— Так, где тут у вас отель-то? Или тут бунгало? Что-то ничего не вижу... — поспешил сменить он тему, присматриваясь к окружающей действительности. Всюду, куда бы он ни бросил взгляд, были только пляж да лес. Но Илья так просто не сдавался.

— А почему в ящике?

— Ась? — сделал вид, что не понял, о чём он Юлий.

— В ящике, говорю, почему плыл, а не в каютах, как все нормальные люди. Кхм. Если можно так о тебе сказать.

— А я что, не людь что ли? — сделал вид, что обиделся Юлий, — В смысле, я хоть и не людь, не человек то есть, но существо в высшей степени разумное. По умнее некоторых буду! — задрал он нос.

— Слышь, ты, существо, ты тему-то не меняй! — грозно нахмурил брови Илья, — И ты на кого намекаешь? Уж не на меня ли? Али на Алёшу нашего? Так ведь смотри, узнает — отведаешь силушки богатырской-то!

— Да что ты, что ты! — опять засуетился Юлий, — Раз бы я мог бы так о вас? Об кня... — тут он осекся, вспомнив, что богатыри всё же княжьи люди и весьма не любят, когда о нём дурное слово говорят, — Об Антипке я. Бестолоче этом. Представляете, что он тут на днях учудил. Пошёл, я, значит, как-то в конюшню...

— Подожди. Потом о своих любовных похождениях расскажешь. К делу давай, — оборвал его Илья, — Так почему ты в ящике-то, говоришь, плыл? И это с твоей то любовью к комфорту?!

— Так ведь... — мысли Юлия заскакали зайчиками в поисках выхода, — Так ведь в целях экономии же! Расценки то на морские перевозки сейчас вон какие большие! Дерут в три дорога, понимаешь. А тут оформился как ваш багаж, так почти и даром вышло. Тут плыть-то всего ничего. Три дня. Вообще пустяки! Правда, вот еды я маловато с собой взял, и воды, и укачивало, и прочие... эмм... неудобства испытывал. Так что обратно я всё же лучше в каюте поплыву.

— Ладно. Убедил. Пёс с тобой. Пошли, будешь тогда палатки помогать нам ставить — Илья наклонился, взваливая на плечи огромный тюк с вещами.

— Какие ещё, палатки? А как же цивилизация? Где отели, гостиницы, бунгала? Что — нету?? Ну хотя бы хостес, на худой конец? Как — нет хостеса?! Такого же быть не может! Хостесы есть везде! — Юлий семенил за Ильёй, который направился с упаковкой палаток к лесу, тихо отвечая на вопросы коня.

— Как — остров необитаемый?! Совсем необитаемый? Ах, не совсем... А говоришь — необитаемый. Туземцы? Дикари, значит?? А они нас не сожрут? Что, значит, людей не едят? А лошадей?? У них нет лошадей?! Совсем нет? И не было? Что значит, не знаю и какая мне разница?! Одно дело, если совсем не было, и другое — если были, но сожрали! Разница-то принципиальная! Прин-ци-пи-аль-на-я! Понимать же надо!

Эх, и хорошо же в июне на острове тропическом! Пляжи песочные, фрукты экзотические, море ласковое, гладкое, романтическое, не остров, а рай земной... Идиллия... Лёгкий ветерок дует с моря, смягчая невыносимый зной, и лишь щебет птиц нарушает абсолютную тишину.

— Юлий! Прибью, гад такой! — от резкого возгласа встревоженно умолкли птицы, Юлий, попивающий кокосовое молоко из трубочки, с ленцой развалившийся под пальмой, чуть не подавившись суетливо подскочил и заметался в поисках укрытия.

— Последний кокос ведь стащил, паршивец эдакий! Главное, значит, как собирать идти, то у него то копыта ломит, то хвост отваливается, а как жрать — так он тут как тут! Ну, попадись мне только, наглая лошадь! — Настасья шла по пляжу со скалкой в руке. «Наглая лошадь» заметалась ещё быстрее, пока не нырнула в итоге за спину севшему Алёше, сочтя это наиболее подходящим укрытием. Богатыри решили переждать полуденный зной в теньке, и развалились под пальмами.

— Юлия не видели?! — грозно спросила их подошедшая девушка. Все трое синхронно отрицательно помотали головой.

— А что случилось, Настенька? — осторожно поинтересовался у жены Добрыня.

