– Проклятье! Я уже думал, что ты подбил нас на авантюру, а сам решил слинять! – недовольно проворчал Вильгельм.

– Ты слишком сильно переживаешь о том, о чем не стоит, – спокойно ответил Бальтазар. – Видимо, из-за того, что в тебе слишком много горячей крови и мало железа, дабы обуздать ее.

Действительно, из всей четверки Вильгельм сохранил больше всего живой плоти. Он, конечно, не избежал многочисленных улучшений, однако, скорее, походил на сильно кибернетизированного человека, нежели на металлического воина с мелкими вкраплениями органики. За это его часто обвиняли в недостаточном следовании принципам ордена. А некоторые и вовсе смеялись над его лицом, которое было практически нетронуто инструментами технокузнеца.

– Моя кровь – моя забота, не твоя, – огрызнулся рыцарь.

– Не начинайте, – прервал зарождающуюся перепалку Ульрих. – Лично мне уже хватило разборок с Алкидом. Не хочу участвовать еще в одной ссоре.

– Ни о какой ссоре не может быть и речи, – возразил Бальтазар. – Тем более когда мы должны поприветствовать нового брата в наших рядах. Это Бальдур, – указал он на рыцаря позади себя. – И его миссия – освободить Скифос.

– Салага будет только путаться под ногами, – махнул рукой Вильгельм. – Боюсь, первый поход станет для него последним.

– Это не первый мой поход! – резко ответил Бальдур. – Я уже не раз ходил в бой вместе со своим прежним орденом.

– И в итоге ты здесь, – усмехнулся Вильгельм. – Даже не хочу спрашивать, что стало с твоими прежними братьями.

Слова рыцаря задели Бальдура за живое. Он замолчал, а Ульрих тем временем вновь разрядил обстановку:

– У каждого из нас хватает темных страниц в прошлом. Мы еще успеем поговорить об этом, но прямо сейчас не лучшее время.

– Точно, – подытожил Бальтазар. – Люди Скифоса не будут ждать, пока мы выясним отношения. Предлагаю выдвигаться немедленно.

Вильгельм ничего не ответил. Он молча поднялся на борт, и остальные последовали его примеру. Вскоре откинутый трап с громким лязгом захлопнулся. Этот звук словно бы ознаменовал начало похода на Скифос. А еще казалось, будто бы одновременно он отрезал рыцарей от крепости. Теперь, чтобы вернуться, они должны были заслужить это право в битве с опаснейшими врагами Империи. Либо погибнуть, пытаясь исполнить свой долг.

Шел второй день перелета. Шаттл Железного братства уже миновал не одну систему, однако путь занял бы куда меньше времени, если бы рыцарям не приходилось тщательно скрывать свое присутствие от пограничных войск Империи. На фоне войны с Диктатом контроль за червоточинами только усилился, что лишь добавляло проблем воинам ордена.

Обстановка внутри судна также накалялась. Никто, за исключением разве что Бальтазара, не желал участвовать в освобождении Скифоса. Ульрих и Вильгельм едва ли видели в этом походе хоть какой-то смысл, а Бальдур только что прошел перековку и хотел бы сейчас освоиться с возможностями своего нового тела, а не кидаться в бой очертя голову.

– Я чувствую невысказанные претензии, что повисли в воздухе, – произнес Бальтазар, когда ему окончательно надоела гнетущая атмосфера на борту судна. – Если кому-то есть что сказать, то сейчас самое время.

– Да неужели? – внезапно оживился Вильгельм. – Так теперь тебе есть дело до чужого мнения? Ты воспользовался нашей уязвленной честью и буквально заставил принять участие в походе! Претензии, говоришь?! Да, у меня есть парочка!

– Так озвучь их, – произнес Бальтазар. – Чего ходишь вокруг да около, словно прохвост, а не рыцарь.

– Ты!.. – потряс кулаком Вильгельм. – Смотришь на всех так, будто образец благородства и чести, хотя на самом деле хуже любого из нас!

– Ты публично подставил под сомнение мою честь, но не привел никаких доказательств, кроме своих безумных фантазий, – подался вперед Бальтазар. – Не будь ты моим братом по железу, я бы уже снес твою голову с плеч.

– У тебя бы не вышло, – принял завуалированный вызов Вильгельм.

