Ко мне подошли оба сына.

– Папа, ты побьёшь Рыжего?

– Надо побить, парни, значит, побью.

Поскольку все дни в доме было много разговоров о бое на Манхэттене, Дженни так же спросила меня.

– Мик, а этот ирландец очень сильный боец?

– Не думаю, что сильнее тех, с кем я дрался, просто более известный. На Манхэттене больше богатой публики, которая платит за зрелище, значит, выше гонорары и больше известность.

– Ты его не боишься?

– Нет, Дженни, в своё время я и не таких валил на канвас ринга.

Настал день боя. Я с сыновьями и Дженни прибыл в торгово-развлекательный комплекс "Пауэлл Гарден", где по выходным проводились кулачные бои лучших бойцов Атлантического побережья. Богачи платили хорошие деньги, чтобы посмотреть на кровавую драку. Мужественные люди выходили и бились до тех пор, пока кто-то не падал, а если силы были примерно равны, тогда судьи подсчитывали количество точных ударов и определяли победителя решением.

На решение я не рассчитывал, понимая, что любой пришлый новичок будет засужен в бою с известным, приносящим хорошие деньги, бойцом. Одно меня радовало, большинство современных боёв больше напоминали уличную драку, когда бойцы становились друг напротив друга и били, пока кто-то не упадёт. Конечно, были и защита, и уклоны, но они являлись эпизодическими, а основной упор делался на силу удара и крепость подбородка. Подставлять себя под удары более молодых и сильных бойцов я не желал, имея свой план на бой.

Наконец, объявили мой выход. Ринг-анонсер громко заорал на весь зал.

– В синем углу ринга чемпион Квинса, Джамайки, Бруклина и Бронкса Мик Ки-и-ирк по кличке «Летучий голла-а-андец»!

Под жидкие аплодисменты я вскочил в ринг и поклонился публике. В моем углу стоял Паркс, Любомирофф и Боб с полотенцем и бутылкой воды, а внизу у подмостков расположилась моя группа поддержки: Пит и Дженни. Кора и Мадлен остались дома.

А ведущий продолжал.

– А сейчас, дамы и господа, на ринг выходит, выходит и, наконец, вышел его соперник – ирландец Сэм Куинн по прозвищу «Великолепный Рыжий», победитель многих боев на ринге «Пауэлл Боксинг Гардена».

Раздался рёв толпы, от которого Дженни даже поёжилась. Я же оценивающе смотрел на своего визави – боец примерно 25-27 лет, то есть в самом расцвете сил, физически сильный и очень рыжий. Он был ниже, но тяжелее меня. Судья проверил наши обмотанные руки, чтобы в них не было спрятанных свинцовых кастетов, и дал отмашку к началу боя.

Рыжий решил задавить меня сразу, резко сблизившись и отгрузив по воздуху тройку мощнейших ударов. Я аккуратно поднырнул под них и врезал ирландцу прямой в челюсть. Парень упал, но полежав секунд пять, которые рефери считал, растягивая на все десять, зашевелился и встал на ноги. Снова бой. Ирландец ещё раз попытался забить меня, но я уклоняюсь от его ударов и коротким боковым хуком снова валю парня на канвас.

Он вновь поднялся, продолжив бой. Теперь он клинчевал, а находясь в клинче, бил меня головой в лицо и руками ниже пояса. Вот он обнимает меня и бьёт своей головой мне в скулу под глазом. Мне больно, а из лопнувшей кожи началось обильное кровотечение. В ответ я попытался апеллировать к рефери, но тот не заметил моих порывов. Пришлось обнимать Сэма за шею и, придавливая вниз, душить его. Под моим весом мужик падает на коленки. Так было несколько раз, но раунд выстояли оба.

Док вытирал текущую кровь мокрым полотенцем, а затем смазывал лицо вазелином. Я же проговорил Парксу.

– Крепкий у парня подбородок. Думал, что свалю его.

– Мик, ты должен его свалить. Я поставил очень большие деньги на нас, мы хорошо заработаем, больше, чем за все последние бои. Ставки против тебя один к пяти. Соберись, Мик.

– Свалю, Стив, не переживай.

В углу ирландца тренер парня жевал смолу и цедил сквозь зубы.

– Куинн, соберись, это же старик. Он сдохнет к пятому раунду, потеряет скорость и тогда все эти штучки и уклоны ему не помогут. Убей его тогда.

– Достоять бы до пятого раунда, коуч. Он бьёт, словно гвозди заколачивает.

