Не позволяй Теням проникать в свой мир, друг. Вновь и вновь побеждай их светом своей души. В противном случае они сделают твоё солнце серым, а тебя обратят в себе подобного…

Наши дни.

Я поднесла руку к глазам, щурясь от солнца, слишком жаркого для середины октября. Вечер не принёс долгожданной прохлады: деревья, потерявшие здоровый вид, пар от разогретого асфальта, выхлопные газы и выжженная зелень – дождя бы. Сильного и живительного. Но надежда таяла быстрее мороженого в руках беззаботной, шумной ребятни, которую, казалось, жара не заботила вовсе…

Сейчас главное – добрести до парка. Мысленно вздохнула и вымученно закатила глаза.

Здесь бурлила жизнь: парочки на роликах, женщины с колясками, пенсионеры в соломенных шляпах и панамах. Найти свободную лавочку оказалось нелегко. Усевшись, вытянула уставшие ноги, рядом положила сумку. Босоножки на высоком каблуке – отчаянные меры для достижения цели – беспощадно давили тонкими ремешками на мозоли, успевшие образоваться за бесконечные часы слишком тяжёлого дня. Голову стягивало от причёски: густой рыжий хвост на затылке – попытка придать образу элегантности. Собственно, я давно перестала комплексовать из-за внешности, или мне так казалось… В общем, смиренно отнесла себя к той категории людей, которые убеждены: истинная красота – внутри. В любом случае волосы-то у меня – загляденье. И красиво сочетаются с зелёными глазами. А вот в остальном… Как сказать… Худоба моя скорее угловатая, нежели модная. Элегантное «пломбирное» платье, съевшее почти половину сбережений, сидело неплохо, но, по моему скромному мнению, и не украшало. Видимо, не пошили ещё той одежды, которая могла меня преобразить и придать уверенности. На каблуках я передвигалась с большим трудом: ноги отказывались слушаться и подгибались в коленях, особенно когда в мою сторону смотрела толпа людей. Я совершенно не умела общаться: зачитывалась книгами, посещала выставки, легко могла разгадать десяток-другой кроссвордов, но общение, даже на самые простые темы, отнимало колоссальное количество энергии и не приносило нужного результата. Вот и сегодняшнее собеседование не порадовало ни меня, ни работодателя. Вспомнив лицо мужчины, пытавшегося наладить беседу и найти во мне хоть что-то от кандидата на должность секретаря, я хмыкнула. Он старался. Я тоже. Не вышло.

Телефон напомнил о себе настойчивой вибрацией. Достала его из сумки и покрутила в руках, стараясь разобрать на чёрном от ослепляющих лучей экране имя звонившего.

О, нет. Настя… Сейчас придётся в очередной раз признаться в неудаче.

Вообще-то, она – одна из немногих, с кем у меня складывалось полное взаимопонимание. Я могла бы назвать её близким человеком. По крайней мере, мы друг с другом вполне откровенны. Я знаю парочку её секретов, а она отважно ищет достойные объяснения моим регулярным неудачам в «налаживании контактов». Яркая, весёлая брюнетка, симпатичная и обаятельная, душа любой компании. Собственно, полная противоположность мне.

– Ты со мной из жалости, – как-то выдала я.

– Нет. Просто коллекционирую редкие экземпляры…

Вообще, у Насти много положительных качеств: особенно ценю в ней чувство юмора и оптимизм.

– Лиз, ну как собеседование? – Голос подруги прервал размышления. – Так, ясно, не говори! Они тебя не достойны! Твой потенциал смогут раскрыть только лучшие из лучших!

– Не издевайся. На улице жарко, как в печи, твои босоножки натёрли ноги, платье мне не идёт. Я вогнала в глубокую депрессию начальника клиентского отдела, и моё мороженое тает на асфальте. В общем, я собираюсь домой.

– Нет-нет! – выкрикнула Настя в трубку. – Забеги ещё в одно местечко. Мне тут по секрету шепнули. – Послышалось довольное хихиканье. – Это недалеко, в центре. И как раз по твоей специальности. Ты же у нас социальный работник?

– Социолог, – вяло пробормотала я, понимая, что уже проиграла бой.

– Ой, ну чего ты там мямлишь? Беги скорее! – В этом вся Настя. Она называет это «держать в тонусе».

