Старик улыбнулся и цокнул языком.
– О, мы всё предусмотрели. – Он указал в сторону кабины водителя. – На крыше «Титана» установлен портативный комплекс радиосвязи с диапазоном УКВ, который ловит сигналы в радиусе до тридцати километров.
– УКВ? – уточнил Матвей.
Не успел Вадим Георгиевич открыть рот для объяснения, как его опередила Арина:
– Ультракороткие волны.
Девушка отвлекалась от вида из иллюминатора и, поймав на себе удивлённый и в то же время озадаченный взгляд прогрессиста, пояснила:
– Мой отец разбирался в радиотехнике, вот как-то и запомнилось.
– Верно, ультракороткие волны, – подтвердил старик с добродушной улыбкой.
Ещё месяц назад Арина засияла бы от похвалы в её адрес, но сейчас лишь едва заметно кивнула и снова уставилась в иллюминатор.
– Короче говоря, – продолжил прогрессист, обращаясь к Матвею, – у моей дочери имеется точно такой же комплекс. Поэтому мы надеемся поймать сигнал и связаться с ней, как только достигнем Москвы.
«Если, конечно, будет с кем связываться», – подумал про себя собиратель, но оставил эти мысли при себе.
– Мы включили комплекс ещё две недели назад, после встречи с тем кораблём, атакованным мерзляками. Подумали, может… – Вадим Георгиевич замялся, не решаясь вслух произнести самые неприятные опасения.
Лицо Лейгура осклабилось в издевательской улыбке.
– Что весёлого? – злобно спросил старик.
Исландец поскрёб пальцами грубую щетину на щеке и ответил:
– Говоришь, на тридцать километров эта штука работает? Если так, то не понимаю, на что ты рассчитывал, включая её на корабле. Искать их сигнал по всему экватору в Атлантике – равносильно поиску иголки в сотне стогов сена.
– Твоего мнения тут явно никто не спрашивал, – вмешался в разговор Ясир.
Вадим Георгиевич приблизился к исландцу на шаг и раздражённо высказал:
– Я и без тебя знаю, что это бестолковая затея. Но это всяко лучше, чем ничего, ясно?
Лейгур спокойно посмотрел на раскрасневшееся от злости лицо прогрессиста, затем тихо спросил:
– Как звали капитана, который переправлял их?
– Это ещё что за допрос? – возмутился Ясир, подойдя к начальнику. – Вадим Георгиевич, не позволяйте этому мерзавцу общаться с вами в таком тоне.
Исландец сверкнул глазами в сторону араба.
– Это не допрос, парень. Просто хочу узнать, каковы шансы, что те, кого вы собираетесь спасать, хотя бы доплыли до захваченных земель.
– Юдичев, – сурово ответил старик. – Капитан Юдичев Максим Викторович.
– А, Юдичев…
– Ты знаешь его?
– Знаю. Хороший моряк, не раз выпивали с ним в «Берлоге» после успешного рейда. Похлеще меня любитель опрокинуть стопку-другую.
– И что ты скажешь? – с нетерпением спросил Вадим Георгиевич. – Он бы доставил их сюда?
Тут и сержант поднялся со своего места, отложив карту в сторону:
– Начальник, это уже совсем… Нашли кого спрашивать! Мы этого Юдичева тщательно отбирали среди десятка капитанов. Конечно, он их доставил.
– Я и не отрицал этого, – произнёс Лейгур, глядя на старика. – Через пояс он их, наверняка, провёл, моряк он действительно хороший, только вот как человек… довольно сложный.
– Минуточку, я не ослышался? – Ясир указал на исландца пальцем. – Ты, шайтан проклятый, вообще не имеешь права осуждать других, ясно тебе?
– Так, всё, хватит! – рявкнул Вадим Георгиевич. – Устроили здесь ток-шоу…
– Чего устроили? – спросил Тихон.
Главный прогрессист отмахнулся, не собираясь ему ничего объяснять, и снова обратился к капитану:
– Вот что я тебе скажу. Для меня главное, что он доставил сюда мою дочь с остальными ребятами. Сложный этот Юдичев или простой – это последнее, что меня беспокоит, особенно в здешних местах.
Лейгур поднял руки, как бы сдаваясь, и произнёс:
– Как знаете.
Вадим Георгиевич отвернулся и направился в кабину. Казалось, разговор был исчерпан, но он всё же обернулся и добавил:
– К тому же… какая к чёрту разница? Возможно, этот Юдичев уже мёртв.
