Так вот, когда папа сказал, что яблоню нужно прививать, Владик спросил у бабушки про яблоневые уколы. И тогда он узнал, что прививают яблоню не шприцем, а веточкой. Есть, наверное, и другие способы прививки, но когда бабушка сама была маленькой девочкой, то её папа прививал яблоню «в расщеп»: он расщеплял веточку яблони и вставлял в неё веточку от другой яблони. И эта веточка называется «привой», оттого и слово такое – «прививка». Бабушка очень разбиралась в медицинских прививках, а вот в яблоневых не совсем понимала. Поэтому они решили подождать, когда в гости придёт дедушка Валера, и у него спросить. Дедушка Валера – это бабушкин брат, он совсем лысый, а брови у него седые. Наверное, сильно старый. Бабушка вот совсем не седая, у неё красивые коричневые волосы. Цветом как шоколадка.

   Конечно, про прививку для яблони Владик сначала спросил у папы, но тот сказал, что пока не изучил вопрос. Папа добавил, что придёт время, и Владик сам всё увидит.

   Вот как много всего подумал Владик, пока складывал флакончик с мыльными пузырями в рюкзак и зашнуровывал кроссовки.

   Приехав на дачу, Владик отпросился и побежал к «правому дядь Мише». Так уж вышло, что на даче были сразу два соседа по имени дядя Миша. Тот дядя Миша, у которого жена была тёть Марта, жил через два домика с левой стороны, а другой дядь Миша жил через два домика справа. Чтобы их не путать, папа прозвал их «правый дядь Миша» и «левый дядь Миша».

   Подбегая к домику правого дядь Миши, Владик с радостью отметил, что дверь на садовый участок прикрыта не плотно. Значит, приехали! Данька, наверное, тоже.

   Но посреди дорожки, уперев руки в бока, стояла тётя Вероника, нахмурив свои чёрные нарисованные брови.

   Владик вошёл через калитку, поздоровался и спросил про Даньку.

   Тётя Вероника любила сюсюкать и разговаривать с ним, как с мелюзгой. Она и сейчас сказала:

– Уси-пуси, кто к нам плисёл!

   Это она так слово «пришёл» произнесла, чтобы было похоже на речь ребёнка.

   Владик молча стоял и ждал ответа. И очень огорчился, когда услышал: – Нет Даньки, он с родителями ещё из Сочи не вернулся.

   Владик только хотел попрощаться и уйти, как тётя Вероника поманила его:

– Иди-ка сюда, что покажу.

   Владик подошел, а тётя Вероника подняла с земли ведро, полное пенной воды, и стала лить пену из него на грядку с огурцами:

– Смотри, медведка сейчас вылезет.

   Владик ошалело посмотрел на женщину:

– Какая ещё медведка? Медведица маленькая, что ли?

   Тётя Вероника, оказывается, припасла ещё одно ведро с пенной водой и тут же вылила его на огуречную грядку. Не в центр, а в небольшую ямку, которую кто- то вырыл в земле.

   И тут вдруг из пены показалось, а потом и вовсе вылезло настоящее чудище, похожее на огромного рака, которого Владик видел на картинке, где «за ними раки на хромой собаке». Чудище было тёмно-бурого цвета, а нижняя его часть была светлее. У чудища было толстое брюхо, и существо быстро шевелило передними лапами.

   Владик отпрыгнул и закричал:

– Кто это?!

   Тётя Вероника одёрнула его:

– Не кричи, это как раз медведка. Она пену учуяла и вылезла на воздух.

   Владику было неприятно смотреть на мощное туловище этого насекомого, но при этом он не мог отвести глаз. Тут из пены вылезла вторая медведка, и Владик бросился наутёк, а тётя Вероника крикнула ему вслед:

– Чего несёшься как угорелый? Смотри, я их сейчас соберу и буду уничтожать.

   Но Владик уже мчался к себе на участок с одной мыслью: ни в коем случае не доставать мыльные пузыри. А то ещё повылазят и у них медведки.

   Узнав, что соседский Данька на дачу не приехал, Владик решил заняться раскопками. Папа разрешил ему копать землю за садовым домиком. Данькина бабушка – тётя Вероника – рассказывала, что когда они купили дачный участок, то часто находили в земле кости и зубы животных. Владик спросил, что, может, это были зубы лошадей, но тётя Вероника не разбиралась в стоматологии, поэтому только пожала плечами:

– Может, лошадиные зубы, может, коровьи, а может, вообще от волков.