— Что случилось?? То, что эта скотина вконец обнаглела! Помощи от него нет никакой, только продукты постоянно таскает! Последний кокос спёр, гад такой! Вчера — ананасы утащил и бананы! Мы столько времени тратим собирая их для чего, чтобы этот ирод всё сожрал, ничем не помогая нам?! Поймаю — убью!

Юлий весь сжался в комок и попытался вообще стать невидимым.

— Подожди, Настенька, не горячись. Сейчас мы вам насобираем этих кокосов. Да, други? — Добрыня встал и потянулся.

— Да конечно, вообще не вопрос! Щаз мы этих кокосов столько вам на трясем, целую гору! Во! — тут же подскочил Алёша, и не подозревавший, что «эта скотина» прячется за его спиной.

— Ага! Попался, гад такой! И-и-и... — замахнулась она на Юлия, но того тут же как ветром сдуло от туда. И откуда прыть то такая появилась? Но угроза для жизни из кого угодно сделает скаковую лошадь. Хоть и ненадолго. Проскакав метров триста по лесу, Юлий обессиленно рухнул в кусты, и затих.

— Вот значит как, да? Значит, не видели, говорите? Я тут с ног сбилась, его разыскивая, а вы значит покрывать его решили? — Настасья грозно уперев руки в боки смотрела на богатырей. Те не понимающе переглянулись.

— Хотя, а что удивительного? Вы же такие же — как и он! Ни помощи от вас, ни пользы никакой! Мы тут, значит, пашем целыми днями. То стирка, то готовка эта, то уборка. Отпуск, называется. Ну никаких условий для нормального отдыха. А зато вы хорошо устроились на всём готовеньком-то! Лежат, понимаешь, целыми днями на пляже или под пальмами. Ну, лежите, лежите. Смотрите, как бы вам не пожалеть потом об этом! — Настасья в ярости развернулась и быстрым шагом пошла прочь.

— Настасья! — дёрнулся было вслед за ней Добрыня, но Илья остановил его, положив руку на плечо, — Погоди... Пусть остынет маленько... Пойдёмте лучше кокосами этими займёмся.

— Съездили, называется! Отдохнули! — раненой тигрицей металась по лагерю Настасья. Алёнушка и Любава с сочувствием смотрели на неё, при этом не переставая вешать сушиться постиранное бельё.

— Что дома бесконечная уборка, готовка и стирка, что здесь — то же самое! И никакой помощи от мужиков наших! Всё отдыхают от трудов своих ратных! А мы как дома белого света не видим, так и здесь. Ну и какой смысл тогда от отдыха этого?!

— Так мы же их и не просили, в общем-то, — робко подала голос Любава, — А попросили бы, глядишь и помогли бы.

— А сами они догадаться никак не могут, что помочь не мешало бы? — взвилась Настасья, — Хоть раз подошли бы, спросили, не нужна ли помощь какая. Нет, девочки, вы как хотите, а я так больше не могу. С этим надо что-то делать.

— Что ты предлагаешь? — поинтересовалась Алёнушка, устало садясь на лавку.

— А вот что...

— Подожди, мужья идут, — перебила её Любава, — Несут, вон, что-то.

Подойдя ближе, богатыри свалили на землю целую гору кокосов, в два человеческих ростах.

— Ну, как-то так... — отряхнул ладони Илья Муромец.

— Погодите, братцы. У меня ещё один остался. Щаз я его... — Алёша взмыл в прыжке, с переворотом в воздухе, и на самую макушку горы водрузил последний кокос.

— Вот теперь — порядок, — гордо произнёс он, приземлившись на обе ноги.

— Ну и куда нам столько? — раздраженно произнесла Настасья, — Вы хоть представляете, как их тяжело чистить? Опять работы нам подкинули?

Богатыри молчали, ошарашенно переглядываясь.

— Насть, ну ты же сама говорила, что кокосы нужны? — произнёс наконец Добрыня.

— Говорила, — согласилась она, — Но не целую гору же?? Нескольких штук было бы вполне достаточно. А еще я говорила, что ананасы с бананами тоже нужны. Но про них вы почему-то не вспомнили!

— Да что ж такое-то! И то тебе не так, и эдак! Поставила бы уже конкретную задачу, мол, нужно то, то и то. И мы бы все сделали как положено. Опять мы тебе не угодили! — вспылил Добрыня.

— А может, я устала каждый раз говорить, что сделать нужно? Может, мне хочется, что бы ты хоть иногда голову включал и сам что-нибудь делал, без моих напоминаний! — уперев гневно руки в боки, произнесла Настасья, — Да, девочки? Вы же согласны со мной? — Алена с Любавой неуверенно кивнули ей.