– Куинн, ты и не таких бил. Ты должен выиграть этот бой любой ценой! Сломай его.

– Сломаю, коуч.

Снова гонг и драка. Рыжий поджимает меня к канатам и, прихватив рукой, второй бьёт в затылок. Я пропустил удар, отчего в голове раздался колокольный звон. Ещё один такой удар и я свалюсь. Я клинчую, придавливая его руки и, будто случайно бью его лбом в нос, а затем сбрасываю свои руки с его предплечий и провожу серию боковых, завершая апперкотом. Парень все принимает на свою голову, отступая и пытаясь разорвать дистанцию. Я подскакиваю, вдогонку засадив ему прямой в челюсть. Рыжий падает, но снова встаёт на счёт девять, который соответствует пятнадцати.

Зал ревёт в зверином экстазе. Рыжий бросается в размен ударами, я уклоняюсь, отвечая, но иногда и мне перепадают плюхи. Снова гонг. Третий, четвёртый раунды. Кровь из разбитых бровей, губ или скул заливает наши лица. Я устал постоянно бороться в клинчах, когда на мне виснул этот 120-килограммовый кабан, отчего мои удары стали слабее. Ирландец кажется семижильным – он падает, но снова встаёт, и бросается в бой. Я провожу серии по лицу и груди. Он останавливается, собирается с силами и снова прёт на меня. Все-таки возраст своё берет. Скинуть бы лет десять, было бы легче выдерживать темп. Если бы не мои тренировки, я бы точно в первых раундах был нокаутирован этим танком.

Идёт размен ударов, я уклоняюсь, но недостаточно быстро. Из глаз посыпались искры, и вот я наблюдаю потолок зала. Вставать совсем не хочется. Я чуть поворачиваю голову и вижу свой угол. Паркс кричит, Боб сжал кулаки, в глазах Дженни слезы, Док стоит с белым полотенцем.

– Пять, шесть…

«Надо вставать», – говорю я себе и быстро вскакиваю, поднимая руки в защитной стойке. Разда      ётся команда рефери.

– Бокс!

Рыжий атакует и получает прямой кросс. Теперь он лежит на полу, изучая потолок. Гонг спасает парня от нокаута. В моём углу Паркс задаёт вопросы.

– Ты как, Мик?

– Перегорел до боя, посчитав, что стал самым сильным. Рыжий больно ударил – на миг я даже сознание потерял. Сейчас соберусь. Пора заканчивать, с этим кабаном, иначе сил на удар не останется.

В противоположном углу так же идёт накачка.

– Рыжий, добей его. Ты видел, как он завалился, а ведь ты лишь чиркнул его по физиономии.

– Коуч, я не чиркнул, а засадил ему вразрез отличный кросс. Думал, ему кранты, но он встал. Чую, что в этом раунде всё решится.

Несмотря на пять раундов, в каждом из которых Рыжий улетал в нокдаун, парень махал кулаками, будто бой только начался. Мы сошлись снова, он атаковал, но мазал, махая кулаками по воздуху. Я поднырнул под его рукой и врезал по печени.

– Не хочешь падать от ударов по лицу, посмотрим, как крепок твой ливер!

Ирландец сделал пару шагов назад и упал вперёд лицом, держась за бок. На счёт 10 он встать не смог и рефери объявил меня победителем, подняв вверх мою руку.

– Нокаут! Победу одержал "Летучий голландец".

Паркс так подпрыгнул от радости, что чуть не перелетел в ринг, зацепившись за канат.

Я поклонился публике, подошёл, пожал руку тренеру противника, который суетился вокруг лежащего на настиле ирландца. Позже я узнал, что парня увезли в больницу. Я не сожалел о том, что он получил травму – это грязный профессиональный бокс, где ценность имеет только победа, причём, любой ценой. Тем более, сейчас была эра становления этого вида спорта, и чем больше крови, тем было лучше.

– Ты классно вырубил Рыжего. Боюсь, теперь он долго не выйдет на ринг.

– Если вообще выйдет, Стив. Похоже, что я его покалечил. Хотя, всё может быть, и он будет драться уже в следующую субботу.

Док протёр моё лицо от крови, я накинул халат и с Парксом поднялся к местам, где сидели заправилы местного спортивного бизнеса. Со мной стал разговаривать суровый мужик, упакованный в золотые цацки: перстни, цепь на шее, и золотые часы, висящие на золотой цепочке, толщиной напоминающий корабельный канат.