Рот наполняется слюной, а в паху каменеет. Её неповторимый, какой-то цветочный, запах кружит голову, заставляет зверя внутри бесноваться. Я хочу её до боли в яйцах, до темноты в глазах. Инстинкт берёт верх. Он сильнее меня. А может, я просто не хочу ему противостоять.

Хочу её. Здесь и сейчас.

— Рэйв! — в серо-голубых глазах Мелли испуг. — Ты меня слушаешь, вообще?

— М-м-м! — Накрываю хрупкую ручку Мелли своей рукой, перехватываю поудобнее.

Чуть сдавливаю, чтобы завладеть ею, но при этом не сделать больно. Отвожу в сторону, другой рукой подхватываю Мелли под задницу и опрокидываю на ложе.

— Рэйв?! Что ты де… Бооже! Ты серьёзно? Сейчас? Я…

— Потом! — задираю вверх её юбку, веду рукой по обнажённому бедру. — Я охренеть как хочу тебя. Я. Скучал, Мелли.

— Что? Аах!

Вхожу в неё сразу и до конца, желая присвоить, подчинить себе, заполучить, утвердить, что — моя! После нескольких голодных толчков заставляю себя быть нежнее и медленнее. Это охренеть, как непросто, но я хочу.

Хочу, чтобы и ей было хорошо. Мне это важно. Не просто для галочки, а потому что чувствую её слишком остро. Потому что её наслаждение — и моё тоже. Как и радость, и страх, и боль. Мы одно целое. Неразделимое. И с каждым днём эта связь только крепнет.

Связь истинной пары или…

— Рэйв?! — Мелли вздрагивает несколько раз, распахнув глаза.

И только сполна насладившись её оргазмом, вобрав его в себя весь без остатка, я разряжаюсь в неё сам.

— Что. — Пропускаю сквозь пальцы её пшеничные волосы, держу её крепко у себя на груди, не давая отодвинуться. — Ты там говорила? Ауч!

Получаю кулачком прямо под дых. Неожиданно. Перехватываю тоненькое запястье с меткой и подношу его к губам. Очерчиваю рисунок метки языком. Заставляю себя сосредоточиться на сердитом шёпоте Мелли, хотя в паху всё снова твердеет.

— Так и знала, что ты не слушаешь, Рэйвен Сторм! У тебя только одно на уме!

— Слушаю, слушаю! — веду рукой вниз по её пояснице, оглаживаю поочерёдно её ягодицы.

— Я серьёзно! — Мелли всё-таки выбирается из моего захвата.

Садится и проговаривает, глядя мне в глаза:

— Мне страшно!

Эти два её слова заставляют напрячься. Хмурюсь и внимательно всматриваюсь в её лицо, пытаясь найти на нём ответы ещё быстрее, чем она их даст.

— Тебя обидели?

Мелли смешно морщит носик:

— Пока что нет.

— Пока что? — уточняю вкрадчиво, а у самого внутри всё закипает от жгучей яростной ненависти к тому, кто посмел даже помыслить о том, чтобы навредить ей. — Поясни.

Мелли сдвигает бровки. Всматривается в меня как-то испытующе, словно прикидывает, говорить или нет. Серьёзно?

Сажусь на ложе, оказываясь напротив неё, приподнимаю бровь.

Мелли вздыхает:

— Мне кажется, меня хотят похитить.

— Кто? Го-во-ри.

— Ты всё равно не поверишь! — мотает головой. — Просто хочу, чтобы ты знал.

Она поворачивает голову. И от её серо-голубых глаз, затянутых слезами, в грудине сжимается неведомая пружина.

— Рэйв! Я обещала, что буду твоей. Что останусь с тобой. Знай — я не лгала. Я не замышляю побег. Я бы так не поступила, даже под страхом смерти. Но я боюсь, что тебя заставят думать иначе.

— Кто?

Пространство вокруг начинает меняться. Идёт волнами, искажается.

Мелли подаётся вперёд. Кладёт ладонь мне на щёку и горячо шепчет:

— Неважно! Просто знай! Если ты перестанешь меня чувствовать! Если метка не отзовётся, если связь исчезнет, значит, я в беде!

Внутри поднимается злость. На Мелли — за одно только слово «побег». На неведомого врага, которого не глядя охота стереть в порошок. Хватаю Мелли за плечи, пытаясь удержать её и всю эту ускользающую иллюзию:

— Я ни-ку-да тебя не отпущу! — рычу ей в лицо. — Даже не думай!