Послушав гудки пару секунд, я поднялась со скамейки, накинула на плечо сумку. Такое часто происходило со мной. Всегда имея собственное мнение, оставляла его при себе. И я уже с этим смирилась. Кому-то в жизни достаётся роль ведомого, а кому-то ведущего. Пресловутый баланс, в котором мне выпала незавидная роль. В любом случае день всё равно уже потерян.

На счастье, ближе к вечеру стало немного прохладнее. Люди вокруг заулыбались, жизнь начала набирать обороты. Голубое небо постепенно затягивалось тонкой плёнкой сероватых облаков, опуская сумерки на измождённый город. Поднялся долгожданный ветерок. Весь мир, отряхнувшись от пыли, вдохнул полной грудью. Я немного воспряла духом и принялась искать плюсы в сложившейся ситуации: чем быстрее выполню «заботливое» наставление Насти, тем быстрее окажусь дома.

Спросив дорогу у женщины, которая катила перед собой коляску с пухленьким малышом, воодушевлённо жующим игрушку, я побрела в указанном направлении. Вот бы и мне почувствовать воодушевление. А то в моей жизни одно сплошное принятие. Задумавшись, миновала несколько поворотов и внезапно поняла, что линия небоскрёбов закончилась.

В центре, да? Ну, Настя…

Сердце застучало быстрее, в животе закрутилось беспокойство. Такое бывает, когда мелкие разрозненные факты начинают складываться в размытую картинку, но человек, заметив это, продолжает идти вперёд, отмахиваясь от навязчивых знаков судьбы. Обычно ни к чему хорошему это не приводит.

На гладкой дороге появились ямы и трещины.

Ох уж эти каблуки! Они опасны для здоровья, честное слово!

Ещё через пару поворотов остановилась в недоумении: кварталы, занимаемые фирмами и магазинами, давно исчезли из вида, и начался частный сектор. Остатки дорожного покрытия сменили песок и гравий. Однако досадное обстоятельство смягчалось удивительной красотой местности: ровным рядком жались друг к другу аккуратные домики с клумбами и флюгерами, с изгородей и заборов свисали вьющиеся ароматные лозы цветов.

Ну и что теперь? Я закрутила головой, а вокруг, как назло, было пустынно, лишь где-то недалеко мяукала кошка, жужжали круглые и довольные жизнью шмели.

Ещё немного постояла в замешательстве. Повинуясь порыву, сняла босоножки: ступни почувствовали тёплую нежность песчаной поверхности, постепенно обретая долгожданное чувство комфорта. И я сделала ещё одну вещь: избавилась от ненавистной резинки, неприятно стягивавшей волосы. Улыбнулась. Вот так и продолжала стоять на песчаной дороге, босая, с растрёпанными волосами и блаженной улыбкой на лице. В одной руке – сумка, в другой – обувь. В каком виде я предстану перед начальством фирмы, проводящей собеседование, не имело уже никакого значения. Что ж, если это не воодушевление, то весьма приятное принятие.

Наугад пошла вперёд и через пару минут заметила впереди силуэт квадратного двухэтажного особняка на высоком кирпичном фундаменте. Подойдя ближе, отметила, что за зданием тщательно следили, но позволили природе внести коррективы в его внешний вид: стены густо заросли цепким плющом. Полукруглые высокие окна добавляли ощущение нереальности. Крышу покрывала тёмно-коричневая черепица с крупными секциями. Окна второго этажа были плотно зашторены, на первом же – украшены бледно-голубым ситцем. Пахло свежей краской и деревом. Вообще, дом меньше всего походил на офисное здание, но изящно выполненная кованая табличка гласила, что адрес верный.

Скорее всего, я бы так и осталась стоять перед широкими ступенями, ведущими ко входу, но дверь дома внезапно распахнулась, и из неё вышли двое мужчин. Один – стройный и подтянутый, с аккуратно уложенными светлыми волосами – был одет в брючный костюм глубокого синего цвета. Блондин располагающе улыбался, протягивая руку спутнику. Второй мужчина, одетый в джинсы и свободную белую футболку, слегка сутулился, имел довольно внушительный рост и светло-русые вьющиеся волосы, зачёсанные назад. Он протянул руку в ответ, но как-то запоздало и с неохотой. Человек в синем костюме энергично пожал её, улыбаясь и демонстрируя расположение. Русоволосый парень несколько секунд поддерживал рукопожатие, затем, будто не справившись с отвращением, выдернул руку и развернулся в мою сторону. Блондин вздёрнул заострённый подбородок с видом победителя, но, перехватив взгляд собеседника, заметил меня и по-хозяйски сложил руки на груди.