– Ты неплохо дрался. Не ожидал от тебя такой прыти.

– Я недооценил Рыжего, иначе, уложил бы его раньше.

– Нет, раньше не надо! В следующем бою потяни раундов десять, а лучше все пятнадцать.

– Это как получится, бой есть бой.

– У тебя непривычная манера боя, все эти уклоны… Хотя смотрится очень эффектно, когда твой противник выглядит дураком, махая кулаками по воздуху. Ты понравился публике, уклоняйся и дальше. Похоже, поэтому тебя прозвали "Летучим"?

– Да, босс, поэтому. Я не люблю подставлять свою голову под удары, мне мозги самому нужны.

– Паркс, получи расчёт за этот бой, и подпишем контракт на бой с Бешеным. Если побьёшь его, тогда выйдешь на Гризли. Именно Гризли побил Рыжего, забрав у того титул чемпиона Нью-Йорка.

– Я побью Бешеного.

– Хе-хе, говорят, ты берёшь 70 процентов прибыли от боя?

– Да.

– Это много. Соперник тоже должен заработать и на что-то лечиться. 60 на 40% тебя устроит?

– Да, босс.

– Читай и подписывай – здесь всё стандартно. Ваш бой ожидается в конце июля, потому что у Бешеного свои контракты.

Тут же сидел «Бешеный» Робинсон, который, не читая, поставил свою закорючку там, куда ему ткнули пальцем. Затем, цокнув языком, с издёвкой обратился ко мне.

– Балерин я ем на ужин. Голландец, продержись шесть раундов, и тогда я не стану плевать на твоё тело, лежащее на настиле.

– Мальчик, пока ты просто сотрясаешь воздух. Бой покажет, кто кому плюнет в лицо.

Он вскочил и схватил меня за грудки. Я оказался очень рад такому подарку до боя. Применив приём из системы рукопашного боя, уложил Бешеного на пол, наступив ногой на шею.

– Поглядим, чего ты стоишь в ринге, Коко!

По знаку мистера Миллса, так звали этого бизнесмена, я отпустил боксёра, и, забрав свой экземпляр контракта, ушёл с Парксом вниз. Паркс потирал руки и, смеясь, спросил меня.

– Чего ты его назвал цыплёнком?

– Да так, навеяло из прошлого. Пусть злится, ведь ярость – плохой помощник в бою.

Мы хорошо заработали. За победу я получил триста долларов, столько же Паркс, пятьдесят баксов из своего гонорара я отдал доку и тридцатку Бобу. Но основной доход мне принёс тотализатор – пять тысяч зелёных, которые дала поставленная мной тысяча. Сколько заработал Паркс – я не знал, это его дело.

После боя я скорректировал своё отношение к соперникам. За этот год я побил многих сильных ребят, но Рыжий отличался от них тем, что по-звериному держал удар, при этом обладая большой ударной мощью. Хотя, тяжёлые бои были с неграми, тех тоже хрен просто так завалишь – подбородок крепкий. А вот печень у любого человека слабее держит удар, главное, в неё хорошо попасть.

Дома был праздник. К ужину я приготовил ещё вчера замаринованное для шашлыка мясо, а дамы сделали гарнир и салаты. Среди гостей были Любомиров, семейства Нагоровых и Парксов, друзья моих пацанов и подружки Коры, Дженни с несколькими подругами и ближайшие соседи. Потом были настольные игры и конкурсы на ловкость: в мешок закидывали шарики, дуновением загоняли шары в импровизированные ворота из кружек, сражались шашками в "Чапаева" и так далее. Вечером я прочитал очередной рассказ – повесть Пушкина "Метель".

Перед уходом, оказавшись одни в саду, Дженни подошла ко мне и сказала: «Мик, не стоит драться, тебе очень больно. Я видела твои глаза, когда ты лежал на полу ринга».

– Все мы терпим. Одни усталость от рабочей смены, другие монотонность бумажной работы, третьи боль в больнице. Мне нужны деньги на другую жизнь. Спасибо, Дженни, что волнуешься за меня, мне это очень приятно.

Она прильнула ко мне, обнимая за шею, и стала целовать в губы. Я прижал её к себе и то же крепко поцеловал в губы. Так мы и стояли несколько минут, а моя рука ласкала её спину и шею.

– Я все понимаю, Мик. У тебя есть Мадлен, но я не могу без тебя. Ты совсем другой, чем те, кто меня окружает. Ты притягиваешь к себе, словно магнит.

– Ты замечательная девушка, а, значит, всё образуется.

