Клерки были с головой погружены в работу. Джерсен посмотрел в лист подсчетов. Всех изображенных на фотографии можно было считать опознанными, кроме номера шесть, которого называли различными именами. Но имени Говарда Алана Трисонга не назвал никто.

Джерсен вернулся в кабинет. Элис оторвала взгляд от стола:

– Как проходит конкурс?

– Очень хорошо. Результат превосходит наши ожидания процентов на семьдесят.

– Кто-нибудь выиграл главный приз?

– Пока нет.

– А почему вы использовали именно эту фотографию?

– Никогда не задумывался над этим.

У Элис дрогнули утолки губ, но она промолчала. Подумав, Джерсен сложил кончики пальцев вместе и сказал:

– Мне кажется, я могу сообщить вам, но совершенно секретно, конечно, что все изображенные на снимке, кроме одного, определены правильно.

Элис пожала плечами:

– Меня это не интересует, мистер Лукас.

– Подождите, – сказал Джерсен игриво. – Давайте не будем ссориться. Кажется, вы говорили, что ваш дом на Сайзерии Темпестри?

– Да. Я жила там несколько лет.

– Насколько мне известно, люди на Сайзерии ведут себя достаточно свободно.

Элис внимательно посмотрела на него:

– Я не уверена, что поняла, какой смысл вы вкладываете в слово «свободно».

– Ну, скажем, там часто бывают эксцессы.

– Да. В какой-то степени это правда. Туристы нередко дурно ведут себя, выбравшись на другую планету. А на Сайзерии много туристов. Некоторые из них, воспитанные хуже всех, прибывают из Понтифракта.

Джерсен засмеялся.

Элис, посмотрев на него долгим взглядом, подумала: «Он, кроме всего, еще и идиот…»

– Вы когда-нибудь посещали казино Дикого Острова? Мне говорили, там люди проигрывают большие суммы.

– Им нелегко выиграть.

Джерсен сказал с напускной суровостью:

– Деньги, которые они теряют, попадают в руки опасных преступников.

– Я слышала нечто подобное, – усмехнулась Элис. – Но мой отец набивает карманы именно в казино. Я не считаю его опасным преступником.

– Надеюсь, вы правы. Он – профессиональный игрок?

– Нет. Он конструирует игровые автоматы, причем делает это так, чтобы они обыгрывали профессионалов. Он так развлекается. Я слышала, как он говорил, что не любит профессиональных игроков, считая их дураками и лентяями, если не психами. – Элис невинно посмотрела на Джерсена. – Надеюсь, вы не профессиональный игрок, мистер Лукас? Я бы не хотела обидеть вас.

– Все нормально, мисс Рэук. Я никогда не был ни случайным, ни профессиональным игроком.

– Кстати, о конкурсе… Кого до сих пор не опознали? Джерсен спокойно ответил:

– Номер шесть.

– А когда закончится конкурс?

– Не знаю. – Джерсен посмотрел на часы. – У меня больше нет для вас работы на сегодня, мисс Рэук. Вы можете уйти в любое время.

– Спасибо, мистер Лукас. – Элис надела жакет и пошла к дверям, но обернулась и одарила Джерсена улыбкой: – Сегодня вечером будет что-нибудь, мистер Лукас?

– Нет, спасибо, мисс Рэук. Увидимся утром. Элис ушла. Джерсен снова заглянул в комнату, где проходил конкурс, постоял, глядя на работающих клерков, потом вернулся в свой кабинет, переоделся и исследовал стены, окна, пол, потолок и все утлы комнаты. Исследовал внимательно и медленно. Необходимая предосторожность. Он мог принести детекторы, чтобы измерить колебания энергетических потоков, но это могло привлечь внимание, если кто-то и впрямь за ним наблюдал. Высоко под потолком он заметил несколько прядей паутины, которую, конечно, мог сплести и паук. Рассмотреть ее как следует было трудно.

Через пять минут, тщательно изучив паутину, Джерсен решил, что она действительно сплетена пауком, и смахнул ее.

Был уже вечер. Джерсен зашел в соседнюю комнату, удостоверился, что вечерняя смена служащих приступила к работе, с минуту понаблюдал, затем, приведя в порядок одежду, вышел из редакции и направился сквозь вечерний туман в «Пенвиперс».

Швейцар встретил его низким поклоном. Подошел слуга, чтобы взять шляпу и помочь подняться по лестнице, словно Джерсен был столетним стариком.

Джерсен вошел в свой номер, снял костюм и сел у коммуникатора, но заколебался… Подслушивающие приспособления в «Пенвиперсе»? Невозможно!

Чтобы не оставлять никаких сомнений (двери-то не запирались), Джерсен проверил помещение с детектором.

В комнате не оказалось никакого шпионского оборудования.

Джерсен подошел к коммуникатору и позвонил в четыреста сорок второй номер гостиницы «Святой Диарминд».

– Мистера Бриза нет, – отозвался автоответчик, – пожалуйста, оставьте сообщение.