Лицо старика раскраснелось, его вновь обуяли раздражение и ярость. Он ударил ногой по сиденью.
– Вашу мать! Эта махина может ехать быстрее?
Собиратель осознавал, что вероятность выживания экспедиции под руководством дочери прогрессиста теперь угасала не только с каждым днём, но и с каждой минутой. Чем ближе они подходили к цели, тем сильнее становилось отчаяние старика.
В то же время дух Матвея, наоборот, крепчал с каждым пройденным километром. Ведь где-то там, в Москве, находился шанс на спасение, возможность начать всё сначала не только для него, но и для Арины, Йована, братьев и сестёр с «Востока»… Да и для всего человечества!
«Господи, ну почему эта дорога кажется такой длинной?» – подумал он.
Когда в паре сотен метров от трассы показался высокий террикон5, собиратель велел остановиться возле него. Там было отличное место для сбора данных метеодатчика.
«Титан» свернул на разбитый временем асфальт, и следующие несколько минут всю команду нещадно трясло на бесконечных кочках и выбоинах. Тихон умудрился прикусить язык и, сплёвывая кровавую слюну, принялся материться. Вадим Георгиевич быстро утихомирил его лёгким подзатыльником. Мальчишка по привычке сжал кулаки и нахмурился, но промолчал.
На этот раз Матвей пошёл один. Взбираясь по крутому склону, он быстро почувствовал нарастающую усталость в ногах.
«М-да, дружище, совсем ты размяк, – мысленно упрекнул себя собиратель. – Раньше такой подъём в три прыжка преодолел бы, а сейчас еле ползёшь, да ещё и отдышаться не можешь».
Добравшись до вершины, он установил датчик и сел на сырую землю, прислонившись к холодному деревцу, чтобы перевести дух, пока идёт сбор данных.
Глаза защипало от усталости. Матвей вдруг осознал, что не спал уже вторые сутки, разве что дремал на ходу. Полноценно отдохнуть не получалось, да и не мог он себе этого позволить: перед мысленным взором то и дело всплывали данные о температуре, линии дорог на картах, скорость ветра…
Да, нужно следить за ветром. Он может принести нехорошее…
…линии фронта. За ними глаз да глаз…
…Они полагаются на тебя, Матвей. Она полагается…
…Не забывай оставаться начеку, сынок. Иначе здесь не выжить, тебе понятно?
– Да, пап, – едва слышно прошептал Матвей.
– Ты – пастух, Матвей, – вновь раздался голос отца. – Только от тебя зависят их жизни. Ты направляешь стадо, указываешь ему путь и оберегаешь их жизни от волков. Запомни это, сынок. Запомнил?
– Запомнил.
– Как в том отрывке из стиха, помнишь? «Стадо знает: опасности нет…»
– «Ибо с ним его чуткий пастух…» – закончил за отца Матвей.
Сзади раздался шорох травы, вырвавший его из дрёмы. По телу пробежали мурашки. Собиратель задержал дыхание и медленно потянулся к револьверу.
Шум не стихал.
Вынув оружие, Матвей осторожно выглянул из-за дерева и с облегчением выдохнул. Грациозная лань мирно пощипывала пучки травы, выглядывающие из-под тонкого слоя снега. Красивый пятнистый окрас и большие чёрные глаза животного полностью приковали внимание собирателя. Поедая траву, лань шевелила маленькими ушами. Порой она прерывала трапезу, чтобы настороженно оглядеться по сторонам.
Зашипела рация.
– Где ты? – раздался голос сержанта.
Лань мгновенно среагировала и бросилась наутёк. Матвей взял рацию и заодно глянул на метеодатчик. Оказалось, что сбор данных закончился ещё десять минут назад.
– Иду, – ответил он и стал собирать оборудование.
За иллюминатором вездехода тянулась длинная, нескончаемая вереница лесополос. Иногда деревья сменялись редкими домами: то кривыми деревенскими избами с покосившимися заборами и обвалившимися крышами, то более современными на момент Вторжения строениями, выглядевшими целёхонькими снаружи, но давно заброшенными внутри.
Однажды им пришлось остановиться из-за стада зубров, загородивших дорогу. Лохматые и грозные с виду звери по-хозяйски, никуда не торопясь, переходили проезжую часть. Самый крупный из них остановился посередине и несколько минут внимательно рассматривал диковинного железного зверя. Когда всё стадо перешло дорогу, зубр фыркнул, отряхнулся от снега и вальяжно последовал за остальными.
