Мы подошли к лестнице, я посветил вокруг – никто больше не прячется, дожидаясь нас? Но тварей не было, хорошо, что они любят нападать кучей, сразу все попали под осколки гранаты. Я направил фонарик вверх. Сомнений не было, твари побывали там – люк откинут, можно свободно забираться. Как Павел – самый серьезный среди нас – допустил такое?
В люк, вдруг, выглянула голова, блеснула красными глазами и мгновенно исчезла. Я вздрогнул и чуть не выронил фонарик.
– Что будем делать? Там на полу лист железа. Отсюда пуля не возьмет.
Ольга молча отдала мне автомат, потом сняла и бросила на землю куртку, оставшись только в черной футболке, соблазнительно обтягивавшей её прелести.
– Дай ломик.
– Ты что задумала?
– Давай, тебе говорят!
Она выхватила у меня из рук фомку и быстро отвернулась. Уже схватившись за перекладину, она глухо пробормотала:
– Держи люк на прицеле. Появится любая тварь, стреляй.
Голос Ольги опять изменился – стал грубым и глухим, словно мужской. Я, растерялся и только кивнул, не в силах говорить. То, что она творит – это чистое самоубийство. Любая тварь если её масса больше пятнадцати килограммов, легко справляется с человеком. Реакция у них мгновенная, а силы как у зверя. Ну и в довесок – длинные, острые когти и полная пасть острейших зубов, легко крошащих кости.
Я так и не остановил её, лишь как завороженный глядел, как она поднимается выше и выше. Все-таки я трус, я давно это подозревал и все мои безрассудные выходки, сделанные когда-то, были именно для того, чтобы никто не заметил этого.
Голова девушки исчезла в проеме и тотчас там противно завыла тварь. Я зажмурился на секунду, а когда открыл глаза, Ольги на лестнице уже не было. Тварь смолкла, долгое мгновение висела тягостная тишина и вдруг ночь взорвалась дикими звуками. Наверху выли, визжали и орали тысячи чертей, грохотал металл, и слышались глухие удары.
– Б… ь! – выругался я, закинул автомат за спину и схватился за перекладину. К черту! Я ведь опять теряю её! В который раз.
Однако я не успел подняться на пару ступеней, как все кончилось. Над головой опять была тишина. Полный жутких предчувствий, я ускорился, но голос сверху остановил меня.
– Не залазь! Жди там!
Я с трудом понял, что это Ольга. И то лишь после того, как в конце фразы она тихо добавила:
– Игорь, подожди…
Однако я представил, что она там сейчас вся израненная и, наоборот, ускорил движение.
– Не вздумай!
Крик сверху, был больше похож на рык дикого зверя. Я спрыгнул вниз и сдернул автомат. Стоя внизу, посматривал то вокруг, то вверх. В голове было пусто. Умом я понимал, что не могла Ольга выжить – даже одна тварь разорвет на куски здоровенного мужика, а судя по грохоту и голосам, тварь явно была не одна. Какой бы тренированной и накачанной не была сейчас моя бывшая подруга, она никак не могла справиться с несколькими уродами. Но тут мои рассуждения останавливались, и я гнал подлые мысли. Значит, могла, говорил я себе. Ведь она живая, а твари нет. Ведь это же она говорит?
– Игорь, залезай.
Голос был слабый и чуть дрожал. Настоящий Ольгин голос. Я бросился к лестнице.
Она сидела в углу, привалившись спиной к доскам ограждения. Футболка была изорвана в лохмотья, бюстгальтера под ней не было. Грудь – она стала гораздо больше, невольно отметил я – и все тело были забрызганы кровью. Лицо, под спутанными волосами тоже было в крови. Не обращая внимания на дергавшиеся вокруг трупы «макак», я кинулся в угол и упал перед ней на колени. Ольга дернулась, приподняла руки пытаясь прикрыть соски, но, похоже, сил не было, и она безвольно опустила их.
– Ничего, ничего, – шептал я, сдирая с себя куртку. – Давай моей укрою, а потом твою куртку принесу.
Она что-то прошептала, я не расслышал и склонился к самому лицу.
– Добей измененных…
– Понял. Сейчас, – прошептал я в ответ и, вдруг, неожиданно для себя, поцеловал её в губы. Она дернулась, стараясь отодвинуться, но остановилась. Губы, сначала равнодушные, ожили и ответили. Словно силы вливались в неё через мой поцелуй.
