Вскоре Белке надоело сидеть со мной в коридоре, и она деловито направилась в кухню к миске, справедливо полагая, что заслужила вкусный ужин. Я машинально поднялась и пошла за ней. Уже возле обеденного стола заметила, что до сих пор не разулась и, не заботясь о сохранности дорогущей обуви, пальцами ног стянула с пяток ремешки. Вывалив в чашку целую банку кошачьих консервов, поставила перед животным щедрую порцию лакомства. Двигаясь как во сне и больно ударяясь о косяки, направилась в душ. Вдобавок ко всему разболелась голова. В душе́ ворочалась непонятная смесь чувств: самым сильным было нетерпение, смешанное со страхом. Решила, что надо бы позвонить родителям и Насте, но передумала, поняв, что окончательно выбилась из сил.

За окном спальни, не задернутом занавесками, дремали крыши зданий. Ночь надвигалась синим покрывалом, искажая прочие цвета. Не слишком ли много синего на сегодня? Лёгкий ветерок гулял по комнате. В сумерках всё казалось нереальным и неестественным, но мои размышления прервались тяжёлым сном.

Я видела лес, слышала его запахи, ощущала прикосновения… И это было правильно… Наконец-то всё было правильно…

Серая.

В комнате царил полумрак. Снаружи неистово завывал ветер. Ветви старого дуба стучали по закрытым ставням. Ливень не затихал третьи сутки, сердито размывая мир: лабиринты лесных дорожек превратились в грязные топи. Земля не могла больше впитывать непрекращающийся поток, льющийся с неба. Вся живность пряталась, лишь изредка совершая вылазки в поисках пропитания. Воздух становился всё более густым и вязким.

Очередной порыв ветра подхватил ветви и с силой обрушил их на стену дома. Женщина вздрогнула и оторвала взгляд от собственного отражения в тяжёлом напольном зеркале. Старинная витая рама, потемневшая от времени, хранила дух роскоши, квадратные мощные ножки упирались в дощатый пол, будто из последних сил стараясь удержать доверенную массивную драгоценность. Единственный настоящий друг, зеркало, всегда показывало своей владелице то, что она хотела видеть.

Женщина улыбнулась, затем вернулась к прежнему занятию. Она чувствовала себя здесь комфортно, дорожила своим убежищем, ставшим для неё центром спасительной вселенной, и этим зеркалом. Её не беспокоил ливень. Мир был прекрасен и совершенен! Виридис – её вдохновение и бесконечная любовь. Она – его часть. Всю его влагу, все его ветра и лучи солнца она готова была принимать без остатка. Её боль растворялась в бескрайних лесах, тонула в синеве рек…

Взгляд женщины скользнул сверху-вниз. В подрагивающем свете толстых восковых свечей она прекрасно видела себя и могла бесконечно любоваться отражением: полупрозрачная кожа сероватого оттенка, волосы, абсолютно белые, длинные и прямые, скрывали хрупкие плечи. Остановила восхищённый взгляд на чёрном платье из бархата. Талию стягивал чёрный старинный корсет. Крой просто идеален, именно таким она его себе и представляла.

«Пожалуй, плащ не будет лишним…»

Хозяйка лесного дома медленно потянулась к деревянной скамье, взяла лежавшую на ней гладкую материю и нежно погладила пальцами, затем накинула на плечи, застегнула медную пряжку в форме изящного листа.

«Вот так».

Внезапно тень недовольства, почти гнева, скользнула по узкому бесцветному лицу. Внимательно прислушалась, но жилище заполнял лишь шум непогоды. Уже через секунду губы женщины снова изогнулись в улыбке, и она крикнула:

– Входи!

Прямо сквозь вековое полотно тяжёлой дубовой двери в дом проникло странное создание – Тень, очертания и одежда которой были полупрозрачны. Низко поклонившись, существо осталось у порога, едва касаясь призрачными походными сапогами дощатого пола.

– Подойди! – Приказ прозвучал, и призрак бесшумно приблизился к хозяйке. Та несколько мгновений смотрела в сероватую подрагивающую пропасть под капюшоном.

Существо подрагивало и искажалось, сквозь него можно было рассмотреть окружающий интерьер, на бесцветной массе лица пятнами светились два тускло-голубых глаза без ресниц и бровей.

– Рассказывай! – Женщина отвернулась от жуткого слуги, подошла к окну и опустилась в широкое плетёное кресло, стоящее у окна. Вальяжно откинулась в нём, рассматривая собственное творение. Конечно, она знала все детали произошедшего, но желала услышать ещё раз. В благоприятном исходе задуманного она не сомневалась.