– А вот мне интересно, смогут ли псы Диктата потягаться с нами? – перевел тему Ульрих. – Кто-нибудь, кроме меня, изучал донесения?

– Разумеется, – Бальтазар вновь облокотился на спинку трона. – Судя по всему, мы имеем дело с фрозианцами. В хранилище знаний ордена не так много сведений про них. Известно, что это войска категории «Ультра», а их главное оружие – смертельный хлад.

– Для нас он не такой уж и смертельный, – уточнил Ульрих. – Наши доспехи прекрасно выдержат даже самый лютый мороз. Разве что брату Вильгельму может прийтись несладко из-за обилия живой плоти.

– Не сомневайся во мне, – ответил рыцарь. – Я выдержу как хлад, так и адское пекло!

– Твоя сталь – да, а плоть – нет, – возразил Бальтазар. – Когда мы начнем высадку на Скифос, ты должен будешь отправиться на защиту уцелевших людей. Ибо там, где будут живые люди, не будет хлада.

– Предлагаешь мне сидеть с беженцами, пока вы сами будете сражаться с врагами? Нет уж! – решительно запротестовал Вильгельм.

– Кто-то должен это сделать, – заметил Ульрих. – К тому же разве ты не жаждешь искупления, как и все мы? Это хорошая возможность заслужить прощение за то, что ты совершил.

– Теперь и ты, брат, пытаешься помыкать мной, прикрываясь честью? Чем ты тогда лучше Алкида, вынудившего нас отправиться в этот поход?! – возмутился Вильгельм.

– Возможно, ничем, – признал Ульрих. – Но и ты должен понимать, что нас всего четверо. Успех миссии напрямую зависит от того, насколько хорошо мы распределим силы. Твоя роль очевидна, брат.

– Похоже, очевидна всем, кроме меня, – не унимался Вильгельм. – Отчего это приглядывать за стадом должен я, а не наш салага?

– Неразумно оставлять рыцаря, едва прошедшего перековку, одного, – объяснил Бальтазар. – Сражаясь бок о бок с нами, он окончательно примет железо и станет полноценным членом братства.

– Если таков Железный путь, я принимаю его, – смирился Вильгельм. – Но в следующий раз никакие уговоры не заставят меня отсиживаться в стороне.

– Сомневаюсь, что ты будешь маяться от безделья, – произнес Ульрих. – Думаю, фрозианцы доставят тебе немало хлопот. Как бы нам самим в итоге не пришлось завидовать тебе.

– Уж в этом я сомневаюсь, – проворчал Вильгельм, пусть и немного подобрел после слов Ульриха.

«Протокол: уведомление. Корабль прибыл в систему Скифос»

Машинный разум корабля выдал сообщение, как только шаттл миновал последнюю червоточину. Рыцари немедленно поднялись, а Бальтазар подключился к навигационным системам судна.

– Что ты видишь, брат? – поинтересовался Ульрих через некоторое время.

Рыцарь ответил не сразу. Казалось, будто он внимательно изучает огромные потоки данных, но все никак не может принять окончательное решение.

– Мой провидческий модуль показал триста восемьдесят три плана высадки на Скифос, – наконец сказал Бальтазар.

– И какому же из них мы последуем? – спросил Вильгельм. – Лично мне нравится число семь. Что у нас под этим номером?

– Ни один из этих планов нам не подходит, – возразил Бальтазар. – Я чувствую, что должен поступить так, как велит мое сердце воина.

– У тебя нет сердца, – съязвил Ульрих.

– Ошибаешься, – поправил Бальтазар. – Оно у меня есть, как и у любого из нас. Просто оно стало другим.

– И что же подсказало тебе твое «сердце воина»? – сложил руки на груди Вильгельм. – Надеюсь, ты не решил признаться фрозианцам в любви?

– Мы должны напасть на корабль Диктата, что совсем недавно появился в системе из другой червоточины. Машинный разум шаттла не видит, какой груз перевозит судно, но мой опыт подсказывает, что там должно быть нечто важное, – заявил Бальтазар.

– Думаю, ни у кого здесь нет возражений? – на всякий случай спросил Ульрих.

– Мне все равно, – пожал плечами Вильгельм. – Когда уже нам дадут порубить этих бесчестных псов?

– Ждать осталось недолго, – заверил Бальтазар. – Я уже отдал кораблю команду на сближение с вражеским кораблем. Когда они заметят нас, будет уже слишком поздно.