– Я хочу стать женщиной. Мне уже очень много лет, целых 22 года.

Она взяла мою руку и прижала её к своему телу под платьем. Трусиков на девушке не было – не носили их в это время. Там было тепло и мокро…

– Я кончила, когда ты целовал меня… Я хочу быть твоей по-настоящему.

– Будешь моей женщиной, будешь.

Мадлен была счастлива. Наверное, это был лучший день в её жизни. Именно так она мечтала проводить время: свой домик или почти свой, пикники по выходным, друзья, семья. Она вышла на улицу и услышала разговор. Слезы потекли у неё из глаз. Женщина сжимала кулаки и в бессилии разжимала их. Закусив губу, подумала: «Решено!»

Ночью она была задумчива, долго ворочаясь в кровати, пока не уснула под самое утро. На следующий день она отправилась по своим делам. Мы провели тренировку с ребятами и отдыхали, рядом сидела и читала книгу Кора, неслышно шевеля губами.

Мадлен зашла во двор, подойдя к каждому из детей. Она подолгу останавливалась и смотрела на них, потрепав каждого по головке. Затем подошла ко мне, приобняла и пошла домой.

– Чего это с мамой?

– Не знаю, Боб.

Услышав детский комментарий, я напрягся. Действительно, поведение жены и матери было нестандартным. Поднявшись, быстро вошёл в дом. На кухне шебуршилась Мадлен, наливая стакан воды. Я тихо прошёл на кухню и стал смотреть. На столе лежала пачка таблеток, а Мади, наполнив стакан водой, смотрела в окно на солнце.

– Туда собралась?

От моих слов она вздрогнула и сжалась.

– Поверь мне, Мадлен, для человека там нет ничего интересного. Ты забудешь себя и всё, что там увидишь. К тому же самоубийцы туда не долетают – их путь вниз, в ад. Что это ты купила?

– Снотворное.

– Выбрось эту гадость, лучше купи валерьянки, полезнее будет.

– Мик, я мешаю тебе, я стала лишней. Я вижу, как ты смотришь на меня и как на Джесси.

– Мадлен для своего возраста и образа жизни ты неплохо выглядишь. Так что не переживай об этом. Дело в том, что мы с тобой вместе в силу сложившейся жизни, а Дженни – это уже мой выбор. Не было бы её, появилась бы другая девушка.

– Ты не Мик. Но кто же ты? Все мы чужие для тебя, я чувствую это. Правда, ты относишься ко мне, к моим детям лучше, чем настоящий Мик, тот, который был до боя. Кто же ты?

– Тот Мик умер от удара Бизона и улетел в чистилище. На освободившееся место вселилась моя душа.

– Так не бывает…

– Бывает, Мадлен, бывает. Я – человек из будущего. Там я умер и ожил здесь.

– Конечно, ты знаешь столько всего, чего даже учёные не придумали… Кем ты был там?

– У меня было много профессий, но все они были связаны с войной.

– Мик, делай, что считаешь нужным, только не бросай меня. Я только сейчас узнала, что такое настоящая жизнь и не выживу, если она закончится.

– Не брошу, раз так распорядилась судьба. Ты – хорошая мать и хорошая жена. Единственно, о чём попрошу тебя – не делай плохого Дженни. Прими ситуацию такой, какова она есть. Она станет жить с нами и спать со мной, с нами, в одной кровати. Тем более, скоро нам очень потребуется лишние руки.

– Что ты задумал?

– Буду боксировать, чтобы собрать ещё денег, и тогда мы отправимся в далёкий путь. Там лежат миллионы, которые нужно просто добыть. Только это будет тяжело.

Днём я сходил в банк, положив по тысячи долларов на счёта Мадлен и Дженни, а остальные на свой. У меня уже лежала там симпатичная сумма в 15 тысяч баксов. Сберегательные книжки с их вкладами я отдал женщинам.

В обычных делах прошла неделя, а в субботу я сделал Дженни предложение переехать к нам жить. Вечером был романтический ужин в ресторане с Мади и Дженни, а ночью Мадлен оставила спальню, заночевав в гостевой комнате, а я с Дженни при свечах занялся любовью. Девушка стала женщиной, правда, моё семя оказалась у неё на животе. Пока в мои планы не входило возиться с новым маленьким Кирком. Мы вышли во двор, девушка и я сделали гигиенические процедуры, позвали Мадлен и втроём отправились спать в кровать. Для равновесия пришлось напрячься и поласкать между ног жёнушку. Затем довольные все улеглись спать.