Я обхватил её руками и прижал к себе. Через секунду её руки повторили мой маневр. Она сжала меня так крепко, что я даже не мог пошевелиться. Ну и силища у нее – мелькнула быстрая мысль. Вдруг я почувствовал, что она сдирает с меня майку, её губы словно впились в меня.
Древний инстинкт – самый сильный из всех в этом мире, сильнее самой смерти – превратил нас в двух ненасытных животных. Наверное, со стороны то, что происходило сейчас на вышке, выглядело не менее страшно, чем то, что происходило здесь десять минут назад. Казалось, битва продолжается. Мы катались в крови и грязи, среди полумертвых дергающихся тел, и никак не могли насытиться друг другом. Ольга рычала и взвизгивала. Думаю, и мое горло выдавало нечто подобное.
Сколько это длилось, я не скажу. Наверное, не долго. Потому что, когда мы распались, дергаясь в сладкой истоме, по телам тварей, все еще пробегали конвульсии. А может долго – потому что небо на востоке начало светлеть.
Через пару минут я отдышался и пришел в себя. «Блин, что я творю?! Мы с ума сошли!» Я с отвращением оттолкнул привалившийся ко мне труп «макаки» и вскочил. Быстро нашел отлетевший в сторону фонарик – он так и горел – и направил на Ольгу. Она сладко потягивалась, не открывая глаз. Вокруг царила смерть – все было залито кровью тварей и лежали три тела с переломанными, неестественно вывернутыми лапами. Кроме этого, у всех троих были пробиты лысые черепа. До меня только сейчас по-настоящему дошло, что Ольга сделала это обычным ломиком, без всякого оружия. Я опять перевел фонарик на нее. Красивое оформившееся тело женщины – совсем не такое, каким оно запомнилось мне – было перемазано в крови, но не было не одной раны. Я даже головой потряс – как это? У «макак» когти как ножи.
Почему-то сейчас, после соития, которое должны бы, по всем канонам сблизить нас, она, наоборот, показалась мне совсем незнакомой.
– Ольга, – прошептал я и коснулся голой ноги. Она открыла глаза. Я опять не узнал этот взгляд. Глаза были черными и масляно блестели как у тварей. Но это длилось только секунду. Она вдруг засмеялась и сказала:
– Ну и видок у тебя.
Я глянул вниз. Черт! Штаны у меня были спущены и висели ниже колен. Я быстро натянул их и застегнул молнию. Ольга одним движением вскочила, подобрала трусики и натянула. Потом подняла свои пятнистые армейские брюки, встряхнула и с сожалением сказала:
– Жалко. Все уделала. Стирать надо.
К моему удивлению, одевать она их не стала, а набросила на ограждение. Словно приветствуя наше возвращение в мир, внизу прозвучала короткая очередь.
– Суки! Пожить не дают, – выругалась Ольга, и в момент проскользнула к пулемету. Я тоже очнулся, подхватил, лежавший под ногами автомат и шагнул к ограждению. Хотел покрутить прожектор, но вдруг понял, что уже и так можно разглядеть, что происходит вокруг.
Светало стремительно. Летнее утро быстротечно и восток, только недавно начавший светлеть, уже заалел. Я выключил фонарик и присел от разорвавшего мир грохота. Ольга, словно фурия, оскалив зубы и что-то выкрикивая, поливала очередями из пулемета дорогу и подползшие к ней кусты. Дымящиеся здоровые гильзы, тоже очередями, колотили по настилу площадки.
Похоже, пока мы занимались любовью, твари накапливали силы. По всему фронту вдоль дороги зачернела и начала шириться полоса. Через секунду от общей ленты оторвалась и запрыгала вверх черная капля. Разведчик – понял я. Тотчас же по нему ударил автомат из блиндажа одного из братьев. Однако, выросшая в сжимавшийся и разжимавшийся стручок, капля мгновенно изменила направление и ушла из-под огня. Ольга спрыгнула с офисного кресла, не глядя, ногой оттолкнула его, чтобы не мешало, и повернула ствол Корда. Короткая очередь и тварь внизу резко бросило в сторону и разорвало на две части. Пуля калибра двенадцать миллиметров – это почти пушечный снаряд.
Вой до этого заунывный, опять начал набирать высоту и достиг, казалось, уже невозможной тональности, однако все не заканчивался, а лез и лез вверх. Меня выворачивало наизнанку, словно кто-то рядом водил огромным куском пенопласта по стеклянной стене. К вою Баньши прибавился рев и вой разномастных тварей на дороге. Не обращая внимания на очереди Корда, вырывавшие целые куски в цепи нападавших, они потекли вверх, на нашу высоту.