   Владик с Данькой стали мечтать, что найдут череп лошади и отдадут его в музей. Они оба бывали в краеведческом музее, видели там скелеты и черепа разных животных. Поэтому им очень хотелось такой экспонат музею подарить.

   Так как Владику тётя Эльза из села привезла малышовскую машинку в подарок, которая ему была абсолютно не нужна, он решил её обменять у дядь Миши на совок.

   У Владика есть и свой совок, но он со скользкой пластмассовой ручкой и с тупым концом, поэтому копать им неудобно. Владик открыл рюкзак, порылся в нём, сразу машинку найти не получилось. Пришлось вытряхнуть всё на диван. Конечно же, флакончик с надписью «Мыльные пузыри» он сразу засунул обратно в карман рюкзака, так как решил его на даче не доставать, чтоб не приманить пеной медведок. Схватив красную машинку, Владик сбежал вниз и отпросился к дядь Мише.

– К какому? К левому? – спросил папа.

   Это означало, что Владик пойдёт к тому дяде Мише, который живёт в домике слева. Потому что был ещё дядя Миша в домике справа.

   Владик подтвердил про левого дядь Мишу и побежал, сжимая в руке машинку.

   Как он и предполагал, дядь Миша очень даже машинке обрадовался и согласился обменять её на совок. Он поднял с земли металлическую лопатку – так он назвал удлинённый железный совок – и протянул её мальчику:

– Вот, держи. Меняю, но назад не возьму.

   Владик уже собрался умчаться обратно, чтобы поскорее начать искать лошадиный череп, но вдруг увидел ведро с пенной водой. Он даже охнул:

– А что, у вас тоже медведки есть?

   Дядя Миша грустно заметил:

– Они у всех есть.

   Владик вытаращил глаза, что, по его мнению, в настоящий момент подтверждало его правоту:

– Нет, у нас нет медведок.

   Дядя Миша, заметив, как мальчик волнуется, успокоил его:

– Значит, нет.

   Владик помялся, а потом сказал задумчиво:

– Я даже удивился, что медведки такие некрасивые.

   Дядя Миша покивал:

– Да, красивого мало. Как саранча жирная. Смотреть противно.

   Владик согласился, что и на саранчу тоже похожа медведка, но совсем немного. Саранчу он тоже видел в книжке.

   Она была похожа на большого кузнечика, а медведка была уж очень пухлой. На рака она всё-таки похожа гораздо больше.

   Владик, пока ещё дядя Миша не начал поливать грядку пенной водой, решил поспрашивать о том, что его интересовало. Дядя Миша вроде не торопился. Тётя Марта что- то делала на веранде, оттуда слышался её писклявый голос. Она пела: «В моей душе пыла и жаба месит».

   «Какая такая «пыла»? – подумал Владик и спросил:

– А почему медведки так пену любят?

   Дядя Миша приподнял свои мохнатые, как у деда Мороза, брови и присвистнул:

– Вот так новость! С чего это ты, мой друг, решил, что они любят пену?

   Владик хотел сказать, что это бабушка его так называет – «мой друг», а дядя Миша всегда называл его «студент», но сейчас речь шла о медведках, поэтому Владик решил не отвлекаться. Он показал рукой на ведро и доступно, как ему показалось, объяснил:

– Так вот же ведро с пеной. Вы их сейчас кормить будете. У тёть Вероники, когда она пены налила, медведки ка-а-ак повылазили…

   И он даже зажмурился, вспомнив противных медведок.

   Дядя Миша улыбнулся и наконец, назвал его студентом:

– Ты, студент, малость не понял. Медведки не любят пену. Это мы их так выманиваем наружу. Они, наоборот, благодаря пене, покидают свои норы и вылезают, чтобы подышать. Тут мы их ловим и уничтожаем.

   Владик потрясённо молчал. Так значит, они не любят пену, а наоборот. Тут он подумал, что в любом случае мыльные пузыри он выдувать не будет. А дядя Миша словно услышал его мысли:

– Но надо много пены лить, чтобы медведок выгнать. Я уж вёдер пять залил.