Джерсен назвал кодовое слово, включающее магнитофон. В трубке послышалась музыка, свидетельствующая, что разговор записан. Металлический голос объявил время записи. Элис Рэук говорила с кем-то по коммуникатору полчаса назад.

Сначала раздался голос Элис:

– Мистера Альберта Стренда, пожалуйста.

– Подождите, мадам.

«Голос служащего в каком-то заведении», – подумал Джерсен.

– Привет, Элис!

– Здравствуйте, мистер Спаркхаммер. Я…

– Т-сс! Элис! Тише! Запомни, здесь я Альберт Стренд из «Побережья Уомбс».

– Извините!.. Разве это так важно?

– Кто знает? – Голос оказался довольно приятным. – Мы имеем дело с умными людьми. Смелость, энергия, осторожность, решительность! Вот чем они руководствуются.

– И еще страх, – тихо добавила Элис.

– И страх, конечно! Итак, что ты узнала?

Это был бархатный голос, хорошо поставленный и веселый. Джерсен слушал с напряженным вниманием. Элис монотонно заговорила:

– Утром, когда я пришла на работу, мистер Лукас сказал, что я буду его личным секретарем.

– Дорогая! Я даже не мог надеяться на такую удачу. А что собой представляет этот самый мистер Лукас?

– Он заботится о секретности, даже слишком. Меня не пускают в комнату, где проходит конкурс. Сегодня я дважды пыталась туда пробраться, когда мистер Лукас уходил, но миссис Инч отправляла меня обратно. Я спросила у мистера Лукаса, как проходит конкурс, и он надулся как индюк, сказал, что все люди на фотографии уже опознаны, кроме номера шесть. Никто еще не смог даже приблизиться к выигрышу приза.

– И это все?

– Боюсь, что да. Мистер Лукас рассказывает очень мало. Он глупый, разряженный дурак, но хитрый дурак, если вас интересует мое мнение.

– Возможно. Действуют ли на него твои чары?

– Не уверена.

– Мы не можем терять время. Мы и так сильно рискуем.

– Я сделаю все как можно лучше, мистер Стренд. – Элис заколебалась, потом добавила: – В общем-то, вы никогда не говорили точно, что вас интересует.

– Разве нет? – Голос мистера Стренда стал резким и язвительным. – Определи, почему они использовали именно этот снимок. Когда и где он достал его? За этим конкурсом что-то кроется, и я должен знать, что именно.

Разговор закончился.

На следующий день Элис снова позвонила по тому же коммуникатору:

– Мистер Стренд?

– Слушаю, Элис.

– У меня нет никаких новостей. Сегодня было почти так же, как вчера. Я пыталась заговорить о конкурсе, но мистер Лукас не ответил на мои вопросы, просто сидел и смотрел на меня весь день.

– Время поджимает, Элис. – Голос мистера Стренда напоминал шипение змеи и вовсе не походил на вчерашнее бархатное воркование. – Мне нужны результаты. Ты должна это понимать.

Голос Элис стал глухим:

– Завтра я снова попытаюсь.

– Ты должна испробовать что-то более действенное.

– Но я не могу ничего придумать. Мистер Лукас соблюдает строжайшую секретность!

– Затащи его в постель. Без одежды трудно сохранять тайны.

– Мистер Спаркхаммер, то есть мистер Стренд… Я не могу пойти на это. Не знаю как!

– Ерунда, Элис. Все знают, как это делается! – Мистер Стренд фыркнул, и угрожающие нотки растаяли, голос заметно повеселел. – Если ты должна, то сможешь, а ты действительно должна!

– Мистер Стренд, в самом деле я не…

– Элис, ты сделаешь все, что необходимо! Это очень просто. Ты зазывно улыбаешься ему. Он приглашает тебя на ужин. Слово за слово, шаг за шагом – и вы раздеты. Мистер Лукас тяжело дышит. Ты начинаешь хныкать. «Моя дорогая Элис! – волнуется мистер Лукас. – К чему слезы в минуту экстаза?» – «Я плачу, потому что, мистер Лукас, я опечалена и испугана. Вы ведь только забавляетесь со мной, правда?» – «О нет, Элис. Я без ума от тебя. Мысль о твоих рыжих волосах, разбросанных по подушке, кружит мне голову. Послушай, как бьется мое сердце! Забавляюсь? Никогда! Я умираю от страсти!» – «Но вы не доверяете мне. Докажите глубину своих чувств!» – «Я готов!» – «Нет, мне нужно полное доверие и уважение. Например, когда я спрашиваю вас о конкурсе, вы отмалчиваетесь. Поэтому мне так грустно». – «Хррумф… Какой пустяк! Завтра в редакции…» – «Нет, Генри, вы снова станете холодным. Вы должны сказать сейчас, чтобы я поверила вам». – «Правильно, это действительно единственный выход…» И тогда откроются все секреты. Утром усталая, но счастливая ты расскажешь мне, что узнала, и все будет хорошо. В противном случае… – Мистер Стренд сделал паузу. – В противном случае, – его голос стал ниже на пол-октавы, – я не могу ничего обещать…