Создание вновь поклонилось и прошелестело:

– Госпожа, скоро прибудут новые поселенцы. Некоторые из них могут оказаться Ловчими.

Женщина кивнула, улыбнувшись, однако глаза её опасно заблестели, выдавая жестокость намерений.

– Ты подвёл меня! Не смог справиться или это была часть вашего с сестрой плана?

Сейчас хозяйка, сидевшая в кресле, сама не сильно отличалась от того существа, которое создала: такая же устрашающая, непохожая на человека.

Тень сжалась, исказилась ещё сильнее, по кистям и лицу побежала рябь, как от ветра по озёрной глади. Склонив голову набок, Серая тихо сказала:

– В итоге вы добились своего, это хорошо, но если что-то пойдёт не так, я уничтожу вас. Так же быстро, как и создала.

За твоими песнями – тайный смысл, понятный лишь тем, кто умеет слушать и видеть сокрытое. Мы теперь хоть всю ночку можем здесь сидеть, на поляне этой… Ты – петь, я – слушать… Ты только пой, пой для меня. Я, может быть, всю жизнь брела к полянке этой, лишь бы слышать тебя и видеть, вдыхать прохладно-сладкий запах травы, внимать шёпоту ночного Леса.

Звуки… Голоса… Обрывки фраз… Смех, крики… Они постепенно заполняли всё вокруг, закручивались и перемешивались, поглощая сознание. Моё сознание. А я – кто? Как меня зовут? Стало страшно, и это точно был страх, его я узнаю всегда и везде. Перед глазами, если они у меня были, висела белая подрагивающая пелена. Тело не ощущалось, запахи отсутствовали. Существовали только потоки чужих мыслей. Здесь не было ничего, что принадлежало мне, всё – чуждое, странное и пугающее. Вот если бы вспомнить хоть что-то, зацепиться за это и вытянуть себя из хаоса! Но ничего нет! То, что осталось от меня, закричало, беззвучно шевеля губами.

Это привело к неожиданным изменениям. Нечто мгновенно восстановило тишину и направило на меня удивлённый взгляд. Да. Именно удивление сменило хаос, царивший вокруг. Сознание этого места приблизилось, а затем дотронулось до меня. Стало немного легче, потому что меня заметили, а это означало, что я есть. Прикосновение чего-то важного и умиротворяющего постепенно проникло глубже в поисках информации. Да. Именно это сейчас и происходило. Мою память и мысли аккуратно и бережно исследовали. Но вот всё прекратилось, замерло и отступило, а я осталась с одним словом на губах: Лиза.

В следующую секунду всё закружилось, но уже вполне реально, в лицо ударил порыв холодного воздуха с запахом дождя. Я вскрикнула и проснулась. Первые секунды прислушивалась к звукам собственного дыхания, а потом осторожно подвигала пальцами рук и ног.

Да это же был сон! Боже мой!.. Поёжилась, обнаружив, что уже какое-то время на лицо попадают прохладные брызги. Видимо, не закрыла окно, погода испортилась. Но… кровать стоит далеко.

Очень аккуратно повернулась на левый бок и уставилась перед собой. Нахмурилась. Вместо светлых обоев спальни передо мной – каменная стена серовато-коричневого цвета, явно природного происхождения, со стекающими струйками воды. Где-то неподалёку капли гулко разбивались об пол. Перевернулась обратно на спину, застонав от внезапно начавшейся тошноты и головной боли. Медленно села, держа ладонь у рта. Желудок скручивало, в глазах всё расплывалось. Немного отдышавшись, попыталась понять, что происходит. Волосы растрепались и упали на лоб спутанными прядями. Начала осматриваться: тусклый свет струился откуда-то слева, холодный жёсткий пол, воздух, пропитанный сыростью, – пещера. Пещера!

Я подскочила на месте от пришедшего понимания, перевернулась и села на колени, чуть не потеряв сознание. Замерла, прислушиваясь к бешеному ритму сердца. Немного успокоившись, обнаружила следующее: сидела я не на своей кровати, а прямо на полу, на подстилке из веток, накрытых тёмной плотной тканью. И одета я была не в белую сорочку, в которой легла спать, а в плотный брючный костюм, походивший на обмундирование для верховой езды: узкие коричневые брюки, такого же цвета жакет на пуговицах с высоким воротником и длинными рукавами. Широкий пояс из чёрной кожи с пряжкой. Не может быть… Снова начало трясти, по щекам потекли слёзы. Панику усиливала пелена перед глазами, будто моё отличное зрение резко ухудшилось. Ещё пара секунд, и я бы закричала от ужаса, но неожиданно поняла, что к моему укрытию кто-то приближается. Почувствовала это нутром.