В ответ — тихий смех, её прощальный сладкий поцелуй, и я открываю глаза.

Твою ж мать. Разрядка была только во сне. А мне придётся вылить на голову ведро ледяной воды. Чтобы остыть.

Стоящее в зените солнце безжалостно освещает уродливые итоги кровавой схватки, на которые мы со зверем взираем с высоты, паря над некогда зелёной долиной, ныне окрашенной в багровый цвет и ставшей для нескольких тысяч воинов последним пристанищем.

Равнодушно взираю на разбросанные доспехи, воткнутые в землю мечи, на неподвижные тела своих и чужих, на растерзанные туши оживлённых архарийскими некромантами тёмных драконов.

И после этого они ещё будут называть монстром меня?

Враг жаждал победить, а у нас просто не было другого выбора. И в отличие от архарийцев мы сражались и победили честно.

Остатки моей армии лениво бродят по полю. Грузят на повозки своих раненых и добивают чужих, собирают трофеи. Янцен помогает повозкам разъехаться, бранится, раздавая приказы.

Полной грудью вдыхаю запах крови, железа и пепла.

Бока и грудину щиплет в местах глубоких ран от мечей, стрел и магических ожогов. Правое крыло повреждено. Ничего. Драконья регенерация и не с таким справлялась. Всего-то и нужно, что время.

Вот только я вдруг понимаю, что его-то у меня нет.

Потому что предупреждение Мелли из сна сбылось, и я больше её не чувствую. Связь будто разорвана. Её словно бы нет.

Зверь отчаянно ревёт, взмывая вверх, а я впервые в жизни в мыслях молюсь Светлейшему, чтобы успеть. Чтобы не оказалось слишком поздно.

23. В лапах карателя

Рэйвен

Если бы кто-нибудь спросил меня ещё месяц назад, верю ли я в судьбу, в предназначенность душ, в их единение и связь, я бы расхохотался ему в лицо.

Лично у меня с единением никогда не было проблем, особенно если девчонка симпатичная и всё при ней. С любой было легко и просто.

Кроме Мелли.

Она в моей картине мира всегда стояла особняком. Мелли была не просто девчонкой, а плотью от плоти ублюдка, которого я лично прикончил своими руками. А её обязан был ненавидеть. Жаждал этого. Но не мог. От этого злился ещё сильнее. И когда стало совсем невмоготу, сделал всё, чтобы она возненавидела в ответ. Получилось.

Но истинность спутала все карты.

Отныне я не могу причинить ей боль. Её страдания — мои страдания. Её грусть — моя грусть. Её боль — моя боль.

Как и её радость, наслаждение, счастье — тоже мои.

Люди эгоистичные существа. Себя мы любим больше всего, ставим превыше других. Мелли теперь часть меня, так чему удивляться, что она для меня — особенная?

Это удобное объяснение, которое меня сейчас более чем устраивает.

Да. С тех пор, как на Мелли зажглась метка истинности, я ощущаю её как неотъемлемую часть себя самого, как ту самую половинку души. Наша с ней связь из тончайшей нити превратилась в толстый канат.

А сейчас её нет.

И чувство такое, будто не хватает руки или ноги. Будто без неё я неполноценен.

Лечу на предельной скорости без передышек и отдыха.

Игнорирую раздирающую боль в боку и то, что почти не чувствую крыла. Плевать. Это всё не важно. Важно — успеть.

Я не чувствую Мелли и понятия не имею, где её искать. Но я знаю, где она была до недавнего времени. Для начала нужно приблизиться к этому месту — к родовому замку. Расстояние играет роль. Даже если что-то глушит её метку и я не могу уловить связь, я всё равно смогу учуять её запах.

Вот уже и замок Сторм. Облетаю его несколько раз по окружности, впериваясь взглядом в крохотных лошадей, людей и повозки внизу. Чужая жизнь продолжается, как ни чём ни бывало. И только моя зависла над пропастью.

Сделав несколько кругов над замком и вокруг него, отчётливо понимаю — её здесь нет. Хочется пальнуть огнём просто так, просто со злости, но даже на это нет времени. Надо спешить!

Две дороги ведут к деревням, и только одна в город. В городе проще затеряться. Сменить лошадей, обстряпать тёмные делишки. Этот путь и выбираю.

Уже спустя несколько минут понимаю — правильно сделал. Он появляется невнятными вспышками, то он есть в воздушных потоках, то его нет. Но это точно он! Её запах.