что нужно, чтобы быть принятым». Но Каин упорно предлагает свой альтернативный дар.

Дар, который имел в виду Бог, сродни одеждам из овечьих шкур, какими Он покрывал Адама и Еву после совершенного. ими греха. Дар этот соответствует Тому, Кто придет и сокрушит голову змея. Агнец, принесенный в дар, символизировал Христа.

Что вознес Господу Авель? Агнца, символ Христа Спасителя, символ той жертвы, которую принес Сам Бог. А что принес в дар Господу Каин? Фрукты и овощи, дары, предназначенные для того, чтобы завоевать Божью милость, ублажить капризное божество.

Теперь вы видите разницу. Один дар на алтаре символизирует жертву Господа, которую Ему предстояло принести, другой — — жертву, принесенную человеком. Один показывает Бога, которым движет самоотверженная любовь, другой — бесконечно требовательного тирана.

В Новом завете, в Послании к евреям можно видеть, какую связь имеют эти жертвоприношения с судом, Божьим правосудием. Автор послания объясняет, как пролитая кровь животных приобретает иное значение — значение пролитой крови Христа, истинной жертвы за грех. Он подчеркивает, что Сам Иисус есть истинный Первосвященник, завершающий плеяду всех священников, служивших прежде за Него в храме. В Послании к евреям читаем «… мы имеем такого Первосвященника, Который воссел одесную престола величия на небесах и есть священнодействователь святилища и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек» (Евр. 8:1—2).

Иисус Христос, наш Первосвященник, сегодня совершает Свое служение в небесном святилище. И что же. мы находим в этом «истинном святилище»? Божий престол величия. Этот престол правосудия, который сатана пытался сделать таким грозным и страшным. Он хочет создать у нас представление о Боге как мстительном и требовательном судье, который судит человека с высоты Своего белого престола. Но обратите внимание:

престол правосудия находится в святилище, в месте, где принимаются жертвы, где была принята пролитая за нас кровь Христа.

Иисус Христос находится одесную престола Божьего. Иисус Первосвященник — наш защитник перед Отцом. Посмотрите на Его описание в Послании к Евреям: «Ибо мы имеем не такого первосвященника, который не может. сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха. Посему да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать…» (Евр. 4:15, 16).

Друзья, мы не одиноки перед этим Престолом суда. С нами сострадательный наш Защитник. Он представляет Свою жертвенную смерть как основу нашего прощения. Он представляет Свою безгрешную жизнь как основу нашего принятия. Бог удовлетворил Свое требование справедливости. Всех, кто верит в Христа, Отец принимает в Своем возлюбленном Сыне. Вот почему кажущийся страшным престол суда становится престолом благодати. Мы приступаем к престолу с дерзновением, потому что. Иисус, наш Первосвященник, принес Себя в жертву за нас. Вот где главное различие между царством Христа и царством сатаны.

Оно находит свое отражение в истории Николаса Гейджа, сына героической женщины Элен, которая спасла своих детей ценой собственной жизни.

Девятилетний мальчик, разлученный с матерью, помнил ее и твердо решил узнать все обстоятельства ее казни. Он летал в Грецию несколько раз, был в той деревне, беседовал с ее жителями о гражданской войне, Мало-помалу он восстановил все события, относящиеся к смерти его матери, и таким образом, узнал о ее убийце Катисе. Следы привели Николаса в город, где жил Катис. Все остальные непосредственные участники того издевательского суда давно умерли, и только Катис, человек, который стоял за всем этим, был жив.

Когда Николас ехал в город, он думал о последнем крике матери: «Мои дети!» Он мучительно старался понять, к чему призывал этот душераздирающий крик. Как встретила смерть Элен — готовая бросить вызов человеческому повелению согласно благородным побуждениям своего сердца или последний крик ее — это крик, взывающий к мести?

Когда Николас приехал, дверь открыла жена Катиса и пригласила в дом. Представившись Катису, он сказал! «Во время войны вы судили гражданских лиц, жителей деревни Лиа».

— Нет, нет, — ответил Катис, — я не судил мирных жителей.

— Это ложь. На суде присутствовали 300 человек, Они помнят вас.

Катис занервничал, но продолжал все отрицать. Николас вновь и вновь повторял обвинения, все больше приходя в ярость при виде этого жестокого нераскаявшегося человека. Он сжал в кармане револьвер и был готов в любую секунду, при малейшей провокации, выстрелить в безжалостного мучителя и убийцу его матери.

И вдруг Николас осознал, что если он застрелит Катиса, то будет вынужден убить и его жену и взрослую дочь, которые были в доме. Иначе ему не выбраться отсюда. И он быстро вышел, хлопнув дверью. Теперь у него не оставалось сомнений, что Катис заслуживает смерти. В глазах этого человека Николас увидел жестокость и равнодушие убийцы. Он поклялся убить Катиса, когда тот будет один.

Через четыре месяца Николас нашел убийцу своей матери на побережье Ионического моря, где тот проводил свой отпуск. Он дождался, когда семейство Катиса отправится к морю, взломал замок и вошел в дом. Вот: он, убийца, перед ним — он крепко спал. Вот мгновение, которого Николас так долго ждал. Он не будет стрелять. Он просто задушит этого старика. Когда домочадцы вернутся, они обнаружат, что Катис умер во сне. Никто ничего не заподозрит.

Николае шагнул вперед, но вдруг на него нахлынули воспоминания — нежное прикосновение материнских рук, ее ласковые слова.